Дети Железного царства - Ирина Валерьевна Ясемчик

— Чего меня пугаться? Я сразу скажу им, что не кусаюсь, — уголки губ лайки вздёрнулись кверху, придавая морде смеющееся выражение, — шучу! Конечно, раз ты просишь, я буду молчать, пока не позволишь говорить.

Глава четвёртая. В стане царевны

Троица приблизилась к стоянке дружинников. Первым их заметил дюжий парень, чистивший могучего серого мерина. Увидев путников, подошёл поближе, окинул пристальным, но, в общем-то, дружелюбным взглядом.

— Здравствуй, девица. Кто ты, куда путь держишь?

— И тебе здравствовать, добрый молодец. Зовут меня Зоряной, а куда путь держу, и сама толком не знаю. Я дочь знахарки, в лесу жила. Иду вот по белу свету, смотрю, что кругом делается. Позвольте на ночлег возле вас остановиться?

— Я бы позволил, да только я человек подневольный. Старшего спросить нужно. Да вот и он идёт.

К парню подошёл мужчина в доспехе, в чёрных волосах его блестели серебряные нити.

— Что случилось, Добромир?

«Добромир? Вот значит, каков он, сильнейший из воинов Серебряного царства», — подумал Ярослав. Он внимательно оглядел молодца. На вид чуть постарше его самого, наверное лет двадцати трёх, ростом на голову выше командира, а в плечах шире его раза в два. Кулак с головку младенца. Пожалуй, если двинет как следует, враз копыта отбросишь. И всё же богатырь не казался опасным, несмотря на внушительный вид. Может, причиной тому были доверчивые серые глаза? Силач со взглядом жеребёнка-годовичка… Сказка, да и только. Жеребец снова прислушался к разговору Зоряны и десятника.

— Прошу тебя, добрый человек, не гони нас. Мне не привыкать ночевать одной в чистом поле, но с людьми как-то надёжнее, — при этих словах девушка украдкой бросила на Добромира умоляющий взгляд.

— Правда, Разумник, пусть остаются. Ну какой вред может причинить девушка с собакой?

— Ты к коню её повнимательнее приглядись. Таких даже в царских конюшнях не увидишь. Шерсть так и переливается золотом, знать, не простой конь, колдовской. Откуда он мог взяться у дочери простой знахарки?

— Мой отец был воином и однажды оказал услугу одному чародею, — не растерялась Зоряна, — а тот чародей в благодарность подарил ему Яра.

— Подарки чародеев не всегда к добру.

— Яр мне как брат родной: оберегает, защищает. Никакого зла в нём нет.

— А пёс? Тоже родительское наследство?

— Нет. Это не обычный пёс, а человек заколдованный, я его по пути встретила и предложила идти со мной, — девушка решила, что в сейчас полезней всего будет говорить правду. Судя по всему, в Серебряном царстве не были в ходу страшные сказки о злых чародеях, и сами чародеи тут давно уже не пакостили, раз при виде волшебного коня воевода не велел браться за оружие.

— Не совсем так, — вмешался Истислав, — на самом деле я пошёл с Зоряной, чтобы охранять её. И никак не думал, что столь доблестные витязи откажут одинокой страннице в приюте.

Разумник с удивлением уставился на лайку, поперхнулся.

— Вот так чудеса! — воскликнул Добромир, — говорящий пёс, волшебный конь. И прав пёс-то: негоже прогонять девицу.

— Чародейство, — проворчал в бороду Разумник, — но закон гостеприимства требует… Так уж и быть, оставайтесь.

Зоряна просияла.

— Благодарю, — она соскочила на землю, сняла повод с шеи жеребца.

— Позволь, гостьюшка, я о твоём коне позабочусь? — попросил Добромир, — экая диковина, хочется поближе его рассмотреть.

— Что ж, позаботься, если охота. Только не спутывай, пусти так пастись. Яр всё понимает, он не станет с другими лошадьми драк затевать и не сбежит.

— Умный. Ну, пойдём, Ярик, пойдём со мной.

Добромир расседлал жеребца, затем принялся тщательно растирать его спину пучком травы. Ярослав довольно прикрыл глаза, нижняя губа у него отвисла от удовольствия. Зоряна обычно уделяла не слишком много времени уходу и чистке: всё равно брат отдохнув, примет человеческий облик, и сможет сам о себе позаботиться. Добромир же принадлежал к той породе лошадников, для кого конь не просто рабочая скотина, а верный товарищ. Руки у богатыря были сильные, мозолистые, как у человека, привыкшего к тяжёлому крестьянскому труду. Ярослав ткнулся носом в буйные русые кудри парня, благодаря за заботу. Тот счастливо засмеялся, погладил лошадь по гриве.

— Красавец. Шерсть-то какая мягкая, будто волос человеческий. Хорошо, что вы с хозяйкой на нас набрели: и вам спокойней, и нам веселей, — Добромир понизил голос, — мы ведь дочку царскую к жениху везём. Царевна-то наша не старше твоей хозяйки, может, подружатся они. Горлица добрая, сердечная, без внимания сироту не оставит.

Теперь в его тоне послышались грустные нотки. И о чём только была та грусть?.. Ярослав огляделся по сторонам. Стан располагался на берегу озера. Шатры, повозки, сбившиеся в табунок спутанные кони. Меж шатров ходили молодые дружинники. У костра заметил Зоряну, беседовавшую о чём-то с кашеваром, Истислав растянулся на земле, и видимо тоже время от времени вмешивался в разговор. Пустобрёх. И с какой стати сестрица глаз с него не сводит, что он там такое умное говорит? Жаль, ветер голоса в другую сторону относит. Как бы не пришлось сестру силой отсюда увозить, заодно с царевной. Кстати, где может быть Горлица? Вряд ли длинные путешествия привычны для царской дочери, должно быть, притомилась, спит теперь. И скорей всего вон в том большом шатре с золотисто-зелёным флажком на верхушке. Надо будет ночью подобраться поближе к нему, разведать, сколько человек охраняет его, как вооружены. Снова глянул на смеющуюся сестру, и на виляющий хвост чёрной лайки, негодующе фыркнул.

— Что, забыла про тебя хозяйка? — Добромир отбросил травяной жгут, огладил жеребца, — не обижайся на неё: хоть ты и умница, но всё же конь. А человеку с людьми побыть хочется. На-ка вот лучше сухарик.

Богатырь достал из мешочка на поясе кусок ржаного хлеба, щедро посыпанного солью, протянул Ярославу. Тот с жадностью съел лакомство и даже облизнул солоноватую от пота ладонь.

— Славный. Ну, ты отдыхай пока, сил набирайся, а я к своему Булату пойду, он тоже внимания требует.

Едва Добромир ушёл, Ярослав с удовольствием покатался по земле, встал, отряхнулся. Нет, не так уж плохо быть конём. Подойти что ли поближе к костру, может, ещё кто-нибудь сухариком угостит? Правда, там трава вся вытоптана, лучше пока здесь остаться. Уж больно есть хочется. За большим шатром можно и отсюда понаблюдать.

Зоряна приветливо улыбалась всем, кто подходил поздороваться, охотно повторяла свою историю каждому из собеседников. Это уже начинало надоедать, но ничего не поделаешь. Главное, что ей позволили остаться, а уж задержаться подольше она сумеет. Пока что с подозрением к