Жизненный круг - Ирина Кедрова

– Здравствуй! Ты кто? – не до гостей Нюре, но все же интересно, что дальше будет.

– Я – Милка, – ответила девушка. – Мы в Туле с Женей познакомились, его часть находится в нашем городе. Встречались, когда он увольнительную получал. Потом его отправили в Чечню. Перед отъездом Женя сказал: «Жди, вернусь – поженимся». Вы мне не верите? Я понимаю, что странно выгляжу, но мне друзья его армейские написали, что он ранен и домой вернулся.

– Да вы проходите, – раздался голос Тани, вышедшей в прихожую. – Пойдемте на кухню. Мы вас чаем напоим, а вы все расскажете.

– Да нет, мне бы Женю увидеть. Где он?

Мила зарделась, внезапно осознав странность своего положения, и надеялась только на то, что сейчас выйдет Женя и все прояснит. Однако Женя не выходил.

– Женя? – переспросила Таня. – Он еще в сознание не приходил. Вы проходите. Ну что же вы, мама, не приглашаете гостью?

– Да-да, проходи, Мила. Пойдем чай пить, – Нюра растерялась не меньше девушки. – Ты из Тулы? И как же решилась, девонька, от родителей уехать невесть куда?

– Вы пока на кухне посидите, а я Женю посмотрю, поправлю ему постель, – сказала Таня и ушла в комнату.

– Почему невесть куда? – Мила прошла на кухню, присела за стол, придвинула поставленную перед ней чашку, немного отпила. – Мне Женя о вас все рассказал: какая вы добрая и заботливая. Он говорил, что после армии мы вместе жить будем. Вы мне скажите, что с ним? Он писал, писал, а потом перестал. Долго писем не было, а потом пришло от его ребят. Они пишут, что Жене помощь нужна.

– Да, – Нюра задумалась: кто эта Мила, с добром ли пришла? Посторонняя, незнакомая. Как ее в дом пустить? Но, если подумать, может, именно она нужна сейчас внуку? Надо рискнуть. – Пойдем в комнату, – позвала она гостью.

Они вошли в маленькую комнату. Мила присела у кровати, взяла Женю за руку, наклонилась и поцеловала его в щеку. В этот момент, показалось Нюре, Женина рука слегка дрогнула. «Нет, – уверяла она себя, – это показалось. Что хочется, то и видится».

– Ты, Мила, посиди с Женей, а я обед приготовлю, – сказала она девушке.

– Вот и хорошо, – подхватила Татьяна, – мне тоже отлучиться надо. Я вечером загляну.

Они обе прошли на кухню. Присели на табуретки.

– Правильно ли, что мы чужого человека в дом пустили? – обратилась Нюра к Тане.

– Ой, мама, может, эта девушка Жене больше нас нужна? – Татьяна взяла Нюрины руки в свои. – И не бойтесь вы. Нам теперь нечего бояться, все самое страшное позади. Да и помощница вам нужна. Видели, как дрогнула его рука?

– Я думала, мне показалось.

– Ничего не показалось. Женя реагировать стал. Ясно же: девушка ему хорошо знакома. Я сейчас уйду, а вечером обязательно загляну. Вы не волнуйтесь. – Таня приблизилась к сидящей свекрови, легко пожала ее плечо. – Я помню, какой Женя был маленький – смешной карапуз. Он тогда меня сразу принял. И мы должны принять его Милу.

Так в семью вошел новый человек. Трудно Нюре признать эту девушку: слишком независима и чересчур самостоятельна. «Мы такими не были, – протестует она в мыслях против каждого Милкиного поступка, – мы скромнее были». Не нравится ей, что присвоила Мила себе имя ее умершей дочери, да отказалась от красивого звучания «Людочка». Все в ней не нравится: и как легко она сдружилась с детьми сына, и как по-доброму присматривается к ней Татьяна, и даже Гена защищает ее перед матерью, говорит: «Мамуля, пойми: время сейчас другое, и молодежь другая». Она бы и поняла, если бы эта Мила не в ее доме жила, не к ее внуку приехала.

