Лабиринты ревности - Абигайль Кейси

— Так, предлагаю сначала откушать, а потом…

Аида произвела узкими бедрами круговое движение.

Малышу всегда нравилось это ее умение в нужный момент усиливать почти до невыносимости получаемое удовольствие.

— Так значит, нам никто здесь не помешает.

— Если только мелькнет привидение неверной жены…

Аида выдернула из рюкзака пару бутылок с минеральной водой и извлекла пару жестяных банок:

— Походное меню: максимум калорий в минимуме объема.

— Наверху, наверное, уже ночь? — сказал Малыш, взглянув на мерцающие стрелки своего хронометра.

— Здесь, милый, нет привычного времени, — ответила Аида, раскатывая в нише второй спальник. — Здесь вечная ночь…

Пока Малыш вскрывал банки, Аида снова включила диктофон на продолжение начального спелеологического образования.

— Преодолевая особо узкие места, надо выдвигать одну руку вперед, а другую вытягивать параллельно телу и упираться коленями…

Малышу надоело вслушиваться в набат своего встревоженного сердца.

Малышу надоело бессмысленно вглядываться в непроницаемый мрак.

Малышу надоело терзаться домыслами.

— Здесь вечная ночь, — повторил он слова куда-то исчезнувшей супруги. — Вечная ночь.

Но хоть что-то должно было остаться от их вчерашнего пикника?

Малыш осторожно распластался поверх спальника.

Пятки уперлись в шершавость стены.

Макушка едва коснулась бокового скоса ниши.

— Хорошо, что я не боюсь темноты, — сказал Малыш, ощупывая ближние метры шероховатого пола. — И не страдаю клаустрофобией.

Его пальцы двигались медленно, стараясь не пропустить ни одной пяди.

— А еще я обожаю яблочный пирог и жареную индейку, — разоткровенничался Малыш. — И люблю перечитывать «Двенадцать подвигов Геракла».

Пальцы обеих рук продолжали обыск.

— А ведь Геракл, этот накачанный парень в львиной шкуре, благополучно спустился в глубины царства мертвых, — припомнил вслух Малыш. — И благополучно вернулся на белый свет, да не один, а с псом-охранником… Как его… Цербером…

Пальцы действовали по неписаным законам, двигаясь по часовой стрелке.

— Хитроумный Одиссей, изобретатель Троянского коня, тоже хаживал в урочище забвения и даже побеседовал с тенями собственных родителей.

Пальцы едва касались пола.

— Сладкоголосый Орфей тоже проникал в подземные недра, чтобы воскресить Эвридику. И такой он сбацал там концерт, что ему вернули душу любимой жены. Жаль, он заговорил с ней слишком рано и не на ту тему. Она послушно шла за ним в призрачной тунике и эфемерных сандалиях, и до белого света оставались какие-то считанные метры. Но не выдержал древнегреческий суперстар и поинтересовался у покойной супруги, как ей понравился только что исполненный им номер…

Малыш умолк.

Пальцы наткнулись на что-то пластмассово-металлическое и мгновенно проидентифицировали обнаруженный предмет.

Мифы перестали отвлекать.

Сознание переключилось на только что найденный гаджет.

Да, это был, конечно же, диктофон.

Вряд ли он мог остаться в зале случайно.

Значит, надо просто нажать на кнопку.

И тогда все разъяснится.

Малыш так и сделал.

Вспыхнувший матовым светом микродисплей вселил в него надежду.

Малыш так хотел, чтобы это была лишь игра. Пусть азартная, рисковая, опасная, но игра.

Просто Аиде захотелось проверить, как ее муженек поведет себя в экстремальных подземных условиях.

Сейчас жена даст ему вводные.

И можно будет стартовать по этому лабиринту в сторону выхода.

Дисплей погас, и Малыш услышал голос, которого ждал.

Но вот интонации…

Это говорила Аида, но говорила что-то не то и не так.

Малыш вернул запись к началу и снова включил воспроизведение.

— Прощай, Малыш!

Короткая пауза.

— Навсегда прощай.

Пауза.

— Я больше чем уверена, Малыш, что тебе больше не увидеть солнца, не вдохнуть запаха трав и не услышать городского шума.

Пауза.

— Извини, конечно, что я взяла на себя функции прокурора, судьи и палача.

Короткая пауза.

— А вот адвокат тебе не понадобится.

Многозначительная пауза.

— Ты когда-то любил меня.

Пауза.

— Да, — подтвердил Малыш. — И сейчас люблю.

Но последние слова прозвучали фальшиво.

А диктофон продолжал зачитывать приговор.

— Ты можешь сказать, что любишь меня до сих пор, но это будет неправда.

— Почему? — спросил Малыш то ли себя, то ли пещерный мрак.

— И я решила тебя наказать.

— Почему? — повторил Малыш.

— Наберись терпения, и ты узнаешь про свою дальнейшую участь. Но помни: еще ни одна живая душа, обреченная на казнь в «Бездонной глотке», не вышла на поверхность.

— Сука! — вклинился Малыш в паузу. — Мерзкая сука.

Но голос Аиды спокойно продолжал зачитывать приговор.

— Я решила тебя наказать примерно и строго, и чуть позже ты поймешь, за что и почему.

— Коварная тварь! — Малыш сгреб диктофон. — Сука пещерная!

— Думаю, ты сейчас ругаешься последними словами. Только прошу, не разбивай голову о стену, а диктофон — тем более. Скоро ты узнаешь, где тебя ждет еда и питье.

Малыш поднес диктофон к самому уху.

— Ну давай же, сучка, давай.

— Значит, прежде чем начать копаться в собственном грязном белье и опрометчивых тайных чувствах, тебе не мешает, дорогой Малыш, подкрепиться.

Сколько накопившейся злости, сколько нескрываемого раздражения и садистского торжества было в этой фразе!

— Двигаясь вдоль стены, повернешь направо и метров через десять отыщешь рюкзак с продуктами. Только не торопись и не потеряй обратную дорогу к спальнику. Приятного аппетита, милый.

И Аида засмеялась.

Малыш никогда в жизни не слышал такого зловещего смеха.

Наверное, у женушки поехала крыша… Наверное, в последней экспедиции она забыла надеть каску, и какой-нибудь тяжелый камушек съездил ей по темечку… Иначе то, что она придумала, не объяснить…

Малыш заткнул диктофон и оставил зловещий гаджет на спальнике.