Каменная гостья - Лада Лузина

— Обычное дело, — кивнула Чуб.

— И дом вроде обычный. Никто из значимых людей там не жил, никаких известных событий в нем не происходило. Но такого еще не бывало, чтоб дом, словно мамка, сам беспокоился о своем квартиранте.

— А почему именно я должна идти к нему? — Даша показательно покосилась на отстраненную красавицу Катю.

— Потому что ты самая коммуникабельная. Ты знаешь, я совсем не такая, как ты. — Сладкая речь Маши не была лестью — в жанре лобового знакомства Чуб не было равных.

— А почему я, а не Катя? — потребовала добавочной лести Чуб. — Хотя ты права: с Катей мы ему личную жизнь не наладим. Он в нее влюбится с порога, сразу поймет, что все безнадежно, пойдет и повесится.

— А кроме того, я занята, — добавила причин Дображанская. — Как ни странно, меня тоже попросили заняться одним домом…

— Что, тоже Город? Он уже и с тобой говорит?! — едва не подпрыгнула Чуб.

— Нет, один мой коллега — Дмитрий Андреевич, очень приметный бизнесмен, попросил меня о консультации. Вот только мой дом — и необычный, и очень известный. Замок Ричарда на Андреевском спуске.

— Самый известный в Киеве дом с привидениями? — бравурно выдала Даша. — И что твой мужик от него хочет?

— Не знаю. Но дом может интересовать его только как бизнес-проект, — Дображанская отложила справочник «Киев». — Маша, ты что-нибудь знаешь о Ричарде?

— Только то, что написано во всех путеводителях и газетных статьях, — сказала студентка исторического факультета. — Замок Ричарда считается проклятым. Когда его строили, дом едва не уничтожил страшный пожар. Когда достроили, его владельца убили при неизвестных обстоятельствах. Когда вдова сдала дом внаем, жильцы начали жаловаться, что по ночам слышат страшные звуки и стоны. Бóльшая часть состоятельных семей немедленно съехала… Считается, что вдова не доплатила мастерам, а те в отместку подложили яичную скорлупу в дымоход. Тебе этот фокус отлично известен. Когда трубу очистили, странные крики прекратились, в доме поселилось несколько известных художников… А вскоре случилась революция и Замок стал детским приютом, потом коммуналкой.

— Замок стал коммунальной квартирой? — подивилась метаморфозе Даша.

— Тогда его еще не называли Замком. «Замком короля Ричарда Львиное Сердце» его прозвал писатель Виктор Некрасов. Без всяких оснований — за романтический вид. Но имя прижилось. А в 1983-м дом расселили, отреставрировали. В нем собирались сделать гостиницу… Но непонятно почему уже почти тридцать лет дом стоит пустой и живут в нем лишь сквозняки и городские легенды…

* * *

— …пока в нем живут лишь сторожа, — попросивший Дображанскую об услуге Дмитрий Андреевич был не столь романтичен, как Маша, но куда более конкретен — в его папке жило множество цифр. — А ведь дом знаменитый, — сказал он. — Знаковый! Символ Андреевского спуска! Один из символов Киева. И уже благодаря этому мог приносить бы доход, невзирая на все недостатки. Он не так уж велик: в свое время здесь было всего двадцать квартир размером от одной до пяти комнат, плюс одна одиннадцатикомнатная. Нет нормального подъезда, нет места для стоянки. Парадная дверь слишком низкая, узкая, будто и правда ведет в средневековый замок… Но, несмотря ни на что, я знаю: жить тут пожелали бы многие. А привидений, о которых так любят писать в газетах, здесь точно нет… Ни один из сторожей не слышал по ночам никаких подозрительных звуков.

Дображанская подошла к выходившему на задний двор окну Замка — сердце екнуло и сладко заныло: вид отсюда открывался прекрасный, на Днепр, на Левый берег, на крыши Подола. Она словила себя на мысли, что и сама б не отказалась купить тут квартиру — ту самую, в одиннадцать комнат. Но возвышавшийся над Андреевским спуском остробашенный Замок Ричарда Львиное Сердце, или попросту Ричард, отреставрированный десятилетье назад, новенький, но уже облупившийся, оставался таким же неприступным для людей.

