Любовь и мороженое - Дженна Эванс Уэлч

Возможно, особой причины здесь нет. Многие дети не похожи на матерей и отцов. Эдди – единственная блондинка в семье, а один мой друг детства перерос своих родителей еще в шестом классе. Но все же. Разве мы с Говардом не должны хоть чуть-чуть походить друг на друга?

Я уперла взгляд в землю. «Ты быстро там освоишься. Он замечательный человек», – сказала моя бабушка, которая Говарда и в глаза не видела. Лицом к лицу они точно не встречались.

Мимо пронесся огромный синий автобус и обдал меня горячим воздухом. Я подняла взгляд и ахнула. Что за… Я бегу по обложке меню из ресторана «Олив Гарден»? Какая идиллия! Деревья обрамляют дорогу, которая изящно огибает деревенские жилые и нежилые дома. Вдали растянулись разномастные холмы, а за доброй половиной домов скрываются настоящие виноградники. Так вот что это за Италия, о которой все говорят. Неудивительно, что по ней сходят с ума.

За мной снова послышался шум мотора, и кто-то громко засигналил, отрывая меня от любования Италией. Я отпрыгнула от дороги и оглянулась. Это оказался маленький красный автомобиль, который явно хотел казаться дороже, чем он есть на самом деле. Возле меня он замедлился, и я разглядела парней, сидящих в машине, – оба темноволосые, обоим лет по двадцать с небольшим. Когда я встретилась глазами с водителем, он улыбнулся и засигналил.

– Успокойтесь, я же вам проехать не мешаю, – пробормотала я. Парень, словно услышав мои слова, перестал сигналить, а потом нажал на тормоза и остановился посреди дороги. Его пассажир, который выглядел на год-другой постарше водителя, открыл окно и ухмыльнулся:

– Ciao, bella! Cosafai stasera[2]?

Я помотала головой и побежала дальше, но водитель снова завел мотор и перегородил мне дорогу.

Прекрасно. Я бегаю уже четыре года и знаю подобных парней насквозь. Не знаю, откуда они взяли, что «я вышла одна на пробежку» переводится как «подкатите ко мне, пожалуйста». И отказать им недостаточно. Они решают, что ты только строишь из себя недотрогу.

Я перешла на другую сторону дороги, повернулась к кладбищу и затянула шнурки покрепче, чтобы не мешали. Глубоко вдохнула, нарисовала в своем воображении стартовый пистолет и… Марш!

Из автомобиля послышался изумленный крик:

– Dove vai[3]?

Я даже не оглянулась. Я знала, что могу обогнать кого угодно, если сильно захочу. Даже итальянцев с их дешевой красной машиной. Я и забор перепрыгну, если понадобится.

Пока я добиралась до кладбища, они успели еще дважды меня нагнать. Наконец они сдались, а у меня, кажется, вспотели даже веки. У ворот спиной ко мне стояли Говард с Соней, но они обернулись, заслышав мои шаги. Или дыхание больного астмой оборотня.

– Ты быстро, – заметил Говард. – Все в порядке?

– За… мной… гнались…

– Кто?

– Парни… на машине…

– Наверное, потеряли голову, когда тебя увидели, – улыбнулась Соня.

– Минуточку. За тобой гнались парни на машине? Как они выглядели? – Говард сжал челюсти и бросил на дорогу взгляд «а не погнаться ли за ними с бейсбольной битой?», и я даже простила его за «Она очень тихая».

– Ничего страшного, – ответила я, отдышавшись. – Просто в следующий раз побегаю по кладбищу.

– Или за ним, – предложила Соня. – Там есть ворота, которые ведут на высокий холм. По нему бегать сложнее, виды там чудесные и машины не ездят.

Говард все еще пыхтел, как разъяренный бык, и я решила сменить тему:

– А где Йоргенсены?

– У нас возникли… разногласия, – ухмыльнулась Соня. – Они решили сами устроить себе экскурсию. – Она махнула рукой на кладбище. Глория бодро шагала между могилами и тащила за собой Хэнка. – А твой папа как раз говорил о том, что хочет отвезти тебя поужинать во Флоренцию.

Говард кивнул, и его лицо смягчилось.

– Можем прогуляться мимо Дуомо[4] и зайти поесть пиццу.

Мне полагается знать, что это такое? Я переступила с ноги на ногу. Скажу «да», и мне обеспечен ужин наедине с Говардом. Скажу «нет» – и меня, скорее всего, ждет то же самое. Что ж, по крайней мере, посмотрю на город. И Дуомо, чем бы оно ни было.

– Ладно.

– Отлично! – обрадовался Говард, как будто я сказала, что мне очень хочется пойти. – Сможем поговорить. О всяком.

У меня тут же душа ушла в пятки. Разве мне не полагается неделька-другая милости перед тем, как Говард огорошит меня заготовленным оправданием? То, что я сюда прилетела, для меня уже слишком.

– Пойду домой, – сказала я и вытерла пот со лба, чтобы никто не заметил, как я расстроена.

Соня поспешила за мной.

– Не зайдешь ко мне по пути? У меня есть одна вещь твоей матери, и я с радостью тебе ее отдам.

Я посторонилась, отойдя на лишние шесть дюймов:

– Простите, мне надо в душ. Давайте в другой раз?

– О… – Она нахмурилась. – Конечно. Но ты заходи, когда будет минутка. Вообще-то я могла бы…

– Спасибо большое. До встречи.

Я побежала вперед, чувствуя на себе тяжелый взгляд Сони. Мне не хотелось ей грубить, но у меня не было совсем никакого желания забирать эту загадочную вещь. Мне постоянно отдавали то, что принадлежало моей матери – в основном фотографии, – а я не знала, что делать с этими сувенирами из моей прежней жизни.

Я окинула взглядом кладбище и вздохнула. Мне больше не приходилось напоминать о том, что все изменилось.

Я зашла в дом и тут же направилась на кухню. Уверена, если бы я спросила разрешения у Говарда, он толкнул бы типичную «mi casa, su casa»[5] речь (возможно, с итальянским произношением), так что я решила даже не спрашивать и совершила набег на холодильник.

Верхние две полки были забиты оливками, горчицей и прочими продуктами, которые делали еду вкусной, но сами едой не являлись. Я принялась открывать стеклянные отсеки, пока не обнаружила баночку с кокосовым йогуртом и большую буханку хлеба. Я сильно расстроилась, не найдя остатков лазаньи.

Сожрав половину буханки и дочиста вылизав баночку из-под йогурта (без сомнений, это был лучший йогурт из всех, что я пробовала), я стала шарить по шкафчикам, пока не отыскала коробку гранолы с надписью «CIOCCOLATO». Джекпот! Шоколад я пойму на любом языке.

Я уничтожила огромную миску гранолы и прибралась на кухне, как убийца на месте преступления. Что теперь? Будь я сейчас в Сиэтле, я бы уже собиралась в бассейн с Эдди или выкатывала велосипед из гаража, убеждая лучшую подругу зайти за молочными коктейлями «тройной шоколад» – только ими я там и питалась. А здесь что? Даже Интернета нормального нет.