Сироты на продажу - Элен Мари Вайсман

— И мои, — добавила Пия.

Миссис Феррелли пробормотала тихое «спасибо».

— Испанка? — сочувственно уточнила мутти.

Соседка кивнула, лицо ее исказилось от горя, и она поспешила вернуться в квартиру.

Мутти со слезами на глазах повернулась к дочери.

— Ты знала, что он болел? — спросила девочка.

Мутти потрясла головой, свободной рукой разглаживая фартук, и стала быстро подниматься дальше. Пия зашагала следом, переступила через порог квартиры и закрыла дверь. Наконец-то она дома. Квартира с темными стенами состояла из двух комнат: кухня, совмещенная с гостиной, и спальня без окна, не больше курятника, который был у них в шахтерском поселке. Масляная лампа бросала тусклый свет на необходимые для жизни вещи, заполняющие все пространство. На грубых полках, накрытых посеревшими вышитыми салфетками, стояли банка со столовыми приборами, стопка белых тарелок, формы для выпечки, пестрый набор чашек и стаканов, детские бутылочки, глиняный кувшин и каминные часы. Сковородки висели на крючках над узким деревянным столом с тремя разномастными стульями, многократно чиненными и укрепленными бечевкой и кусками дерева. Корзины, металлическое корыто и пустые ведра размещались под столом, внутри были сложены тряпки для уборки и короткая метла. Напротив стола на угольной печи с изогнутой трубой, из которой сквозь каждое сочленение сочился дым, кипели облупленный эмалированный чайник и такая же кастрюля. Кетене над металлическим тазом, стоявшим на деревянном ящике, был прикреплен тряпичный календарь, а на бельевой веревке, натянутой под потолком, сушились выстиранные подгузники. Украшениями служили лишь синяя ваза и выцветшая вышитая скатерть, принадлежавшие покойной бабушке Пии. Слева от печи, под единственным окном вдоль стены, оклеенной для тепла газетами, располагалась узкая кровать Пии. Над обшарпанным подоконником трепетали занавески из мешковины.

Когда Пия вспоминала, насколько тесно было в квартире, когда целых десять месяцев после переезда в Филадельфию с ними жили тетя и дядя с отцовской стороны — мутти и фатер в те дни спали на маленькой кровати в кухне, а Пия на полу, — она понимала, как ей повезло, что теперь у нее есть собственная постель. Но скоро удаче конец: либо домохозяин обнаружит, что тетя с дядей переехали в Нью-Йорк, и подселит в квартиру новых жильцов, либо близнецы станут слишком большими, чтобы спать с матерью. Но пока девочка с удовольствием растягивалась и ворочалась на отдельном матрасе из конского волоса.

Она и сейчас не могла дождаться, когда сможет прилечь. Усталость тянула к земле, руки и ноги отяжелели, легкие дышали медленно, а каждая мысль и каждое движение требовали усилий. Пия хотела поскорее поесть и погрузиться в спасительный сон, чтобы не думать больше о маленькой девочке, схватившей ее за руку на параде, о Мэри Хелен и Томми Косте, о мистере Феррелли и мертвеце в трамвае. Забыть об окровавленном лице трупа, об испанке, об ужасах, творящихся в городе и даже в их доме. Потом она вспомнила о брате Финна и помолилась о том, чтобы тот не заболел, хотя в глубине души уже знала правду. Может, Финн пришлет записку и развеет ее опасения? Если она вообще когда-нибудь получит от него весточку.

Поставив ведро около корыта, Пия положила учебники на кровать. Знакомые запахи уксуса, вареной картошки и хозяйственного мыла окутали ее невидимым коконом, сулящим покой и безопасность. Ей хотелось закрыть окно, чтобы сохранить мирный аромат, что бы ни происходило в городе. Конечно, это неразумно — свежий воздух необходим, чтобы предотвратить заражение, — но стремление оградиться от недуга и пронизанной страхом атмосферы, которой дышали остальные, перевешивало здравый смысл. Пия встала коленями на кровать и уже потянулась к оконной раме, когда мутти остановила ее:

— Что ты делаешь?

— Здесь прохладно, — ответила Пия. — Можно я закрою окно?