Вот что самое главное: не могла Нюра согласиться с тем, что ее Женечка, мальчик родной, ею выпестованный, кого-то полюбит сильнее, чем ее. «Надо же, первый раз вздрогнул, когда она его за руку взяла, – ревниво думала Нюра. – А как же я? Я ему всю жизнь отдала, около него ночами сидела, силы небесные молила. Почему же не к моей руке он потянулся?». И не нравится Нюре, что эта девушка заправляет в доме: убирает, готовит, в магазины ходит. Даже работать устроилась: почту по утрам разносит, чтобы в тягость не быть. От того еще больше злится Нюра: раз работает – значит, насовсем останется. Только хочет ли этого Женя? Он-то все недвижим лежит. Молчала Нюра, копила свое несогласие, и однажды не выдержала.

– Ты бы, Мила, домой ехала. Может, родители в тебе нуждаются? – начала она серьезный разговор.

– Ну что вы, баба Нюра? Я здесь нужна. Вчера Гена сказал, что из меня медсестра хорошая получится: Женю выхожу и пойду работать в больницу.

– Что-то ты его Геной зовешь? Он много тебя старше, уважаемый человек. Чай, не приятели?

– Не знаю, Женя так называл, говорил: у меня дядька замечательный, за отца мне. Кстати, а почему отец Женин не приезжает?

– Нечего ему тут делать. Он и в здоровье сына не жаловал, а теперь и вовсе мы ему не нужны.

– А я уверена, что Жене отца увидеть надо. Давайте позвоним, скажем, что сын его тяжело ранен.

– Ишь ты, скорая какая: не успела приехать, а уж раскомандовалась.

Мила пожала плечами и ушла в Женину комнату. Долго оттуда не выходила. И Нюра туда не ходила: не хотелось ей при Жене разговор неприятный вести. Честно признаться, Мила хорошей сиделкой была. Таня все реже навещала, на работу вернулась. Разве могла бы Нюра одна ухаживать за внуком: помыть, накормить, постель перестелить, уколы сделать? Соседки подсмеиваются: «Гдей-то ты, Нюра, бесплатную сиделку отыскала? Нынче хорошая сиделка дорого стоит, а твоя еще и подрабатывает». Если Мила уедет, кто за Женей смотреть станет? И самой Нюре помощь нужна: глаза-то совсем не видят, в руках прежней уверенности нет, память никудышная, постоянно подводит. И все равно Нюра не согласна с новой жиличкой. А жиличка эта дозвонилась до Дмитрия, и тот приехал.

– Что ж вы, Анна Васильевна, не сообщили? – укорил ее.

– Да я, милый, и думать про тебя забыла. Просила ведь – помоги, а ты отвернулся, – отпарировала Нюра.

– Ладно, Анна Васильевна, Жене сейчас мир нужен, в войне он уж побывал. В чем помочь теперь?

– Не нужно нам от тебя, Митя, ничего.

– Да как же не нужно? – вступила в разговор Мила. – Очень даже нужно. Во-первых, деньги большие на лекарства нужны. А еще надо с документами Жениными разобраться. Я ходила в военкомат, только меня там слушать не хотят. Вы, говорят, ему никто.

– А что с документами?

– Когда Женю из госпиталя забирали, не заметили, что в выписной справке год рождения нечетко указан: то ли восемьдесят третий, то ли восемьдесят второй. А ему теперь пособие не оформляют. Капитан говорит: «Принесете правильно заполненные бумаги, будем разговаривать». Мы уж и в госпиталь, и в часть писали, нет ответа. Видно, ехать надо. А еще надо, чтобы Женя чувствовал: мы все его любим, все рядом с ним. Приезжайте к нам почаще.

Вот уж, вредная какая! Знает, что Нюра не любит Дмитрия, а в дом его зовет. И ведь не в свой дом. Вечером опять у них состоялся неприятный разговор.