Мужество мальчишки - Елена Одинцова

какой у меня умный пес, и восторженно друг с другом переговариваются, провожая нас взглядом. Но потом без разрешения в мои красочные видения ворвался Хагги с поникшей головой, и я машинально ответил:

— Дедушка, давай съездим на следующей неделе, пожалуйста.

— Ну, как хочешь, я дважды не предлагаю, — ответил он и зашел во двор.

Я отвязал Буча от ошейника, и мы пошли с ним по улице. Мне не хотелось идти завтракать. Погода была очень хорошая, было еще не жарко, но солнечно, повсюду цвели полевые и садовые цветы, пели птицы, по голубому небу бежали облака в виде разных фигур. Моя фантазия заставляла в них разглядеть то бублики неправильной формы, то грозного зверя, то королевский трон или вообще целые сцены сражения героев игры. Мы с Бучем дошли до окраины села, где заканчивались дома, и продолжалась только автомобильная дорога. Сошли с трассы и по протоптанной узкой дорожке пошли по полю. Буч бегал на свежем воздухе, радуясь свободе, пытался поймать бабочек и мошек, резвился и просто наслаждался жизнью. И тогда я подумал, что бывает плохо, даже когда хорошо, и бывает хорошо, даже когда плохо. Например, когда Буч жил у того Ивана, который к нему плохо относился, псу было плохо, хотя он и был здоров, что было очень хорошо. Или вот, например, Хагги — сейчас у него есть хорошее отношение, забота, но он не здоров, и поэтому ему плохо. И что же лучше в этом случае? Я не знал ответ на этот вопрос. И можно ли вообще сделать выбор между душевной болью и болью физической. Эти размышления начали затягивать меня, я начал представлять себя на месте Буча, а потом на месте Хагги. Но ответ так и не давался мне. Тут Буч громко залаял, он увидел косулю вдалеке, прижал уши и приготовился бежать за ней со всех лап. Но я дал команду «стоять», Буч как наэлектризованный начал прыгать на одном месте, пытаясь справиться с нахлынувшей его энергией, которую необходимо было погасить по команде. Еще немного мы поиграли. Я бросал Бучу палку, а он бегал за ней прыжками. Очень забавная картина. Потом мы развернулись и пошли обратно к дому, мне было необходимо проверить утят, особенно напоить Хагги.

6 глава. Дружба

Когда я снова подошел к утиному загончику, то увидел Хагги, который уже был не там, где я его оставил. Значит он каким-то образом передвинулся сам либо это сделал дедушка.

На кухне дедушка гремел посудой, мыл сепаратор. Это такое устройство, с помощью которого можно отделять сливки от молока. Отсепарированное молоко больше походило на магазинное, только после того, как я попробовал два этих вида молока в сравнении, я понял, в чем же принципиальная разница деревенского молока и промышленного.

— Лёнька, ты? — спросил дедушка, увидев меня в дверях. — Ты когда завтракать собираешься? Хочешь, чтобы мама потом меня скормила Арно, за то, что ее сын превратился в Кащея? Так дела не делаются! Я там омлет приготовил, садись, ешь, а то совсем силы иссякнут. Конечно, с маленьким весом проще подтягиваться, но силы-то нужно где-то брать?

— Дед, а ты ходил к Хагги? Брал его?

— Кто такой Хагги? Ааа, понял. Как он, кстати, живой еще?

— Он очень хочет жить, не меньше, чем ты, — обиженно сказал я. — Так ты трогал его?

— С какой стати! Мы с тобой договорились, что я к утятам вообще не подхожу, это твоя ответственность, поэтому и любой ущерб будет на твоей совести, ты — мужчина, вот и неси эту честь с должным уважением, а у меня своих мужских дел уйма.

— Значит он все-таки сам…

— Чего? Есть садись, Кащей.

Я быстро съел омлет и пошел кормить и поить Хагги. На этот раз он был не против моего кормления и открывал свой клюв навстречу всему моему ресторанному меню. Я был доволен. Уже было видно, что ему действительно становится лучше, у него просыпался аппетит, он начинал кушать. Я заводил себе будильник на каждые два часа, чтобы кормить его из шприца, следил за тем, чтобы остальные утята его не топтали, так как они с каждым днем становились все больше и активнее, а Хагги почти не двигался. В таком режиме прошла неделя. Хагги практически не изменился, не подрастал, но он и не умер, что давало мне уверенность, что я все делаю правильно. В наш рацион уже стал поступать комбикорм, перемешанный с вареным белком яйца, творогом, кефиром или молоком. Я добавлял в эту кашицу измельченную зелень, мясокостную муку, минеральную смесь — все то, что было и у других утят. Хагги уже привык ко мне, он всегда спокойно сидел у меня на руках, не пытался вырваться, с удовольствием открывал клювик, а когда я его спускал обратно к своим соплеменникам, было видно, что он не хочет уходить, тянулся ко мне в руки обратно. Среди остальных утят он заметно отличался своим размером, уж очень был мал. Но я каждый раз его подбадривал, говорил, что и он тоже вырастет и станет настоящим красавцем. Вот так, в таких заботах прошел июнь. Дедушка решил разобрать их место обитания в доме, посчитав, что утята достаточно окрепли, и им уже не так страшны сквозняки.

— Будем переводить их в сарай, — сказал он. — А дома пора навести порядок.

— А как же Хагги? — забеспокоился я. — Он еще не окреп, другие утки его затопчут, ты же знаешь, он в два раза меньше их размером.

— Не нравится мне, что ты привязался к этой утке. Я надеюсь, что ты понимаешь, что это не котенок и не щенок, а домашняя птица, которая идет людям на суп. Я очень горжусь тобой, что ты своей заботой не дал утенку уйти на тот свет, тем самым не дал мне понести убытки. Но мой тебе совет — выпускай его к остальным уткам и прекрати за ним ходить. Если его судьба еще потоптать траву зеленую, он ее потопчет, а если нет, то значит так и должно быть. Поверь, ты сделал даже больше, чем мог бы сделать любой на твоем месте.

— У тебя одно на уме — убытки, деньги! А он маленький утенок, который не хочет ни в суп, ни в пельмени, а просто хочет жить, гулять по травке, плавать по реке! Ты просто бессердечный! Я не отдам Хагги в загон к остальным, я не хочу, чтобы они его затоптали.

— Лёнька, да пойми ты, не враг я