Приручить чудовище - Элизабет Хойт

Но куда еще они могли поехать? Замок Грейвз мог быть запущенным, а его хозяин грубым, но как убежище он был превосходен. Хелен поправила юбки, почувствовав маленькую кожаную сумочку, спрятанную под ними. В ней были золотые монеты и немного драгоценностей — то, что она сохранила из даров Листера. Но даже несмотря на деньги, найти место, где одинокая женщина с двумя детьми могла бы остановиться, не вызвав пересудов, оказалось очень трудно.

— Хочешь, почитаю сказку? — предложила Абигайль. Хелен посмотрела на дочь и попыталась улыбнуться.

Абигайль такая заботливая!

— Да, пожалуйста. Думаю, сейчас это будет самое лучшее.

Личико Абигайль облегченно расслабилось. Она склонилась к саквояжу, стоящему у ног.

Джейми тут же заерзал на своем сиденье.

— Почитай про человека с железным сердцем! Абигайль вытянула из саквояжа книгу и принялась бережно переворачивать страницы. Отыскав нужное место, она откашлялась, и начала медленно читать:

— «Однажды, много-много лет назад, четыре воина возвращались домой после долгой битвы…»

Хелен закрыла глаза, вслушиваясь в чистый голосок дочери. Книга сказок, которую та читала, на самом деле была пачкой сшитых рукописных листов. Эти сказки были напечатаны на немецком языке, а леди Вейл перевела их на английский для своей подруги, леди Эмелины Хартли. Когда виконтесса отправила Хелен с детьми на север, она настояла на том, чтобы Хелен переписала ее. И все долгое путешествие в Шотландию Хелен читала детям истории, среди которых у них быстро появились любимые.

Хелен выглянула в окно. Снаружи волнами поднимались лиловые и зеленые холмы. Дорога вела к деревушке Гленларго. Если бы она стала экономкой сэра Алистэра, здесь она могла бы совершать покупки, и у него на столе время от времени появлялось бы что-нибудь более аппетитное, чем бекон и овсянка.

О, если бы только она не была такой неумехой! Последние годы своей жизни она была игрушкой богатого джентльмена и никогда ничего не делала сама.

Впрочем, так было не всегда. Когда-то, еще до Листера, до своего разрыва с семьей, когда она была очень юной и наивной, она была полезна своему отцу. Он был доктором — и довольно успешным, — и иногда она сопровождала его во время визитов. О, она вовсе не помогала ему лечить — это непомерная задача для девушки, — но она хранила блокнот, в котором записывала его мысли о разных пациентах, календарь посещений и делала списки. Много всяких списков.

Она была помощницей отца, почти секретарем. Организовывала его жизнь, поддерживала порядок. Это была не такая уж большая работа, но все же важная. И если задуматься, в ней было много общего с работой экономки. Главное — знать, как вести домашнее хозяйство и наводить чистоту в доме. Но разве нельзя поручить выполнять эти работы другим людям?

Хелен внезапно выпрямилась, и Абигайль прекратила чтение.

— Мама, ты что?

— Ничего, милая. Дай мне подумать. У меня есть идея.

Карета уже подъезжала к деревне. Гленларго — крошечное место в сравнении с Лондоном, но в нем, как и в городе, было все, в чем нуждалось его немногочисленное население: магазины, ремесленники и люди, которые искали работу.

Хелен, почти стоя, высунулась из кареты и приказала остановиться. Экипаж резко затормозил, и она упала на сиденье.

— Что случилось? — заволновался Джейми. Хелен улыбнулась: — Пришло время получить подкрепление.

Полдня Алистэр провел в своей башне за работой — или, по крайней мере, пытаясь работать. Как и в предыдущие дни, слова, просто отказывались составляться в осмысленные предложения. Вместо этого он заполнил корзину испорченными листами бумаги, покрытыми неудачными и зачеркнутыми бесчисленными фрагментами очерка о барсуках. Он не мог даже написать подходящую первую фразу. Писать для него когда-то было столь же легко, как дышать, а сейчас… Сейчас он боялся, что уже никогда не напишет этот очерк. Он чувствовал себя полным дураком.

Когда часы пробили четыре и он заметил, что Леди Грей сбежала из башни, он воспринял это как уважительную причину, чтобы прекратить свои бесплодные попытки и пойти поискать собаку. И к тому же он с утра ничего не ел.

В замке было тихо. В нем всегда было тихо, не считая прошлой ночи, когда его оккупировали миссис Галифакс с детьми. Сэр Алистэр тряхнул головой, чтобы избавиться от этой мысли. Он смотрел сегодня утром, как эта женщина покидает замок, и радовался, что снова остается один — Уиггинс не в счет. Быть одному хорошо. Хорошо, когда никто не мешает работать.

Алистэр вышел в широкий коридор, огляделся и решил сначала заглянуть в свои комнаты. Леди Грей любила полежать там, в солнечных лучах, проникающих сквозь окно. Но в его комнатах ничего не изменилось с утра: те же пустота и заброшенность. Он покосился на Неубранную постель, одеяло, сброшенное на пол. Хм… Может, и в самом деле экономка ему бы не помешала? Алистэр вернулся в коридор и позвал:

— Леди Грей!

Стук когтей по камню не возвестил о ее приближении.

Большая часть комнат на этом этаже была закрыта, так что Алистэр отправился дальше, в сторону старой гостиной. Он заглянул в нее, но Леди Грей не лежала ни на одном из продавленных диванчиков. Еще была комната, которую Алистэр выделил для миссис Галифакс. Он заглянул и в нее, но лишь отметил, что ее постель была убрана. Ее и вовсе могло здесь не быть, такой нетронутой выглядела комната. На миг ему показалось, что он вновь слышит скрип кареты. Полная бессмыслица. Алистэр продолжил поиски. На нижнем этаже он безуспешно осмотрел все комнаты, включая библиотеку.

— Леди Грей! — позвал он.

Через раздвинутые портьеры после полудня сюда проникало солнце, и собака порой грелась в его лучах. Но не сегодня. Алистэр вздохнул. Леди Грей было больше десяти лет, и она заметно сдавала.

Проклятие!

Он повернулся и направился к кухне. Обычно Леди Грей не заходила туда без него. Она не ладила с Уиггинсом, а на кухне тот бывал чаще, чем в любом другом месте.

Услышав голоса, Алистэр застыл на месте. Это уже не фантазия — из кухни доносились детские голоса. И странно — совершенно неожиданно — первым его чувством было облегчение. Они не уехали.

Конечно, ее самовольство следовало немедленно пресечь. Как она осмелилась ослушаться его приказа? Сейчас она должна была быть на полпути к Эдинбургу. Хорошо, он наймет другую карету и выставит эту красотку из замка, дайте только время. В его жизни нет места ни для нее, ни для ее отпрысков. Алистэр направился вперед, с твердым намерением навести порядок.

Тем временем стали различимы слова, «…не можем вернуться в Лондон», — говорила девочка. «Не понимаю почему», — возмущенно отвечал мальчик. «Из-за него. Так мама сказала».

Алистэр фыркнул. Миссис Галифакс не может вернуться в Лондон из-за мужчины? Из-за ее мужа? Она представилась вдовой, но ее муж мог быть жив, и она сбежала от него. Проклятие! Мужчина мог издеваться над ней. Женщина мало, что может сделать, если выйдет замуж неудачно, и бегство входит в это немногое. В таком свете все выглядит совершенно иначе.