Любовь без цензуры - Катя Саммер

Но спала я плохо. Ночь вышла беспокойная. Тело расслабилось, но не мозг.  Я все время бродила где-то на грани. Кажется, в какой-то момент даже очнулась, и Феликс напоил меня чем-то кислым, а потом я в который раз вернулась в страну грез.

Когда я вновь открыла глаза, Ветров спал. Совсем близко, на спине, закинув согнутую руку за подушку. Такой умиротворенный. Моя голова немного прояснилась, и, хотя саднило горло и сильно чесался нос, я чувствовала себя лучше. Почти нормально. Только хотелось пить.

Аккуратно пробравшись на кухню, я включила подсветку и налила из графина полный стакан воды. Осушив его в несколько глотков, заметила упаковку терафлю на столе и градусник. Вспомнила, что дома ничего, кроме аспирина, не имела, и, как идиотка, расплылась в улыбке. Собралась бежать обратно, но заметила свое отражение в гладкой черной поверхности холодильной двери. Выглядела я, мягко говоря, неважно – опухшая, нос красный, хвост растрепан. Я терпеть не могла больных людей. А себя в таком состоянии и подавно. Но если Феликс остался сегодня со мной и моими бактериями, то я не представляла, чем еще могла отвадить его от себя. И хотела ли?

Слегка подправив внешний вид, я вернулась в комнату и сразу заметила, что он не спал. Глаза блеснули в тусклом уличном свете. Я осторожно присела на край кровати.

- Тебе лучше? – прошептал Фил так тихо, будто боялся спугнуть.

Я кивнула, хотя, наверное, глупо было делать это в темноте.

Ветров сел так внезапно, как порыв чертова ветра. Перехватило дыхание, когда его лицо оказалось близко с моим, а тяжелая ладонь мягко обняла шею.

- Никогда больше не пугай так.

Прозвучало жестко, только я не поняла, что именно парень имел в виду. И не стала разбираться, когда ощутила нежное прикосновение его губ. Неспешное, мягкое. Это был другой поцелуй – тягучий, полуночный. Легкие, едва уловимые касания, но как они сводили с ума. И, судя по сжавшимся вокруг шеи пальцам, не меня одну.

Тем не менее Феликс не стал продолжать. Когда я легла к нему лицом, он поцеловал висок и обнял за талию, прижимая ближе. Мы еще долго играли в гляделки. И уже темнота не мешала нам видеть друг друга. Феликс мирно засопел первым. А я довольно последовала его примеру.

Проснулась я не в шесть утра, как обычно, а в самый разгар дня. И мне это безумно понравилось - не нужно было никуда спешить, даже просто вылезать из постели. Не понравилось другое - просыпаться без ощущения медвежьих лап Феликса, стискивающих тело. И осознание этого бесило.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ветров исчез, а я и не заметила, когда хлопнула входная дверь. Он не оставил записки, не послал смс. Он растворился в утренней дымке вместе со сновидениями. И сам мне показался сном. Фантазией, такой горячей. Я даже успела поверить в это. Но телефон на прикроватном столике завибрировал, и я, не отдавая себе отчет, кинулась к нему.

Смс от «Феликса», контакт которого внесла в память айфона не я.

«Одна ты в башке».

И следом второе.

«Херня какая-то».

Да нет. Моя улыбка до ушей – вот настоящая херня.

Я была уверена, что придется отбиваться от Феликса, пока Антон в отъезде. Но этот парень снова удивил. За прошедшие три дня он всего пару раз интересовался моим здоровьем и единожды присылал подручных с пакетами фруктов, лекарств и готовых блюд из «Стейк-хауса». А на мое короткое «спасибо» в смс ответил лишь смайликом в черных очках. Детский сад.

Тяжело было себе признаться, но меня жутко раздражало столь малое внимание с его стороны. Из-за сбившегося режима дня я часто просыпалась посреди ночи и подолгу копалась в голове. Было о чем подумать. Особенно за неделю до свадьбы.

В пятницу мне так и не закрыли больничный лист без результатов анализов, но в субботу утром я с удовольствием смыла с себя остатки болезни в горячем душе и, достав заготовленный комплект одежды из гардероба, поехала в офис. В выходной день выгнать меня никто с работы не мог, а нужно было без суеты подчистить хвосты перед понедельником – на носу открытие нового рейса в Израиль, а с приглашенными на пресс-конференцию представителями еврейского сообщества всегда было много хлопот. Только от процесса заказа сертифицированного кошерного питания в нашем городе боялась поседеть. Еще хотелось бы по-тихому заменить статью о счастливом семействе летного директора, который за время выхода нового журнала успел подать на развод. Ну и подбить всю отчетность до отпуска, что начинался в пятницу. Много дел. А пока машина неслась по автостраде, и я ловила за окном пейзажи золотой осени, похожей на сказочные полотна Густава Климта. Ну и украдкой рассматривала фотографии Ветрова в инстаграме.

Phoenix_on_fire. Феникс в огне. Яркий никнейм для потрясающе красивого парня, от которого невозможно было оторвать взгляд. Его зачесанная по-хулигански челка, идеальная и без пинцета линия бровей, ямочка на подбородке, родинка на левой щеке, черные, как ночь, глаза, а тело… Он был произведением искусства, даже зажмурившись, даже глупо выпятив средний палец. Буря, запертая во флаконе. Он возбуждал. И умилял до безумия, ассоциируясь с котом Феликсом из старой игрушки на приставке «Dendi», о которой в эпоху «X-box», наверное, даже и не знал.

Время за размышлениями пролетело так быстро, я и не заметила, как мы заехали на парковку. А у входа в офис меня встретила Лизка, которая ждала вылет задерживающегося рейса на Гоа.

- Кожаные штаны? Круто! 

Она схватила мою руку, и мы поднялись на пятый, весело болтая обо всем на свете. Я пообещала ей жгуче бодрящий кофе, но так и застыла с открытым ртом, зайдя в кабинет.

Лиза не сразу поняла, почему я остановилась, поэтому заглянула внутрь из-за моей спины.

- Вау! – выдала она удивленно. – Нет, ва-ау!

Я молча зашла и осмотрелась по сторонам: все, то есть действительно все поверхности в рабочей комнате были заставлены цветами разных видов и оттенков. Пыльца ударила в голову, отрезая реальный мир буйством ароматов. Я безвольно плюхнулась на диван и уронила руки. Плечи вздрогнули раз, потом два – ни то от смеха, ни то от слез.

Лизка в тот же миг уселась рядом, крепко обняла и погладила, как часто в детстве делала я.

- Я так понимаю, цветы не от Антона? – ее тон был ровным, но я различала нотки беспокойства.