Без права на отказ - Татьяна Минаева

— Не знаю и знать не хочу, — наконец ответил Коршунов и грубо поднял меня с дивана. — Забирай свои шмотки и выметайся! — Он кивнул на приставленный к дивану чемодан и сумки. — Ты больше здесь не тренируешься.

Меня охватила паника. Он ведь — кремень. И плевать ему, что мне идти некуда! Внезапно в носу у меня защипало, а к глазам подступили слезы. Если он меня сейчас выгонит…

— Пожалуйста, — захныкала я, но мое состояние на него никак не подействовало, наоборот, судя по тому, как сомкнулась его челюсть и потемнели глаза, еще больше разозлило. — Это же Вы меня из общаги поперли!

— Много чести!

— А кто тогда?!

— Язык тебе, Абрамова, оторвать надо, тогда может чесать им меньше будешь. Если я тебя выгнал за хамство, то и из общаги могли за тоже самое.

— Ну конечно! — фыркнула я. Дернулась, скидывая его руку со своего плеча и, гордо вздернув подбородок, заявила: — Вы мерзкий ублюдок, Олег Евгеньевич! — Помирать, так с музыкой, Яна.

— А ты посредственная фигуристка, Абрамова. Чтобы духу твоего здесь не было через пять минут!

Я хотела плюнуть Олегу в лицо. Честно. Не знаю, что меня сдержало. И не знаю, как у меня не потекли слезы. Мы, спортсмены, сильные люди. Мне хотелось сказать ему что-то оскорбительное, мерзкое, но я понимала, что ему мои слова… Поэтому просто пихнула его в грудь, пытаясь убрать с дороги, но он остался стоять на месте. Тогда я снова толкнула его уже сильнее. А потом снова и снова, пока слезы бессилия все же не покатились по моим щекам.

— Ненавижу Вас! — заорала я исступленно, полоснув Коршунова взглядом. — Зачем Вы мою жизнь рушите?! Что я сделала?! — А он смотрел на меня абсолютно спокойно, никак не реагируя на мою истерику, и я, в бессилии зарычав, снова толкнула его. На этот раз Олег сделал шаг назад, а я, едва не упав, тут же оказалась прижатой к нему.

— У тебя есть возможность вернуть все, Яна, — услышала я его горячий шепот у самого уха. Дрожала всем телом и продолжала реветь навзрыд. — Просто скажи мне «да». Скажи «да», и все будет хорошо.

— Нет! — закричала я, пытаясь вырваться, но безрезультатно. — У Вас, вон, Алька есть, её трахайте! Козел!

Он отпустил меня. Резко отошел и указал на дверь:

— Вон пошла. И шмотки не забудь.

Больше он не сказал мне ни слова. Стоял и смотрел как я, корячась с сумками и чемоданом, покидаю его кабинет. Как бесславно закончилась моя спортивная карьера, надо же. Я то думала, что это только в шоу бизнес можно пробраться лишь через постель, а и в спорте та же фигня. Черт бы их всех побрал! Если у меня нет богатых родителей, я — никто. И какой бы талантливой ни была, продолжу оставаться никем.

К выходу меня несло единственное желание — поскорее убраться из этого центра. И вещи мои мне не мешали. Пошло оно все! Еще унижать будет… Даже если это не Коршунов меня выпер из общаги, в чем я сильно сомневалась, я больше не собиралась иметь с ним дело. Слезы все еще стояли у меня в глазах, но это были скорее слезы злости. Я уже знала, куда пойду. Это мой последний шанс зацепиться за этот сезон. Если мне и Нина Николаевна откажет, тогда… Об этом я решила подумать в случае, если Лапышева даст мне от ворот поворот. Она женщина хоть и справедливая, но гордая. А я была так ослеплена возможностью перейти к Коршунову, что слишком поспешно сожгла мосты. Как теперь смотреть ей в глаза?

