Великая сила молитвы - Ольга Иженякова

Но Бог судил иначе. Судьба вновь обнесла беду стороной. За последний год это был четвертый раз.

Несколько лет спустя, на приеме деятелей литературы и искусства руководителями республик, я оказался за столом рядом с заведующим отделом пропаганды и агитации ЦК КП – невысоким, тонким, очень темпераментным и мудрым. Тогда я уже редактировал русский литературный журнал. Слегка подогретые и чуточку раскованные отличным армянским коньяком, мы рассуждали о превратностях судьбы, я вспомнил случай с отлетевшим колесом, и вдруг мой собеседник сказанул: «Ты же умный человек! Неужели ты думаешь, колесо само отвалилось? Сами колеса от автомобиля не отрываются, их отрывают. И то, что ты остался жив – чудо Господне»…

«Вера без дел мертва».

(Иак. 2:17)

Нет! Саша, веру без дел я не постигаю…

Вера дел, а не вера, выраженная одним помыслом и молитвою, – вот моя вера…

И еще было бы лучше, если бы добрых (истинно добрых) дел было столько в моей жизни, чтобы они не давали мне времени молиться; тогда бы вся моя жизнь была молитва в настоящем, в глубоком, в христианском смысле этого слова, то есть вдохновенная, богоугодная жертва любви в земной жизни.

Н.И. Пирогов, русский хирург и анатом, основоположник военно-полевой хирургии

Письмо к невесте, 20.04.1850 г.

Недавно, перебирая документы, наткнулась на поздравительную открытку. «Оленька, светлая головушка, как же я тебя люблю»… и сразу всплыл в памяти момент нашего знакомства. В редакции, где я работала, срочно потребовался, как сейчас говорят, спичрайтер на тему косметологии, я позвонила в горздрав, и мне дали ее номер телефона, прокомментировав: «Несмотря на то что Розалия Иосифовна примерно десять лет как на пенсии, лучше ее в этом деле у нас никто не разбирается». Звоню, задаю вопросы, договариваюсь о встрече…

А потом она пришла в редакцию со своим термосом, сырниками и флаконом альмагеля. Тут же пояснила, по голосу у меня определила начало простуды и (возможного!) обострения гастрита. Вот он врач от Бога!

Мы сразу сдружились. С тех пор моя жизнь во многом качественно изменилась. На завтрак я стала пить настой овса, в моем рационе появилась гречка. На ужин стал обязательным стакан кефира. Она охотно рассказывала о человеческом организме, природе заболеваний, знала, чем заменить дорогие лекарства.

Но кроме энциклопедических познаний это был еще очень интересный живой человек и, как оказалось, с большим сердцем. Как-то обмолвилась, что помогает своей бывшей начальнице, прикованной к постели. Привычно задаю вопросы, и вырисовывается картина…

Жила-была руководительница облздрава. Хорошо так жила. Дочь замуж выдала в Грузию и построила ей там трехэтажный особняк. Грузия в советское время и сейчас – это по большему счету два разных государства. И если нынче народ в большинстве своем за благо считает уехать оттуда в некогда проклинаемую Россию, то тогда все было ровно наоборот. Сына хорошо устроила в какое-то московское министерство. Но доброта и щедрость, оказалось, распространялась на узкий круг людей. Подчиненных государственная дама держала, что называется, в «черном» теле. Главные врачи перед встречей с ней за неделю принимали успокоительное. А если из Минздрава приходила бумажка о присвоении тому или иному доктору звания заслуженного, которую он, может быть, всю жизнь дожидался, могла вызвать его «на ковер», задать какие-то вопросы и по настроению порвать тут же. Но мне больше запомнился другой случай, как пришла она к Розалии Иосифовне в косметологию, а та как раз готовила крем-маски из выписанных не то московской парфюмерной фабрикой, не то питерской – тогда ленинградской – косметических средств. Порции маленькие. Пациентки на эти маски записывались за полгода, и то не на всех хватало, а так, кому посчастливилось. «Везло» же обычно первой полусотне, что для единственной косметологии в областном центре – капля в море. А женщины, как известно, хотели быть красивыми всегда, даже Нефертити – доказано – тщательно следила за кожей лица, чего уж тут говорить о наших современницах.

Начальница посмотрела на смесь в бидоне и попросила ей аккуратно расфасовать и упаковать …все. На недоуменный вопрос косметолога, куда, мол, столько, пояснила: «У меня на ногах кожа жесткая».

Дальше я про нее многое упущу, поскольку она в моем повествовании является героиней второго плана. Ограничусь тем, что с наступлением девяностых вернулась разведенная дочь из Грузии с детьми, сына за что-то уволили, и, как обычно поступают москвичи, не желающие работать, стал он жить на аренду жилья, а сам перебрался к маме. Повисли все они бременем на шее пенсионерки, как оказалось, с редким заболеванием, быстро «съевшим» все сбережения.

В общем, к моменту нашего знакомства с Розалией Иосифовной выяснилось, что она единственная, кто посещает бывшую руководительницу, и та ей несказанно рада, поскольку не будь этих визитов, ее внуки не видели бы сладостей.

Как человек с менталитетом журналиста, я все же поинтересовалась у своей подруги, а мы тогда уже крепко сдружились, помогла ли ей чем-нибудь начальница за тридцатипятилетнее время работы? Она задумалась. Я стала задавать наводящие вопросы:

– Может, пособила получить звание заслуженного врача?

– Нет.

– Получить квартиру?

– Нет.

– Направляла в интересные загранкомандировки?

– Нет. Только в Москву на научную конференцию, я там выступила с докладом о применении жидкого азота в лечении кожных заболеваний, и тут же мою идею украли. Пронырливые московские коллеги на основании моих наблюдений сделали диссертацию, при этом даже ссылки на мое исследование не указали, хотя все идеи, цифры мои.

– Вы к кому-нибудь обращались после того, как узнали о плагиате?

– Ну да. К ней, руководительнице облздрава, оказалось, она уже была в курсе. Мне посоветовала сидеть тихо и «не рыпаться», иначе с главврачей уберет меня в два счета, а я такой путь прошла: и роды принимала, и выхаживала недоношенных детей, и операции делала, кожные заболевания освоила, когда мне было сильно за сорок…

– Вы не видите здесь никакой связи.

– Оленька, я же давала клятву Гиппократа. А сейчас она в беде, и кроме меня, ей помочь некому. Представляешь, ее даже собственные дети ненавидят.

Мне вспомнилась мученица Елизавета Федоровна, которая пришла к убийце своего мужа Ивану Каляеву в тюрьму и передала ему Евангелие со словами прощения. Конечно, подвиг этих женщин несоизмерим. «Но разве Розалия Иосифовна, – подумалось мне, – не способна на чудо всепрощения?» Объединяло этих женщин еще и то, что они обе немки.

Мало-помалу стали выявляться и другие случаи бескорыстной помощи чудо-врача. О себе и своих близких умолчу, позвонить в любой момент и спросить совета к этому времени считалось у нас делом вполне обычным. Сейчас даже представить сложно, сколько стоят подобные консультации, которые мы получали за «спасибо».