Без права на отказ - Татьяна Минаева

— Аля, сегодня поедем в спорткомплекс, где тренирует Дургов. У него, кажется, есть хороший парник.

У Дургова Никиты Кимовича тренировался Сашка, и я очень надеялась, что Коршунов под «хорошим парником» подразумевал не моего бывшего парня. Я, конечно, Альку не так чтобы люблю, но и «счастья» такого бы не пожелала.

— Хорошо, я на тренировку пойду, — мотнула головой Алька и, окинув нас с Олегом каким-то странным взглядом, поспешила смотаться.

Вернемся к рыжей упрямой тупице — именно это выражал недобрый взгляд Коршунова, когда он снова обратил на меня внимание. Окинул меня с головы до пят медленно и как-то уж очень лениво, отдельно остановившись на моей руке, сжимающей ручку чемодана. Ручка была наполовину сломана. Чемодан мой неудачно вывалился на ленту выдачи багажа, когда мы летали на сборы. Колесико тоже пострадало, поскрипывало, но еще держалось. И я молилась, чтобы оно выдержало все мои жизненные неурядицы и благополучно отвалилось в тот момент, когда я окажусь в тепле и уюте, когда мне больше не нужно будет никуда перетаскивать свои вещички.

Я ждала, что Олег Евгеньевич мне что-то скажет. В идеале, конечно, что он пошутил, и что я тоже могу отправиться на тренировку. Однако мой бывший тренер не произнес ни слова. Просто развернулся и ушел в том же направлении, в котором скрылась недавно Алька.

Не оборачивайся, Яна. Не оборачивайся. Но я все ж проводила его взглядом. До самой двери, ведущей на каток. Мой подбородок снова принялся подрагивать, но я, проглотив вставший в горле ком, взяла себя в руки и, подхватив вещи, направилась к выходу. На охране дежурил уже не дядя Толя, поэтому не пришлось просить прощения у доброго дядечки, которому наверняка прилетит от Коршунова за несанкционированное проникновение в его святая святых. Ладно.



Я вышла на улицу. Обернулась на новенький, сияющий в лучах солнца комплекс, будто бы видела его в последний раз. Только какой-нибудь душераздирающей мелодии и не хватало. Вот тогда бы я, уходящая прочь, выглядела совсем эпично… Королева драмы, Яна Абрамова! Непризнанная великая актриса.

Я снова плелась к остановке. На такси было жалко денег, неизвестно, когда и где они мне потребуются. При желании у меня хватит на пару недель в гостинице, но это все. Конечно, я числюсь в сборной, как занявшая четвертое место на прошлом чемпионате России, и получаю зарплату, однако львиная доля этих денег уходит на спортивные нужды. Одни новенькие коньки только чего стоят. Я выбрала самую дорогую и удобную модель, мечтала в них выиграть чемпионат. Сейчас жалела, что не сэкономила. Я о многом могла бы еще пожалеть, если начать разбираться. Но долго сидеть и жалеть себя любимую не в моих правилах. Поэтому уже через двадцать минут я села на автобус, следующий до спортивной школы, где работала Лапышева.

У вас когда-нибудь бывало чувство, что на вас ведется охота? Что вы — маленький беспомощный зверек, гонимый ловким охотником. У меня вот не было до сегодняшнего дня. Выходя из дверей школы, где тренировала Нина Николаевна, я ощущала себя как раз таким зверьком, которого наконец-то загнали в угол.

Остановившись в нескольких шагах от черного Мерседеса, новенького и безумно дорогого, я, едва не плача, наблюдала за тем, как выбравшийся из салона Коршунов направляется ко мне. Он смотрел на меня прямо, не отрывая взгляда. На его лице не было ни нахальной ухмылки победителя, ни удовлетворения от того, что всё в итоге получается по его. Он молча подошел, отцепил мои пальцы от ручки чемодана, которую я что есть силы сжимала, будто бы это моя последняя спасительная соломинка. Но силы были не равны, и соломинка быстро меня покинула. Олег забрал чемодан, нахмурился, осмотрев сломанную ручку, затем снял с моего плеча лямку сумки и направился к своей машине.

— Еб твою мать! — донеслось до меня спустя несколько секунд.

Чемодан мой как-то странно покосился. Я перевела взгляд на лежащее на асфальте колесико и вздохнула. Что я там говорила про «когда мне никуда не надо будет перетаскивать свои вещи»? Вообще-то, я несколько другое в виду имела…

Подхватив за ручку, Олег потащил чемодан дальше, а я все стояла, не в силах сдвинуться с места. Рядом на асфальте лежала вторая сумка, я перевела на неё взор и качнула головой. Лапышева отказалась. Отказалась даже встретиться со мной! И как бы я ни пыталась добиться того, чтобы она меня выслушала, получила резкое: нет! И вся моя былая решимость превратилась в пыль. Рассеялась, оставляя после себя лишь разочарование. Что ж я такая никчемная?

Мой бывший тренер убрал в багажник мои вещи и вернулся, чтобы забрать последнюю сумку. Когда он ухватился за лямки и выпрямился, я все же спросила:

— Что Вы тут делаете?

— А ты не видишь? — Олег посмотрел на меня, как на дуру.

— Вы должны были с Алькой поехать на просмотр, — зачем-то сказала, хотя это волновало меня сейчас меньше всего.

— С ней поехал наш второй тренер. Пошли. — Он сделал попытку ухватить меня за руку, но я отшатнулась от него и едва не свалилась, запнувшись о ступеньку. Олег вздохнул и отправился к машине. Только уложив оставшуюся сумку, обернулся на меня и, вскинув брови, спросил:

— Ты долго так стоять будешь? У меня тренировка.

— А какого хрена Вам нужно от меня? — Голос мой был неестественно тонким, звенящим от близившихся слез. — Вы меня сами выгнали из школы, а теперь что? Откуда Вы здесь?! Это Вы позвонили Лапышевой, да? — Я начала кричать, не отдавая себе отчет, что делаю. Мне было так плохо, а этот… этот извращенец стоял и продолжал смотреть на меня, как на слепого котенка! Несмышленого и глупого.

— Садись в машину, Яна.

— Да не поеду я с Вами никуда! — всплеснула я руками и нервно засмеялась. — Думаете, раз Нина Николаевна меня не взяла, я себе другого тренера не найду?! Кто-нибудь меня возьмет к себе!

— Никто тебя не возьмет, — спокойно сказал Олег. — Садись в машину, Яна, — с нажимом добавил он.

Никто тебя не возьмет. Я даже не знала, что сказать ему на это. Как он все круто провернул. Вот она, клетка, Яна. Твоя персональная клетка. И твой персональный охотник. Опытный мерзавец-загонщик в черном костюме, белой рубашке, с гладко зачёсанными черными волосами. С жестким волевым подбородком, плотно сжатыми губами и глазами — самыми синими из всех, что ты когда-либо видела.

Я двинулась вперед и, обойдя Мерседес, дернула дверцу. Уселась на переднее пассажирское сиденье. Олег тут же забрался в салон и повернул ко мне голову. Взгляд его блуждал по моему лицу, я чувствовала это, хоть и смотрела на свои руки, сцепленные на коленках.

— Яна.

— Я согласна. — Я дернулась и посмотрела ему в глаза. — Я принимаю Ваше предложение. — Меня потряхивало, но я пыталась говорить уверенно, без предательской дрожи. — Но у меня есть условия. — Коль уж опускаться до уровни шлюхи, так поиметь с этого хоть что-то толковое.

— Какие? — уголок его рта дернулся, в глазах мелькнуло что-то странное, непонятное мне.