Я так увлеклась мыслями о предстоящем походе к Нине Николаевне, что не сразу заметила вывернувшую из-за угла Ермакову. А когда увидела её, несущуюся на меня с оскалом разъяренной кошки, не успела сообразить, куда бежать. Встала на месте, удивленно глядя на неё. Она же, подлетев, без разговоров напрыгнула на меня и, ухватив за волосы, больно потянула.

— Я тебя убью, Абрамова! — шипела она, а я безрезультатно пыталась её от себя отцепить. — Это все из-за тебя! Он это сделал из-за тебя! — орала во всю глотку Алька, не обращая внимания на то, что мы, собственно, стояли посреди коридора и нас видело и слышало порядочное количество персонала и спортсменов.

— Отпусти, дура! — в тон ей зашипела я, толкая её от себя. Я хоть и тощая, но силы у меня порядочно.

— Ты мне всю жизнь испортила! Ты!

И тут я услышала всхлип, а хватка Али чуть ослабла. Я совершенно ничего не понимала, о чем она говорит и как связана я с её испорченной жизнью. Она все еще сжимала мои волосы, я же в ответ ухватилась за её, распущенные, и резко дернула. Взвыв, Ермакова отпустила меня и, тяжело дыша, заговорила:

— Он меня должен был продвигать после Селезнёвой, а он… — Она, уже совершенно поникшая, громко всхлипнула и сделала от меня шаг назад.

Я тоже выпустила чёрные прядки её волос и непонимающе качнула головой.

— Что ты несешь, Аль?

— Только не говори, что ты ничего не знаешь! — глаза её снова загорелись яростью.

— Я ничего не знаю.

Она засмеялась. Как-то сухо и надтреснуто.

— Аль, что случилось?

— Олег Евгеньевич вчера сказал мне, что у меня нет перспектив в одиночном и предложил перейти в пары, — вытирая слезы, прогундосила Алька.

Вот это новости! Значит, Коршунов не спал с Алькой вчера? Значит, просто хотел объявить ей, что она недостаточно хороша. Я едва сдержала улыбку, уже готовую растечься по моим губам. Черт возьми, мне было радостно! И не от того, что Ермакова, судя по всему, уходит в пары, а что Олег… Олег Евгеньевич ничего ей не предлагал. Только мне. Я знаю, что я эгоистичная сволочь. И себе не ам, и другим не дам.

— Ладно, вытри сопли. — Я достала из сумки упаковку бумажных платков и протянула своей сестрице по несчастью. — Если тебе будет легче, я тоже больше тут не тренируюсь.

Поглощённая своими горестями, Алька, похоже, только сейчас заметила мои сумки. Осмотрела их с озадаченностью, а после подняла взгляд на меня.

— Почему? — недоверчиво спросила она, забирая платки и принимаясь приводить себя в порядок. — Ты же классная.

Я фыркнула.

— Серьезно, — высморкавшись, Алька вновь посмотрела на меня. Лицо её приобрело более доброжелательное выражение. — Думаешь, я не видела, как Коршунов на тебя смотрит на тренировках?

Как он на меня смотрит, я даже знать не желала. Да и какая теперь разница?

— Так ты согласилась в пары перейти?

— А что мне, — пожала плечами Аля. — Не хочу завязывать со спортом, мы вчера с Олегом Евгеньевичем очень долго разговаривали. Он обещал, что найдет мне хорошего партнера.

Значит, точно не спали они. Я все же не удержала улыбку. Совершенно тупую и неуместную, но не пофиг ли, что обо мне подумает Аля?

— Почему ты все еще здесь? — неожиданно раздавшийся за моей спиной голос Коршунова едва не заставил меня подпрыгнуть.

Господи, да что это за человек такой? Он подошел к нам с Ермаковой и осмотрел. Сначала меня — пристально сузив глаза, будто сканировал. Отдельно остановился на взбившихся на макушке волосах, скользнул по лицу, а затем обернулся на заплаканную и тоже не совсем причесанную Алю.