Каменная гостья - Лада Лузина

— Что ты хочешь, зима, — присев на небольшой табурет, Катерина меланхолично помешивала кочергой поленья в камине, размышляя о чем-то своем.

Хотя циферблат старинных часов с боем показывал лишь пять часов дня, снаружи окна и стеклянные двери Башни занавесили темнота ночи и снег. Две кошки и кот мирно спали на ковре — жар камина, мерный звук метели, дневная тьма усыпили их. Бегемот дремал в позе спящей пантеры, даже в полусне сохраняя гордую посадку головы. Белладонна положила мордочку на элегантно вытянутую переднюю лапу. Пуфик лежала на спине, демонстрируя кругло пушистый живот и по-балетному вытянув тонкие задние лапки, оказавшиеся вдруг удивительно длинными и очень смешными в сочетании с круглым, как шарик, брюшком.

— Облокотись на спинку кресла и закрой глаза, — повелела Маша, выжимая ткань с одуряющим травяным настоем. — Постарайся заранее подготовиться к входу…

Дображанская тихо замурлыкала себе что-то под нос.

— Не могу, — закапризничала Даша. — Мне Катя мешает.

— Как?

— Она поет. Что-то про Ричарда…

— Катя, ты была в Замке Ричарда? — оживилась Ковалева.

— Да, — Катерина не повернула головы, завороженно глядя в переливающиеся красным жаром поленья. — Но не нашла там ничего необычного.

— Что, совсем ничего? — спросила Маша на автомате, аккуратно пристраивая и поправляя повязку на Дашиных глазах.

— Ну, разве что, — Катя заколебалась, — мне показалось…

— Что показалась? — мигом заинтриговалась студентка, а Чуб тут же высвободила из-под разглаженной Машей повязки левый любопытный глаз.

— Думаю, мне действительно показалось, — отказалась от своих подозрений Катерина.

— Но что? — надавила с нетерпением Чуб.

— Я была в башне Замка и, когда подул ветер, услышала…

— Вой? Стоны? — Землепотрясная резко высвободила оба глаза и подалась к Кате. — Ты слышала привидение Замка?

— Нет, песню… Всего одну строчку. Про королеву и Ричарда. «Мой Ричард… добрый… моя королева», — тихо напела она.

— Ричард Львиное Сердце? Король? — возликовала Чуб. — Думаешь, там и правда живет его привидение?

— Ричард Львиное Сердце жил в Англии, умер в 1199 году и никогда не был в Киеве, — опровергла ее предположение студентка-историчка, недовольно рассматривая сдернутую повязку в Дашиных руках. — Так же, как и его привидение, если таковое имелось.

— Но у него была королева? — не сдалась Даша.

— Да, — признала Маша.

— Красивая?

— Очень. Беренгария Наваррская. Она славилась своей красотой и образованностью, но со своим мужем никогда не жила… Они обвенчались во время Крестового похода, потом она сразу вернулась домой. Затем короля Англии захватили в плен, а она ушла в монастырь.

— То есть у них был платонический брак? — прогундосила Чуб. — Тогда мне точно нужно пообщаться с их привидениями. Боюсь, мне скоро светит такой же ущербный вариант.

— Платонический не значит ущербный, — слегка обиделась Маша. — Помнишь историю про «Принцессу Грезу», о трубадуре, всю свою жизнь любившем женщину, которую даже не видел? Во времена рыцарства и культа Прекрасной дамы в платонической любви черпали вдохновение, силы. Она принесла миру Петрарку, Данте.

— Который прославился тем, что в подробностях описал, как выглядит ад, — надбавила Катя.

— Спасибо, — наклонила голову Даша. — Спасибо, подруги, вы очень меня поддержали.

— И все-таки я не знаю… — протянула Катя. — Замок Ричарда считается одним из самых необычных домов в Киеве. Но внутри он — такой обычный… Возможно, я просто хотела услышать там что-то особенное и услышала в вое ветра балладу.

— Трубадуры, породившие культ Прекрасной дамы, писали именно баллады, — подчеркнула Маша.

— Мя-яу… — возмущенно и сонно пропела Изида Пуфик.

И, повернув головы на звук, Трое заметили, что, хоть глаза рыжей кошки остались спящими, ее розовый нос приподнят в сторону возмутительницы кошачьего спокойствия.

Пока они спорили о прихотливых поворотах любви, тряпичная кукла, помеченная именем Руслана, плюхнулась с камина на мягкий кошачий живот.

* * *

Маша, как обычно, оказалась права: настраиваться следовало заранее, теперь же от волнения и нетерпения Чуб никак не удавалось сосредоточиться под пахучей повязкой. Но мерный голос младшей из Трех Киевиц, читающей над ней древнее заклятие, помог оторваться от реалий.

Иная реальность постепенно проступала из темноты. Вначале она была белой подсвеченной пеленой. На ней постепенно проявлялась картинка — как фото на фотобумаге. Сначала фрагменты… Форточка старинного окна, неаккуратно заклеенная желтоватым скотчем. Стул с небрежно брошенным на спинку поношенным свитером.

Она увидела квартиру, типично мужскую: с носками, сохнущими на батарее, с окурком, забытым в горшке стоящего на компьютере на диво стойкого кактуса. Руслан спал на диване прямо в одежде. Телевизор был включен, его звуки долетали до Даши, как тихое бурчание — так же, как и для Руслана. Она видела мир его глазами. Мир Руслана был нечетким, но неизменным. Ему снилась его же комната. Телевизор во сне угас сам собой, стены прогнулись… И в комнату вступила Она.

Было непонятно, откуда она взялась. Из окна? Но ведь оно закрыто, заклеено. И осталось таким? Даша не могла проверить, не могла взглянуть на него. Она видела лишь глазами Руслана, а его не интересовало окно — он смотрел только на Деву. Чуб вдруг осознала, что Руслан больше не лежит на диване — стоит в центре комнаты рядом с непонятною гостьей.

Она была статной и такой же высокой, как он. Ее торс был обнажен, маленькие ладные груди казались литыми. Бедра обвивал странный восточный зубчатый пояс с загадочным рисунком. Разрез длинной юбки демонстрировал босые ноги. Губы Руслана и Девы соприкоснулись. Она поцеловала его… Навсегда. Поцелуй не кончался, становясь все более жадным, глубоким. Их руки остались неподвижны. Тела замерли. Он и Она стояли, не касаясь друг друга. Но губы, губы… Чуб почувствовала, что улетает в бездонный колодец, летит сквозь дыру к центру земли, ее падению нет конца… и не надо. Не надо! Она хочет падать, лететь так — без дум, без забот, без сомнений. Нет, не она — он. Сознание Руслана улетает от нее в никуда.

Резкое, обидное чувство обворованной владелицы отрезвило ее. Ревность взорвалась красной вспышкой. А после, как наяву, перед ней всплыли запекшиеся губы Руслана, мешки под его глазами. И она поняла…

— Это не сон! — закричала Чуб, взлетая с кресла, срывая повязку. — Она уже приходила! Она целовала его… Вчера, позавчера… Она забирает его! — Даша метнулась в коридор, схватила стоящую у двери метлу, вернулась в комнату, рванула двери балкона, распахнула их — в комнату ворвался танцующий снег. Над Киевом плясала и пела метель.

— С ума сошла?! — крикнула Катя.