В интересах государства. Аудиториум - Алекс Хай

Я замер не то в ужасе, не то в ступоре. Но даже пошевелиться не мог, и язык словно онемел.

— Так значит…

— Ты ей как минимум нравишься, — вздохнув, ответила Матильда. — Ну или она допускала мысли, что ты можешь ей понравиться. Но, разумеется, вела она себя так, чтобы ты ни за что об этом не догадался. Весело же над нами подшутил этот Радамант.

Я мотнул головой, все еще не веря своим ушам. Ирэн? Ирка, с которой мы чуть не поубивали друг друга, словам которой я не собирался доверять, потому что ждал подставы… Ну и ну. И что теперь с этим делать?

— Зачем вы мне сказали? — хрипло спросил я.

Матильда припарковала автомобиль и строго на меня уставилась.

— Чтобы ты это учитывал. Играй в Ромео, но не заигрывайся. Если разобьешь ей сердце, я сама тебя прикончу.

***

— Михаил, подъем!

Я медленно распахнул глаза, щурясь от света ночника.

— Что-то случилось?

Матильда смахнула волосы с моего лба.

— Поднимайся, я тебя кое-куда отвезу, — сказала она. — Раз девчонкам все равно показано лежать и отдыхать, у нас освободилось время. Нужно этим воспользоваться.

Я сел на кровати и потер глаза.

— Куда едем? Зачем?

— Я договорилась с твоей бабушкой. Тебя ждет ускоренный курс по управлению родовой силой. Собирайся.

Готический монстр Матильды гнал по трассе так, словно мы пытались оторваться от погони.

— Вы бы так не лихачили, ваше благородие, — я вцепился в поручень у потолка обеими руками. Даже ремень безопасности ощущение этой самой безопасности сейчас не внушал.

В ответ Матильда лишь безумно оскалилась:

— В кои-то веки дорога пустая. Можно позволить себе немного вольностей.

Немного? Это она, прямо скажем, преуменьшила…

Что-то этим утром изменилось в Матильде. Наставница, по обыкновению эксцентричная, но собранная, сегодня поражала меня бесшабашностью. Все началось с завтрака, когда она огорошила слуг, велев подать мороженое. На вечно невозмутимого Василия, приехавшего вместе с нами на Вознесенский, аж икота напала: в доме Штоффов отродясь никто не завтракал мороженым.

Затем баронесса велела пригнать ко входу чёрного готического монстра, на котором везла меня прощаться с Петром. Это при том, что накануне катала меня на другой — куда более скромной и приспособленной к городской езде тачке. А ведь сама говорила, что редко выгуливала “немца”. Впрочем, и на это я поначалу внимания не обратил.

Вообще от Матильды я мог ожидать чего угодно, но в последние дни настолько привык видеть ее сосредоточенной и обеспокоенной, что сейчас не знал, как реагировать на внезапные перемены. Даже мимика и жесты у Матильды сегодня были другими. Хулиганскими что ли…

Примерно так она вела себя в ночь нашего знакомства, когда гонялась за мной по лесу и закидывала «Косами». Тогда я списал это странное поведение на желание меня напугать или поразить, потому что с тех пор ничего подобного Матильда не отмачивала.

И вот сегодня, кажется, снова оно… Впору было начать думать о тайном ночном визите Радаманта.

— А ты сам водить умеешь, Михаил? — баронесса лихо вписалась в крутой поворот так, что у меня тошнота подкатила к горлу.

— Умею.

Ещё на первом курсе я сдал на права с первого раза и очень этим гордился. Без взяток и знакомств, все сам. Спасибо безлимитным покатушкам на дедовской древней «девятке». Этому вишневому инжекторному зубилу давно было впору окончить дни на разборке, но дед все никак не желал расставаться с материальным воплощением лихих “девяностых”. Дорожил как памятью о вольной зрелости.

А я что? Как посадили за руль в десять лет, так и поехал — ноги едва до педалей доставали. Катался в деревне, все больше по проселочным дорогам, чтобы не влететь на штраф и деда не представить. Зато в автошколе осталось только отработать эстакаду — остальные парковки, звёзды в боксы и развороты я уже умел делать с закрытыми глазами. Жаль, на мотоцикле ездить так и не научился, а ведь были планы…

— Хорошо водишь? — уточнила Матильда.

— Вполне сносно для своего возраста.

Наставница припарковалась на обочине и заглушила двигатель.

— Тогда давай, — она ударила пальцем по рулю. — Садись на водительское. Покажи, что умеешь.

Я удивленно вытаращился на неё.

— Матильда, что вы? Я несовершеннолетний, у меня нет водительского удостоверения, я не сдавал экзамен…

Она лишь легкомысленно отмахнулась.

— Брось. Вся аристократия умеет водить уже к шестнадцати годам. Как раньше всех поголовно обучали верховой езде, так сейчас прививают любовь к дорогим автомобилям. Все всё прекрасно знают и понимают. Даже сотрудники дорожных патрулей. Вот и я хочу понять, насколько хорошо ты обучен вождению.

— От этого что, тоже зависит поступление в Аудиториум? — съязвил я.

— Нет. Но навык крайне полезный. Хватит пререкаться, вперед.

Я вышел из авто и с опасением уставился на хищную морду немецкого монстра. Не знаю, сколько лошадей было в двигателе, но даже сам внешний вид “немца” вопил о том, что тачка была с характером. Еще и старомодная механика. Интересно, там хотя бы гидроусилитель был предусмотрен?

Матильда тем временем закурила.

— Ну, Михаил, чего ждешь?

— Осматриваюсь. Никогда на таких не ездил. У меня был опыт с авто попроще. Гораздо проще.

— Все не так страшно. Леня — тот еще зверь, конечно, но тяжелый и устойчивый. Передач пять. Механика, разумеется. Ничего нового. Наоборот, Ленечка, — баронесса ласково погладила капот автомобиля, — безнадежно морально устарел. Но я все равно его безмерно люблю.

— Вы называете автомобиль Леней? — прыснул я.

Матильда пожала плечами.

— А что? Питомцам ведь дают клички, вот и я нарекла своих красавцев. У такой техники есть душа, Миш. Они всеее чувствуют.

Интересно, как она назвала тот хиппимобиль, на котором мы ездили на Полигон?

Матильда послала тачке воздушный поцелуй, и я снова усомнился в ее адекватности. Черт, с наставницей явно было что-то не то. Ну не в себе дама — как пить дать. Понять бы еще, с чем это было связано.

— Ключи в зажигании, — напомнила наставница. — Приступай.

Она спрятала окурок в карманной пепельнице и уселась на пассажирское сидение. А я, трижды глубоко вдохнув и выдохнув, занял место водителя.

Ну, призрак вишневой дедовой девятки, помогай. Руки должны помнить…

Так, сперва настроить зеркала, завестись… “Немец” ответил низким, почти животным, урчанием.