Волшебный рассвет - Джулия Тиммон

Он был неплохим репортером и прилично зарабатывал, но, потеряв веру в людей, напрочь утратил желание совершенствоваться, достигать в своей профессии новых вершин. О женитьбе вообще приучил себя не думать, поскольку само слово «семья» с некоторых пор вызывало у него отвращение. В женщинах он серьезно разочаровался и считал теперь, что все они корыстолюбивы, а если и производят иное, более благоприятное впечатление, то, значит, просто-напросто притворяются.

С Амандой, например, они ведь не случайно разошлись именно в тот момент, когда она узнала, что он отказался от наследства. Ричард давно убедился в том, что абсолютно все представительницы прекрасного пола — это определение, кстати, вызывало в нем сильный внутренний протест — прирожденные актрисы и пускают свой талант в ход только для получения какой-либо выгоды.

Сегодняшнее знакомство с Артуром одним ударом разрушило все его теории. Нет, кривить душой, рассказывая о жене и ребенке, этот парень просто не мог. Значит, и впрямь был счастлив в браке и действительно ценил и уважал свою Мейси. Как получилось, что они повстречали друг друга в этом безумно жестоком, нелогичном мире? Может, просто целенаправленно к этому шли, не прятались под вуалью ложных убеждений и давних обид, мечтали о любви смело, открыто?

Какой толк в его, Ричарда, переживаниях? Кто в них нуждался? Никто. Ему самому они только мешали, постоянно держа в плену прошлого, не позволяя нормально наслаждаться настоящим, тем более — мечтать о будущем.

Размышляя об этом, он поднялся с кресла и медленно вышел из номера. В коридоре никого не оказалось. За одной из соседних дверей играла музыка, с улицы сквозь приоткрытое окно лился поток разнообразных звуков: чей-то звонкий смех, обрывки голосов, счастливый детский визг, шум куда-то направляющихся машин. Жизнь шла своим чередом: мужчины жили с женщинами, у них были дети, общие заботы, планы на будущее…

Ричард же почти не задумывался о том, что есть сейчас и что ждет его дальше. Жил в прошлом и словно бы упивался им.

Может, настал момент взглянуть на жизнь по-новому? — подумалось ему. Сбросить груз былых тягот и все начать сначала? Серьезно подумать о том, какую роль он играет в обществе, приносит ли кому-то пользу, не шагает ли в неверном направлении?

Ричард спустился на лифте в холл и, выйдя, тут же увидел Эвелин. Она сидела за стойкой и о чем-то размышляла. Ее взгляд был устремлен в одну точку, светлые волосы с одной стороны заправлены за ухо. Она казалась уставшей и выглядела в этой своей задумчивости мило и трогательно. Ричард вспомнил, как несколько часов назад они скандалили, и усомнился в том, что это ему не приснилось.

В тот момент, когда Эвелин перевела на него рассеянный взгляд, ее лицо резко изменилось. Их разделяло приличное расстояние, метров пятнадцать, но Ричард прекрасно увидел, как губы девушки сжались плотнее, а в глазах сверкнули искры. Она вскинула голову, и заправленные за ухо волосы упали на щеку.

Ричард огляделся по сторонам, ища, куда бы свернуть, чтобы избежать очередной встречи с ней. Но понял, что ему ничего не остается, как продолжать идти вперед. Более того, почувствовал, что неизбежна еще одна словесная стычка. Эвелин смотрела на него как сиамский кот, задумавший устроить драку с одним из собратьев.

— Как вам комнаты? Обстановка устраивает? А размеры? — осведомилась она язвительно. — И самое главное, конечно, балкон. Не слишком ли узкий?

Ричарда охватила злость. Он поразился, что всего секунду назад рассмотрел в этой вздорной особе нечто умилительное и трогательное. Поразился еще больше, вспомнив, как представил ее в роли своей избранницы. Даже не избранницы, а жены!

У меня точно непорядок с головой, подумал он с досадой и раздражением. Может, пора обратиться к врачу? Или к психоаналитику?

Ричард остановился в нескольких шагах от стойки и скрестил руки на груди.

— Неужели вас так сильно волнует, удобно ли человеку, которого сегодня днем вы поселили неизвестно куда? Не верю, честное слово. Для такой, как вы, столь незначительные мелочи не должны играть особой роли.

— Вы так думаете? — спросила Эвелин, театрально изгибая тонкую бровь. — Отчего же?

— Сказать откровенно? — спросил Ричард, подогреваемый гневом.

Обычно, приходя в подобное состояние, он не предпринимал никаких действий. Старался закончить разговор, если с кем-нибудь спорил, отложить дела, если занимался ими, и уединиться, остыть. Сейчас же чувствовал, что совладать с собой просто не в силах.

— Конечно, откровенно, — лучезарно улыбнулась Эвелин, словно не понимала, что нарывается на очередное оскорбление.

— Вы относитесь к тому типу людей, которые совершают ошибки шутя, которым плевать на всех, кому они при этом причиняют страдание, — произнес Ричард подчеркнуто спокойным голосом.

Он заметил, как крылья носа Эвелин дрогнули, как искры в голубых глазах превратились в колючие льдинки. Его слова доставили ей боль, в этом можно было не сомневаться. Но вместо торжества победителя он испытал почему-то стыд и раскаяние.

И то, и другое улетучилось, как только Эвелин вновь заговорила:

— Страдание? — переспросила она насмешливо. — Вы называете страданием отсутствие балкона в номере? Какой неженка! Тепличный цветочек! И как вы только отважились выйти за пределы своей оранжереи? — Она засмеялась, да так издевательски, что Ричард едва поборол в себе желание подскочить и закрыть ей рот ладонью.

Нет уж, подобную стерву я никогда не возьму в жены, подумал он, задыхаясь от злости. Лучше до гробовой доски жить холостяком. Иначе мы придушим друг друга в первую же брачную ночь.

— Ваш смех — еще одно подтверждение правильности моего вывода, — произнес Ричард ледяным тоном.

— А кого интересуют ваши убогие выводы? — спросила Эвелин сквозь смех.

— Вас, само собой, не интересуют! — прорычал Ричард, окончательно выходя из себя.

— Что за шум? — послышался за его спиной голос Артура.

Ричард повернул голову, только сейчас заметив, что в холле помимо них двоих есть и другие люди. Супруги средних лет, стоящие у доски объявлений. Парень на диванчике напротив центрального входа, очевидно кого-то ожидающий. Молодая женщина с ребенком на руках. И все они смотрели на них с Эвелин.

Приехали, подумал Ричард с чувством глубокого недовольства этой неприятной сценой, самим собой, бурей непонятных чувств, все переворачивающих в нем. По-моему, я научился устраивать скандалы в общественных местах и ничуть по этому поводу не смущаться. Прекрасно! Чем дальше, тем веселее!

— Что случилось? — опять спросил Артур, недоуменно переводя взгляд с Ричарда на Эвелин.

— Ничего, — сказала она теперь уже совершенно ровным тоном. — Я всего лишь поинтересовалась, как мистер Барнс устроился на новом месте.

— Всего лишь?! — Ричард хмыкнул. — Забавно! Мисс абсолютно не умеет смотреть на себя со стороны. Я вообще не понимаю, что она тут делает.