Третий рейх. 16 историй о жизни и смерти - Артём Анатольевич Космарский

Любопытно, что автора анонимки в данном случае волнует одно (совращение невинного подростка), а гестапо — другое: половая связь немки и еврейки. В духе тогдашней пропаганды, рисовавшей еврейских женщин ненасытными в своей похоти, Тоцке даже могли представить жертвой юной партнерши. Но на тот момент гестапо ничего не предприняло, только подшило письмо в досье.

Свидетельств о контактах Тоцке с евреями появлялось все больше: именно у евреев она снимала квартиры в 1930-е годы. И причиной тому, скорее всего, была как раз ее эксцентричность: добропорядочных арийцев она отпугивала, а у евреев, от которых в нацистской Германии жильцы уходили, особого выбора не было. С соседями, по понятным причинам, Тоцке старалась не общаться — но это, увы, вызывало еще больше подозрений. Отсутствие постоянной работы (Тоцке жила на отцовское наследство, о чем соседи, естественно, не знали), ночной образ жизни, визиты евреев, странная внешность — этих фактов было достаточно, чтобы в гестапо шли постоянные доносы.

Главный зал здания гестапо в Берлине (1934)

И все же полицейским понадобилось два с половиной года, чтобы наконец-то вызвать Ильзе Тоцке на допрос. И виной тому была не ее ориентация, а запущенная сверху депортация немецких евреев в восточные земли. Первый эшелон отправился из Вюрцбурга в Ригу 27 ноября 1941 года. Для беспроблемной реализации плана нацисты решили максимально пресечь дружеские и иные контакты между истинными арийцами и евреями. В концлагеря отправляли также и немцев (нарушителей этого закона).

На первом допросе Тоцке прямо спросили о контактах с евреями, в которых она призналась, — более того, обвинила государство в неправильной политике относительно неарийцев. Удивительно, но гестаповец отпустил ее, даже не вынеся формального предупреждения. Через месяц Ильзе вызвали на второй допрос, более суровый: ей показали процитированную выше анонимку, но об ориентации не было сказано ни слова — Тоцке лишь предупредили, что после еще одного такого доноса ее отправят в концлагерь за контакты с евреями.

Вероятно, через год такой донос поступил, и Тоцке снова вызвали в гестапо. Любопытно: репрессивные органы Третьего рейха не проявляли особой настойчивости и скоро забыли об этой повестке. Зато сама женщина была настолько напугана гестапо, что решилась на незаконный переход границы, да еще вместе с еврейкой. В итоге ее выслали в концлагерь, а дело закрыли.

Репрессии и риск

История Ильзе Тоцке показывает много интересного в работе репрессивной машины Третьего рейха. Прежде всего, она оспаривает мнение о решающей роли доносительства: гестапо спокойно собирало «сигналы», но действовать начинало (и то очень лениво) только исходя из собственных директив или спущенных сверху приказов.

Другой важный момент: даже в работе гестапо огромную роль играли свидетели. Известен случай, когда водитель грузовика донес на одного солдата (за ругань в отношении Гитлера), но дело было закрыто, так как два других солдата поручились, что ничего такого не слышали. Беда Тоцке состояла в том, что мало кто из опрошенных властями свидетелей был готов заступиться за нее. На наводящие вопросы о критике режима и контактах с подозрительными лицами соседи Тоцке отвечали отрицательно, но при этом уверенно заявляли, что «есть в ней что-то подозрительное».

И именно здесь решающую роль сыграли трансвестизм и/или вероятная лесбийская ориентация Тоцке, вынуждавшие ее вести асоциальный образ жизни и сторониться тесного общения с «приличными» людьми. Независимо от политических взглядов, женщина вызывала у соседей и сотрудников госструктур подозрения, которые рано или поздно все равно привели бы к карательным мерам. Да, женская гомосексуальность, в отличие от мужской, не подвергалась прямым репрессиям, но лесбиянки в Третьем рейхе, как и во многих современных обществах, все равно принадлежали к группе риска — как «неправильные» граждане.

Что почитать по теме:

Schoppmann C. Days of Masquerade: Life Stories of Lesbians during the Third Reich. New York, 1996.

Social Outsiders in Nazi Germany / Edited by Robert Gellately and Nathan Stoltzfus. Princeton, N. J., 2001.

Joshi V. Gender and Power in the Third Reich: Female Denouncers and the Gestapo (1933–45). New York, 2003.

4. «А у вас негров линчуют!»: как немцы учили США расизму[15]

14 августа 1935 года Юлиус Штрайхер, редактор антисемитского листка Der Stürmer, выступал перед 25 тысячами гостей крупнейшего в стране зала для общественных мероприятий — берлинского Шпортпаласта. Стрелы его гнева были обращены в сторону Соединенных Штатов, возмущенных еврейскими погромами, только что прокатившимися по центру столицы рейха. «Людей за границей волнует происшествие на Курфюрстендамм[16]. Однако там, насколько мне известно, не был убит ни один еврей. Может быть, в иностранных государствах лучше поинтересуются судами Линча в Америке? Мы не указываем на казни афроамериканцев, так что пусть и нас не трогают, когда мы проводим по улицам нарушителей расовой чистоты. В Германии расовые проблемы решаются правовыми средствами».

Юлиус Штрайхер

Конечно, слова Штрайхера о «правовых средствах» не стоит принимать за чистую монету: к тому времени государство почти открыто поощряло насилие против евреев. Однако упоминание судов Линча не случайно. Аргументы типа «а у вас негров линчуют!», таким образом, появились куда раньше советской антиамериканской пропаганды. Они были широко распространены и в нацистской Германии 1930-х годов. Сложное и противоречивое отношение идеологов рейха к насилию над афроамериканцами раскрывает многие механизмы гитлеровского режима, его расовой политики и практик насилия.

Дикари или невинные жертвы расизма?

Какое место афроамериканцы занимали в мире нацистов? В расовой иерархии национал-социализма они стояли в самом низу, максимально далеко от арийского и нордического идеала. Причем чернокожие жители Африки для Гитлера не отличались от афроамериканцев, пусть даже последние жили в городах, работали врачами, учителями и так далее.

Надо сказать, что немцы следовали стереотипам, распространенным как в Европе, так и в Америке: в то время обычным делом было считать афроамериканцев ленивыми, нечистоплотными, интеллектуально неполноценными, сексуальными хищниками, склонными к преступному поведению. Нередко образы афроамериканцев сближались с образами евреев: между «дикими нравами» чернокожих и стереотипными представлениями о евреях как о насильниках и сутенерах все чаще проводились аналогии — в обоих случаях «дикари» якобы угрожали «телу» белой расы. Одновременно под эти предрассудки подводили «научную» основу в виде расовых теорий. Подкреплялись они и медицинскими исследованиями, где «объективно» демонстрировалось, что афроамериканцы и евреи особо подвержены венерическим заболеваниям, туберкулезу и