Директива 22 - Ирина Ростова

– Очень прилично, – Дип выделила для меня в файле некоторые строки, и я мысленно соглашаюсь с весомостью названных цифр. Конечно, это не пять долбанных миллиардов, но и не жалкие копейки.

– Приятно осознавать, что у нас в Альянсе такие богатые и заботливые люди живут, – заключаю я. – О чужих детях науки готовы заботиться, обеспечивать им там, что именно, кстати?

– Судя по присланным данным, в основном, речь идет об образовании и социальной адаптации наиболее перспективных и одаренных детей Созвездия. Особенно сирот или жителей бедных планет.

– В Альянсе своих бедных планет навалом, – морщу нос я. – А в Созвездии с самого начала всегда было совершенно бесплатное образование, потому что у Тира на этом пунктик.

– Про Тира тебе виднее, конечно, но тут в переводе так сказано.

Я морщу нос сильнее и открываю учредительные документы, которые оформлены на весторне, как и в Альянсе, и дополнительные файлы отчетности, которые на весторн переведены торопливо и кое-как, и даже без приложенного нотариального заверения. Оригинал на квилли, правда, приложен, но квилли знает не так много людей. Это все поднимает мой уровень подозрительности куда-то за облака и до Тир-Нан-Ога.

– Они реально зарегистрированы на Квилай? – уточняю я, просматривая учредительные документы.

– Да.

– И это при том, что один из них сидхе, второй человек, а третий маворс?

– Ну, а что удивительного? Выбрали нейтральную планету.

– Супербедную нейтральную планету на отшибе Созвездия. Зато головной офис у них на Аваллоне, в столице. Как по мне, так прямо и воняет крысой.

– Иль, дорогой, успокойся уже. Кин рассказал, как ты вчера привязался к «Фаради» на ровном месте. Не стоит придумывать лишних сущностей: может, там на этой Квилай просто налоговый режим особый, или еще что такое.

– По-моему, просто воняет крысой, и все тут, – упираюсь я, продолжая ворошить файлы.

– Если тебе всюду воняет крысой, – наставительно сказала Дип. – То проверь, не от тебя ли это.

Я поднимаю на нее укоризненный взгляд, но она сделала такое невинное лицо, что любой наезд выглядел бы просто избиением младенцев, так что я затыкаюсь.

Дип, однако, оказалась права в одном: в офисе Фонда такой бардак, что я чувствую себя в своей стихии. Прямо как на поле боя, к которому я привычен куда больше, чем к офисам, кофейным очередям и прочим милым пустячкам мирной жизни. Отец вообще неоднократно говорил, что мой главный талант – это умение действовать в условиях абсолютного хаоса, упорядочивая его себе во благо, а мать всегда в таких случаях добавляла, что это от того, что родится я изволил аккурат во время захватнической операции.

Что ни говори, у меня совершенно чокнутая семейка.

Просторный офис фонда в самом деле похож на зону боевых действий. Туда и сюда по большой светлой зале между рядами столов снуют деловитые люди в форме Министерства, с коробками, с блоками памяти, с целыми терминалами. Такие же серьезные парни нависают над каждым гражданским, тыкая пальцами в их мониторы и что-то выспрашивая.

– Многовато народу для организации, которая занималась только повышением социальной осведомленности, – комментирую я, пытаясь пролавировать в лабиринте столов так, чтобы ничего и никого не снести.

– Я разрешаю тебе откусить голову их операционному директору, если тебя это успокоит, – пообещала Дип, устремляясь вперед меня к мужчине с капитанскими знаками отличия, который явно тут заправлял разграблением. Рядом с ним на терминале явно была включена межпространственная связь, потому что на экране виднелся совершенно чужой и чуждый офис и мужчина-сидхе в знакомой мне форме Созвездия.

– Офицер Дипика Раук, Управление Быстрых Решений, я предупреждала о своем визите, – отрапортовала она. – Могу я переговорить с операционным директором фонда, пока вы здесь ведете анализ деятельности?

Это явный сарказм – если бы врачи так анализы проводили, это было бы что-то вроде изнасилования. Но капитан то ли не заметил, то ли не захотел заметить – только запросил разрешение на беседу у своего коллеги на экране и кивнул Дип на единственную закрытую часть залы, отделенную стеклянными перегородками.

Операционный директор, сутулый сидхе чуть постарше меня, при нашем появлении виновато вынул изо рта палец, с которого до того откусывал ноготь.

– Господин Мевз-ло-Джахеррам? – уточнила на всякий случай Дипика. – Мы из Управления Быстрых Решений, нам надо побеседовать с вами.

Мевз мимо нее бросил на меня полный надежды взгляд и поздоровался на сайедхе.

Я ехидно отвечаю ему тем же, но тут же добавляю:

– Только, простите, я не знаю ваш язык. Я альвар.

Впрочем, в альварском языке я тоже не мастер, но ему об этом знать не полагается.

Он несколько сник и перевел взгляд на свой стол. Мне даже его немного жаль, при всей моей подозрительности к деятельности фонда, сам этот парень скорей кажется мне злосчастной жертвой обстоятельств. Хотя, внешность бывает обманчива.

– Итак, ло-Джахеррам, – гладко и правильно выговорила его фамильное имя Дип, усаживаясь напротив него. Я пока не вмешиваюсь – кажется, Дип нервировала нашего печального директора куда сильнее, чем я. Да и не удивительно – он какой-то задрипанный для сидхе, а Дип – в самом деле, очень красивая девушка. Вероятно, ему с такими редко доводилось общаться.

Впрочем, если подумать, таких красоток, как Дип, и я сам видел маловато.

– Расскажите нам, пожалуйста, о Вашей работе в Фонде.

Я смотрю мимо него рассеянным взглядом, изучая выставку дипломов на стене. Вот что должно руководить человеком, чтобы вывесить в своем кабинете абсолютно все свои бумажки, начиная от похвальной грамоты за школьную успеваемость? По всей видимости, он человек, который работает за идею, похвалу и одобрение, а не за деньги. И как же такой отличник попал, как кур в ощип? Или злополучный фонд в самом деле всего лишь способ вывести деньги и такая же жертва, как и банки?

– Я руковожу деятельностью Фонда в Альянсе три года, – начал он, немного нервничая, но буквально через пару фраз его речь поменялась, становясь гладкой и плавной, словно переключился тумблер публичных выступлений. – Я сменил на посту госпожу Горун, которая раньше занималась этим сама. Однако, в Альянсе все еще есть предубеждение против маворсов, поэтому остальные руководители сочли возможным взять на работу на это место уроженца Альянса.

– Так Вы – не гражданин Созвездия, ло-Джахеррам?

– Нет, госпожа ээээ …

– Раук.

– Госпожа Раук. Я родился и вырос в Альянсе, но я дальний родственник ло-Лланнренна, и меня, вроде как, рекомендовали на это место. Я неплохо справляюсь! У нас хорошие результаты. Мы собрали только в этом месяце больше трехсот тысяч кредитов благодаря качественной социальной рекламе и проводимым акциям. Мы сотрудничаем с сетью семейных магазинов «Горран» и с целой плеядой школ, что позволяет нам эффективно находить целевую аудиторию для воздействия. В Альянсе живут прекрасные, неравнодушные люди, им просто надо иногда напомнить об этом.