Полночный тигр - Свати Тирдхала

Продлится ли это перемирие? Приведет ли оно к реальному окончанию войны, к настоящему миру? Или король попросту обратил взор к западным границам?

Кунал мог не беспокоиться так, как остальные. Его недавнее повышение в ряды Щитов Сенапа давало шанс на перевод в Гвали, а это значило, что он проведет меньше времени на линии фронта в завоевательских походах короля. В любом случае войну он никогда не любил.

В Крепости квартировали три из четырех полков джансанской армии – элефантерии, кавалерии и боевых колесниц. Большинство местных солдат проводили время на передовой, возглавляя атаки на боевых слонах и элегантных колесницах, в управлении которыми они совершенствовались беспрерывно. Однако именно пехота поддерживала порядок и справедливость по всей стране. Без войны многим из этих бойцов пришлось бы искать себе другое ремесло.

Из речей дяди стало ясно – существовала большая вероятность наступления мира. Войска Дхарки были обескровлены в недавней битве при Сандаре, где джансанцы одержали значительную победу, и желали завершения конфликта. И по какой-то причине в этот раз король Вардаан также склонялся к мирному договору. Возможно, он, наконец, устал от войны против брата или же намеревался заключить новый союз либо торговое соглашение с западом.

– Интересно, будет ли сегодня тренировка, – сказал Алок, нарушив раздумья. – Если да, тяжко тебе на ней придется, а, Кунал? – Он поиграл бровями, в то время как Кунал скорчил рожу.

Расплывшийся по груди темно-пурпурный синяк заставлял морщиться при каждом вдохе. Если это и есть дружба, то двое друзей уже многовато.

Алок продолжал сиять от того, что усвоил прием со щитом, и трещать без умолку о разных способах его применения в бою. По крайней мере, его болтовня заставила Кунала улыбнуться. Алок бы только отмахнулся, если бы узнал, что Кунал считал и его, и Лакша в некотором роде братьями. Их успехи были и его успехами.

Они устало плелись по крутому склону внешней площадки, прислушиваясь к бурчанию в животах, когда солдат наверху что-то прокричал.

Когда они поднялись, Кунал приветственно помахал, и солдат подошел ближе. На нем был толстый, украшенный камнями браслет Щитов Сенапа, и Кунал постучал четырьмя пальцами по груди.

– Саран. Рад видеть тебя на ногах.

– С трудом стою, – ухмыльнулся Саран. Кунал ухмыльнулся в ответ, и Алок подошел ближе.

– Выглядишь куда лучше, чем тебе полагается после прошлой ночи, – сказал Алок.

Кунал бросил предупреждающий взгляд. Девять лет в Крепости, а другу все еще невдомек, когда лучше держать рот на замке. Кунал знал, что Алок, как и Лакш, не по своей воле избрал службу в крепости. Самого Кунала готовил к армии дядя, а их просто призвали.

Саран от них отличался – он был потомком профессиональных военных из мелкого аристократического рода, пришедшего к власти вместе с королем Вардааном. Этот воин был рожден и воспитан ради службы, вся его жизнь строилась вокруг Крепости, а значит, у него была власть. Несколько его слов – и жизнь Алока превратится в кошмар.

К счастью, он рассмеялся.

– Мы все сегодня не в лучшей форме. Прошлой ночью и впрямь было заключено перемирие, солдат, – сказал Саран, потирая лоб. Видно, голова у него трещала. – Я это о чем: дхарканцы поняли, что они нам не ровня. Мы сильнее, и мы победим.

Кунал кивнул, как от него и ждали. Это была основа всего, во что верили в Крепости. Новоиспеченный Щит мог процитировать историю восстания Крепости наизусть так же четко, как и Устав. За словами Сарана он слышал хриплый и твердый, как сталь, дядин голос.

Десять лет назад Джанса, находясь под управлением королевы Шилпы и других королев, была слабой, уязвимой и покорной там, где следовало властвовать. Тридцать лет назад, во время Северной войны, страна шла на компромисс там, где было нужно упорство. Вардаан, взявший власть в свои руки, лишь вернул естественный ход событий, ибо сила всегда побеждает. Его королевская кровь, кровь Химьядов, и мастерство военного советника легко сделали Вардаана лидером. Истинный правитель вместо слабых королев из Самьядов.

С тех пор в Джансе ввели военное положение, городские советы и суды были упразднены, а собрания больших групп людей объявили вне закона. До этого различия между культурами Джансы и Дхарки – первая превозносила честь, а вторая милосердие – считались двумя половинами целого. Но пропаганда Вардаана после переворота изменила Джансу, вбив в головы знати и зажиточных людей идею обретения чести через силу. И теперь милосердие Дхарки воспринималось как слабость.

Он никогда не соглашался с этим, и неважно, сколько раз дядя заставлял его цитировать Устав или новые законы короля Вардаана. Но говорить об этом здесь Кунал не мог.

Кунал вернулся к разговору, когда они уже обсудили вчерашний пир и теперь спорили, кто кому задолжал новый меч по итогам игры в кости.

– Клянусь, я рад перемирию, но меня так и подмывает что-то сделать после нашей победы в Сандаре. Батальону Щитов только что отдали приказы, я слышал, мы отправляемся к побережью, – произнес Саран перед тем, как повернуться к Куналу. – Я рад приветствовать тебя в нашем братстве, парень.

Кунал благодарно склонил голову, постучав пальцами по груди, и Саран ответил тем же.

– Побережье? – Лакш появился за спиной Сарана. – Потрясающее задание. Я бы подрался с тобой за него, если бы не был уверен, что командующий будет по мне скучать.

– Задание паршивое, бьюсь об заклад, придется просто надрать задницы контрабандистам и еще каким-нибудь мерзавцам, – ответил Саран. – Нам пока не сказали, что именно будем делать.

– Вряд ли все будет настолько плохо. Рядом – потрясающий океан, и вы сможете увидеть руины старого храма, с неповторимыми каменными стенами и мозаичными плитками. И еда. Джалеби. – При мысли о лепешках в сахарном сиропе Кунал взглянул в небо, на Солнечную деву… – Если ищешь вкус божественного нектара, джалеби – то, что нужно.

Алок и Лакш одновременно закатили глаза, так как слышали это от него много раз.

Саран хохотнул и похлопал молодого соратника по плечу.

– Ты всегда так интересно выражаешься, Кунал. Надо бы тебя прозвать поэтом Крепости.

Кунал вспыхнул, не зная, что сказать, но вовремя вмешался Лакш.

– А еще там полным-полно игорных домов и подпольная арена для боев. – При этих словах лицо Сарана осветилось, и они с Лакшем пошли вперед, увлеченно обсуждая увеселительные заведения побережья.

Компания пересекла открытый двор из обожженных солнцем камней и собралась было свернуть к столовым в жилом крыле, когда Алок предупреждающе вскинул руку.

Кунал тут же начал оглядываться, не забыв проверить кинжал.

Он изучил окрестности и, убедившись, что непосредственной угрозы нет, слегка расслабился, а затем, наконец, проследил за взглядом Алока.

Он сперва даже не обратил внимания на солдата в кандалах, который лежал на камнях в тени. В Крепости существовала традиция заковывать людей в наказание – способ преподать урок и сделать их сильнее.