Перепризыв - Иван Горшков

как ко мне в гости решил прийти не только сурок, но и сибирский пушистый зверек, я решил пойти в зоопарк. Дурная голова ногам не помеха — вроде так звучала пословица. Вот и решил пройтись, чтобы голова остыла. А куда идти — дело десятое, главное не на работу. Первое что пришло в голову — зоопарк, значит туда и решил прогуляться, а дальше действовать по ситуации.

Помня последний сон (сон ли?), решил не чистить зубы — быстро оделся, сполоснул лицо и вперед. Я взял ключи от квартиры, открыл дверь и остолбенел. Передо мной стоял грузовик! Игрушечный, сука, грузовик! Размером с мою ногу. В моем сознании всплыли ужасающие фрагменты из сна, и я невольно отступил на два шага. Но потом ко мне пришло осознание размера этого дьявола. Поэтому, разозлившись на грузовик за все, что он со мной сделал и на себя за страх, я с размаха пнул ногой по твари. Моя нога попала в пустоту. Эта мелочь ловко увернулась от пинка, заехав в квартиру.

Я злобно посмотрел на вражину, встав спиной к стене, когда грузовик перекрыл мне путь на кухню, но благо не на выход! Через мгновение после встречи наших взглядов, этот демон стал увеличиваться! Я был ошеломлен — мелкий игрушечный грузовик стал с меня ростом, при увеличении разрушив дверной проем, который вел на кухню.

Я пришел в себя довольно быстро и рванул к выходу из квартиры. Ступив только шаг, я врезался в захлопнувшуюся дверь, а грузовик уже медленно ехал ко мне. Я попробовал рвануть к ванной, которая была на противоположной от входа стороне, но монстр не дал. Резко ускорившись, он придавил меня к стене и приостановился. Через мгновение грузовик с садисткой улыбкой (привидится же) стал медленно вдавливать меня в стену. Этот ад длился вечность для меня и не более минуты для грузовика. Я орал хриплым голосом, до тех пор, пока больше не мог дышать. Страдая от удушья и боли, я мысленно проклинал грузовик и механиков собравших его, завод, производящий детали, и все компании, которые пользуются этими демонами. Я был наполнен ненавистью, обидой, отчаянием и желанием смерти.

В один прекрасный момент, когда боль достигла невообразимой силы, когда я думал болью и был болью…, мое сознание померкло и погрузилось в спасительную тьму на вечность… или, таковы были мои надежды…

Глава 5 — И победитель…

Открыв глаза, я резко сел в своей кровати и ошалевшим взглядом стал осматриваться. «Неужели это кошмар»- подумал я, — «но все было так реально, а эта ужасающая боль… и эта мысль! Снова…» — я чувствовал себя обреченным. Мыслей больше не было, сознание сбежало, и в голове царила пустота. Я грохнулся обратно на кровать и пустым взглядом смотрел в потолок. Так продолжалось долго. Я потерялся во времени, я потерял себя, и каждую часть меня наполняла смесь отчаяния и пустоты — странный и неприятный напиток.

Из пучины отчаяния меня вырвал треск сверху. Сфокусировав свой взгляд, я увидел трещины на потолке и падающие осколки бетона с пылью. «Сценарий повторяется» — меланхолично подумал я. — «Интересно, что на этот раз будет? Опять сборка из стиральных машин, или игрушечный грузовик огромных размеров?» — потолок стал проседать в форме прямоугольника в середине комнаты. Одна из сторон прямоугольника была над моей кроватью, чему я несказанно обрадовался, ведь если придавит сразу — не придется мучиться.

И вот столь желанный и столь же отвратительный для меня момент настал — часть потолка в форме оборванного по краям прямоугольника начала падать. Сначала медленно, и постепенно ускоряясь. Я пытался подготовиться к вспышке сильной боли и быстрой смерти, но произошедшее дальше сокрушило мои надежды на это. Летящий на меня кусок бетона стал ломаться, его отломанные части взлетали вверх и соединялись с монструозной конструкцией, отдаленно напоминающей грузовик. Что было самым ужасным для меня, так это его колеса, а точнее их подобие — колесо состояло из бетонной сердцевины, а вместо шин были торчащие штыри арматуры. Их было недостаточно много, чтобы меня раздавить, но их было достаточно для превращения моего тела в решето, что со мной и сделал этот монстр через долгое мгновение.

Монструозные колеса проткнули мои ноги и грудную клетку, из-за чего я стал кашлять кровью, но почему-то не умер. «Знает куда бить» — промелькнула мысль сквозь боль. Далее снова наступил ад, и длился он куда дольше. Эта тварь медленно съезжала с меня, заставляя чувствовать, как штыри выходят из моего тела, и снова наезжала, создавая новые отверстия. Я жаждал потерять сознание от боли, призывал спасительную тьму сквозь хрипы и проклятия — все тщетно.

Лишь спустя бесконечность, мое сознание окутала тьма, пугая неизвестностью…

…

Я медленно открыл глаза и понял, что снова лежу на своей кровати. «Какой это раз»- подумал я, — «я сбился после 27 раза, или 31? Не помню» — ответил я. Мои мысли были хаотичны, мои эмоции менялись и смешивались, создавая хаотичную смесь. Мое сердце билось хаотично, мое дыхание было хаотично, я весь был в хаосе, я погрузился в хаос и стал хаосом!

— Хахахахахахахаха… — вырвался из моих уст громкий и безумный смех, а из моих глаз лились слезы. Этим смехом я дал волю всем эмоциям, которые копились во мне с момента первой смерти. Этими слезами я пытался смыть всю боль, что довелось мне терпеть. Но получилось плохо. Я начал задыхаться от нехватки воздуха, перейдя на тихий, но не менее безумный смех.

— Хехехехе, я Хаос! Да, я Хаос! Почему я Хаос? Потому что Хаос крут! Во всех рассказах он сильнейший! Поэтому я Хаос! И имя мне… Нет! У Хаоса нет имени! Хаос делает что хочет! Я делаю что хочу! И Хаос хочет уничтожить! — все мои эмоции, вся испытанная боль, все мое негодование, все превратилось в жгучую ненависть, которая воспламенилась всепожирающей яростью.

— Кого я хочу уничтожить? Хаос хочет уничтожить мир! Отлично! А кого хочу уничтожить я?! Точно! Хахахахаха, я ведь и есть Хаос! Значит, это я хочу уничтожить мир! — мой безумных голос звучал эхом по квартире. Я ненавидел все: грузовики, квартиру, работу, людей, мир и… себя.

— Решено! — встав с кровати, я пошел на кухню и взял нож — уничтожу мир! Полностью, хехехе, с собой… — я с силой провел острием ножа по венам — боль есть, пореза нет. Не помню в какой раз, но я пробовал убиться — боль была невыносимой, крови ни