— Отчего вы попросили о консультации именно меня? — полюбопытствовала Катерина. — Вы занимаетесь недвижимостью много лет и разбираетесь в ней намного лучше, чем я.

— О вас говорят разное, — обтекаемо ответил Дмитрий Андреевич. Ему было лет пятьдесят, и седины в его волосах было больше, чем черноты, а его внешность могла б показаться ничем не примечательной, кабы не цепкий, немного тяжелый и давящий взгляд.

Катерина Дображанская приняла его предложение из любопытства — любопытной показалась и просьба, и сам человек. В своих кругах он славился тем, что, вкладывая средства порой в самые спорные проекты, ни разу не ошибался, всегда получая наилучший навар.

— Например, говорят, что я ведьма? — облегчила ему откровенность шуткою Катя.

Дмитрий Андреевич не улыбнулся.

— И это тоже. А еще говорят, что у вас есть звериное чутье. В ведьм я не верю, а вот в чутье… с домом что-то не так.

— Значит, вы все же верите в мистику? — удивилась она.

— Я не верю ни в мистику, ни в привидений, — решительно опроверг он. — Я верю лишь собственным глазам. А они видят, что дом пуст… Почему? В начале 90-х его купил американец украинского происхождения Юрий Чопивский, правнук министра финансов УНР. Заплатил миллион. Вложил средства в реставрацию. И внезапно исчез… Он жаловался на каких-то чиновников, требовавших взятку, потом все принялись сетовать на кризис. Но помилуйте, Екатерина Михайловна, мы с вами знаем: чиновники во все века будут требовать взятки. А дом был отреставрирован не в кризис, а в самый разгар строительного бума, когда престижные квартиры уходили за миллионы со свистом… И что же? Один из самых известных домов в наипрестижнейшем месте как и стоял, так и стоит пустой. И так год за годом.

«Как будто Замок не желает пускать нас в себя, а впустив, сразу пытается выжить обратно, — подумала Катя. — И так было со дня постройки. Нет, раньше, еще когда он только начал строиться, возник пожар. Выходит, еще до начала строительства случилось что-то… Что же?»

Катерина не знала. Не предполагала. Потому сказала, давая себе время подумать:

— Позвольте мне оглядеться здесь.

— Буду признателен, — ответил Дмитрий Андреевич, и Катю умилила его слегка деланная светскость. — Заодно взгляните на это. — Он открыл папку и подал Катерине бумагу с дотошной хронологической таблицей.

1902 — начались строительные работы. Выяснилось, что архитектурный проект был украден.

1904 — строительство подходило к концу. Из-за небрежности двух рабочих произошел пожар. Рабочие погибли. От дома остались лишь капитальные стены.

В конце 1904 — дом был завершен. Оказалось, что городская управа не давала разрешения на его строительство…

С самого начала дом вел себя кое-как, не желая подчиняться человеческим законам. Дом-вор. Дом-убийца. Дом-хулиган… Но разве в биографии большинства доходных домов не случалось подобного? Строительство — бизнес. А бизнес — не бывает стерильно чистым.

Дображанская прошлась по пустым комнатам Замка. В отличие от изысканного фасада в стиле английской неоготики, интерьеры не отличались особым изыском — гладкие стены, гладкие потолки — после полувека коммуналки в нем не осталось архитектурных красот. Лестница, ведшая Катю с этажа на этаж, была похожа на самую обычную лестницу в стандартном позднесоветском доме. Фасадные окна выходили на Андреевский спуск, гостиницу «Андреевскую», где располагался Катин офис, и Замковую гору, известную киевлянам как Лысая Гора. На подоконнике стояли оставшиеся, возможно, от прежних жильцов, завернутые в пыльный целлофан портреты Леси Украинки и Тараса Шевченко, старый синий термос и чашка с отбитой ручкой. Над Лысой Горой кружил снег.