— Закроем, когда мальчики проснутся, — решила мутти. — Свежий воздух полезен. Пока они спят, пусть будет открыто. — Она подошла к столу, взяла ложку и протянула Пии: — Миссис Шмидт принесла средство, отпугивающее инфлюэнцу.

Прежде чем слезть с кровати, Пия глянула на окно Финна. Оно было открыто, но никто не выглядывал. Девочка подошла к матери.

— Что за средство?

— Кусочек сахара, вымоченный в… — Мутти нахмурилась. — Не могу вспомнить слово. Кар… каро…

— Керосине?

Мутти кивнула:

— Ja[9]. Я съела один и мальчикам дала вместе с водой. Это твой кусок.

Пия скривилась. В Хейзлтоне для профилактики они ели лепестки фиалок и пили лавровый чай. Но в Пятом квартале, да и во вообще в Филадельфии, не росли ни фиалки, ни американский лавр. Понимая, что выбора нет, Пия взяла ложку и положила сахарный кубик в рот. Вкус был сладким и маслянистым одновременно, словно она ела конфету, которую обмакнули в деготь. Сдержав рвотный порыв, она как можно скорее прожевала и проглотила снадобье. Мутти дала ей ковш воды из ведра, но это не помогло — во рту остался вкус грязи и лампового масла. Пия вытерла губы тыльной стороной кисти и поморщилась:

— Какая гадость!

Мутти приложила палец к губам.

— Тихо, не разбуди братьев. Они и так весь день капризничают. — Она забрала у Пии ложку и бросила ее в тазик, потом села за стол и взяла из корзинки с шитьем деревянное яйцо для штопки.

— Видимо, им не понравилось лекарство, — заметила Пия.

— Лекарства и не должны быть вкусными, — возразила мать.

Надеясь, что ужин избавит ее от отвратительного вкуса во рту, Пия подошла к печи и подняла крышку кастрюли. Картофельный суп. Снова. Жителям предписывалось по средам обходиться без продуктов с пшеницей, а по понедельникам — без мяса, чтобы обеспечивать нужды войны, но на самом деле Пия даже не помнила, когда последний раз ела мясо. Может, на Пасху или на Рождество. Перед отъездом фатер прикрепил к стене газетные вырезки, чтобы напоминать им о необходимости жертвовать на благо общего дела: «Эти продукты не содержат пшеницы: овсянка, картошка, рис, мамалыга, ячмень и суррогатный хлеб (кукурузные лепешки, кексы, печенье; все виды хлеба из кукурузы, овса, ячменя и других заменителей пшеницы)»; «Не расходуйте лед, обходитесь без нашатырного спирта. Тонна сэкономленного льда — это фунт аммиака. Фунт сэкономленного аммиака — это двадцать ручных гранат. Двадцать ручных гранат могут выиграть сражение»; «Картошка — превосходный продукт, полезный для организма и вкусный при правильном приготовлении. Чем она полезна: обладает высокими питательными качествами; снабжает крахмалом, который сгорает в мышцах и дает силу, как бензин сгорает в моторе автомобиля и заставляет его двигаться. В одной картофелине среднего размера столько же крахмала, сколько в двух куска хлеба. Картофель поможет сберечь пшеницу. Как и другие овощи, он содержит соль, необходимую для формирования и обновления всех органов и сохранения здоровья в целом. Можно добавлять картофель даже в выпечку!»

«Вот бы у нас были кексы, печенье и мясо», — мечтательно вздохнула про себя Пия. Она взглянула на мать, которая взяла рваный носок и натянула его на яйцо. Блуза из мешковины висела на худых плечах мутти, обнажая тонкую шею и выступающие ключицы; коричневая юбка напоминала выцветшую палатку. Подбородок и скулы на бледном лице заострились; светлые волосы до пояса, которые Пия раньше любила расчесывать, стали слабыми и тусклыми, и мать заплетала их в нетугие косы. Пию беспокоило, сможет ли мутти кормить близнецов грудью, если не будет хорошо питаться, но та отказывалась тратить оставшиеся гроши на смеси для малышей и не хотела открывать стоявшие на полке банки детского питания «Меллинс» без крайней необходимости, хотя врачи утверждали: если смешать его с коровьим молоком, это даже лучше естественного кормления. Но коровьего молока у них все равно не было.