Дети Железного царства - Ирина Валерьевна Ясемчик

ней отнёсся один Разумник. Впрочем, его можно понять, царская дочка — не куль с мукой, если с ней что случится, десятник головой расплатится. А Добромир-то! Вот уж воистину сила есть ума не надо — увидал волшебного коня, и про всё на свете забыл. Даже на девушку не взглянул, всё на жеребца пялился. И хорошо, что она взяла с собой Истислава: говорящий пёс отлично отвлечёт на себя внимание людей. Глядишь, потом и не вспомнят толком, как пришелица выглядела. Дело за малым: уговорить Горлицу покататься верхом, отъехать от стана, и предложить поменяться лошадьми. Или другой какой уловкой заставить сесть на Ярослава.

— Угощайся, гостьюшка, — кашевар протянул Зоряне миску с кашей, вторую поставил перед псом, — и ты поешь.

— Благодарю.

Девушка неспешно принялась за еду, Истислав тоже уплетал за обе щёки. Зоряна оглянулась на брата. Пасущийся неподалёку жеребец поднял голову, перехватил взгляд сестры и фыркнул. Надо будет после ужина поговорить с ним. Ох, нет… ведь теперь Ярослав не сможет принимать человеческий облик, раз здесь пёс — не ровен час учует запах чужого человека или по следам разберёт. Хотя, план в целом готов, нужно лишь уточнить кое-что. Зоряна доела свою порцию, и пошла к озеру, вымыть плошку. Проходя мимо Ярослава, едва слышно окликнула его.

— Эта скачка сильно тебя утомила? — спросила девушка, окуная в воду миску.

Жеребец кивнул.

— Сколько времени понадобится на отдых?

Конь задумался, дважды ударил копытом о землю.

— Два дня? Хорошо. Я как раз успею всё обдумать. Пока постарайся внушить как можно больше доверия дружинникам. Покажи добронравие своё, кротость. А я займусь царевной. Отдыхай, милый.

Зоряна вернулась к костру. Она сразу услышала звонкий девичий смех, увидела, что рядом с Разумником сидит золотоволосая девушка в синем с белыми узорами платье. Большие, сапфирового цвета глаза искрились весельем и дружелюбием.

— Ты Зоряна? Разумник мне уже рассказал, что ты странствуешь со своим заколдованным псом. Должно быть страшно интересно! Я так в жизни своей кроме дворца ничего, считай, и не видела.

— Дворца? — Зоряна сумела изобразить удивление, — так ты значит царевна Горлица?

Горлица засмеялась, словно серебристый колокольчик зазвенел.

— Да, царевна. А что, не похожа?

— Похожа, — Зоряна ответила самой сердечной улыбкой, — правду говорят, что краше нашей царевны на всём свете никого нет.

Горлица зарделась.

— Да ладно, ты и сама красивая. Давно странствуешь-то? Расскажешь мне, что видела?

— Расскажу. Только не так уж много я успела повидать. Вот Истислав… Кстати, где он? Что-то давно молчит…

— Здесь твой пёс, — рассмеялся один из дружинников, указывая на свернувшуюся калачиком лайку, — поел и на бок, храпит вовсю.

— Хороший, пушистенький, — Горлица подошла, легонько, чтобы не разбудить собаку, погладила лоснящийся чёрный мех.

— Видно беседу придётся до завтра отложить. Ты уж прости, царевна, устали мы с дороги, вот Истислава и сморило.

— А ты сама разве не устала?

— Есть немного, — кивнула Зоряна, — сейчас поспать часок-другой самое милое дело.

Девушка потянулась и зевнула.

— Так пошли в мой шатёр, — предложила Горлица, — кроме меня там только мамушка Забота ночует, места для тебя хватит. Поживём пока вместе, и мне не так скучно будет.

— Спасибо царевна, — кощеева дочь опустила глаза, чтобы не было заметно, как в их глубине заискрились зелёные огоньки, — ты так добра, мне, право, неловко.

— Не говори так. Мне это в радость, — улыбнулась царевна.

Мамушка Забота оказалась полной краснощёкой женщиной, уже немолодой, но не утратившей живости и расторопности.

— Сейчас, сейчас, девица, постель тебе готова будет, мягкая, удобная. Поспишь, и всю усталость как рукой снимет. И что тебя в странствия потянуло? Да ещё меч на боку. Не женское это дело, битвы да походы, не меч, а муж должен женщину оборонять. Ты красивая, вышла бы замуж, да деток рожала. Неужто там, где ты жила, совсем людей не было, нельзя было жениха найти?

— Деревня по соседству с нами маленькая была, — ответила Зоряна, — и свадьбы там были больше по родительскому сговору, чем по любви.

— Понимаю, — закивала Забота, — сама так замуж выходила. Но ни о чём не жалею. Муж мне попался хороший: добрый, внимательный. Я за ним как за каменной стеной была. Только он сильно старше меня был, помер уже. Детки выросли, одна Горлинка у меня осталась, радость моя, лучик мой солнечный.

— Брось, мамушка, — засмущалась царевна.

— Чего «брось», правду ведь говорю.

Зоряна устроилась на приготовленном ей ложе. Постель была тёплой и уютной, Забота продолжала что-то рассказывать, и голос её, негромкий, ласковый, звучал так успокаивающе, словно колыбельная. Девушка закрыла глаза. Как там царевнина нянька сказала: не меч, а муж должен быть защитой? Может оно и верно, но ей, например, совсем не нужен муж-защитник. Постоять за себя она и сама сумеет. Пусть бы лучше он был книгочеем, чтобы всегда находилась тема для разговора. При таком человеке в радость будет хозяйство вести да деток растить. О чём это она? Не до нежностей сейчас, не до мечтаний о замужестве. Приказ отца прежде всего, иначе ни ей ни брату головы не сносить. И Ярослава надо бы проведать. Только так не хочется вылезать из-под тёплого одеяла, натягивать сапоги, идти к жеребцу, который наверняка и так в полном порядке. Зоряна закуталась потеплее, желание погрузиться в сон стало ещё сильней. Ничего, обойдётся брат без неё. Утром к нему сходит, овса принесёт. А сейчас спать, спать.

Ярослав видел, как сестра вместе с царевной вошла в шатёр, при этом обе держались так, словно были давними подругами. Впрочем, ничего удивительного: Зоряна умеет внушить доверие, а Горлица привыкла к тому, что никто из окружающих не желает ей зла, и потому искренне радуется, что есть с кем поболтать о всяких девичьих тайнах. Ну, чем доверчивее девушка, тем больше упрощается их задача. Парень вдруг поймал себя на том, что думает о матери. Много лет назад и она была весёлой счастливой девушкой, любимой и любящей. Ожесточённо потряс головой. Нельзя, нельзя об этом думать. Он уже пожалел, что выделил себе на отдых два дня, лучше бы поскорее покончить со всем. Но нет, не получится. Хоть он и сильный, но всё же не железный. Наверное, будет лучше, если сегодня он поспит лёжа, а не стоя, как обычно делают лошади. Стан меж тем жил своей обычной жизнью. Молодой дружинник бережно поднял с земли крепко спящего Истислава и понёс его в один из шатров. Пёс при этом даже не проснулся, лишь слегка засучил лапами. Добромир подошёл к пасшимся на берегу коням, внимательно оглядел их, кое-кому пощупал ноги. А