Крутая фишка - Максим Шахов

– Да, – всхлипнула продавщица.

– Ты тут ни при чем, – поспешно сказал я, испугавшись, что она разрыдается.

– Да? – снова всхлипнула она.

– Конечно, – кивнул я. – Только не вздумай об этом рассказывать кому-то еще. Поняла?

– Поняла…

– И вообще – забудь об этом. Они ведь тоже от тебя этого хотели?

– Да, – испуганно кивнула продавщица. – А-а… что…

– Нет, – покачал я головой. – Они уже не вернуться. Можешь не бояться. Ты им уже не нужна. Просто… В общем, это такое дело, что тебе в него лучше не путаться. Поэтому если тебя будут об этом расспрашивать – милиция или кто еще, – лучше коси под дурочку. Мол, не видела, не знаю, не помню. Кто-то в кого-то стрелял, кто-то куда-то бежал – и все. Поняла?

– Поняла.

– А насчет этих синяков и нервов – говори, что тебя чуть не изнасиловали в лифте. Тебе поверят. Усвоила?

– Да.

– Это все, чем я тебе могу помочь, – вздохнул я. – В этом деле главное – держаться в стороне… Ладно, разбегаемся. Опиши только мне еще раз этого типа, который тут вчера вертелся и прижал тебя в лифте.

– Ага, – кивнула продавщица. – В общем, такой не высокий, но и не низкий. Симпатичный вообще. Челка такая и вот тут под ней, значит, шрам…

– Ясно, – перебил я ее. – Счастливо.

Вынырнув под моросящий дождь, я быстрым шагом пошел к троллейбусной остановке. Продавщица направилась в другую сторону. Честно говоря, я был уверен, что вижу ее в последний раз. Такое у меня возникло предчувствие.

Кому и зачем могла понадобиться ее смерть, я не знал. Просто все, с кем я сталкивался в последние два дня, почему-то скоропостижно умирали.

В бестолковом рассказе продавщицы заключался определенный смысл, во всяком случае – для меня. Помимо прочего, теперь абсолютно точно было известно, кто выбросил из окна секретаршу «Риналт-сервиса».

Ее, разумеется, убил тот самый тип со шрамом, который прижал в лифте продавщицу. Возможно, после телефонного разговора со мной секретарша бросилась к окну, чтобы позвать на помощь и все получилось спонтанно. Хотя скорее всего выбросили ее из окна вовсе не случайно. Бандиты просто убедились, что я у них в руках, и сразу избавились от очень нежелательного и опасного свидетеля. Все было до смешного просто.

Вчера вечером они выследили и «разговорили» в лифте продавщицу. Сегодня спозаранку явились в «Риналт-сервис» и взяли за глотку секретаршу. Все получилось очень удачно, кроме нее, в офисе наверняка еще никого не было, и они ее убили, чтобы замести следы. Теперь у бандитов была моя анкета – с фотокарточкой, адресом и автобиографией. Но это было еще полбеды.

Главная проблема заключалась в другом. У меня возникло подозрение, что в сквере на скамейке меня ни с кем не перепутали… И уже совсем скоро я получил подтверждение этой своей догадки в довольно неожиданном месте.

Вечером того дня я снова направился к музею. Лил дождь, все нормальные люди попрятались по домам, а я бродил вокруг и соображал, как мне лучше забраться внутрь.

Я был уже почти уверен, что Киргиз и его люди – это только верхушка айсберга. Они, конечно, обложили меня со всех сторон и уже два раза могли убить, но настоящая опасность исходила не от них. Настоящая опасность исходила от кого-то другого, в чьих руках Киргиз и его люди были такой же игрушкой, как и я. А раз так, то я хотел окончательно прояснить для себя ситуацию с плешивым, которая с самого начала казалась мне очень подозрительной.

И ближе к полуночи, когда дождь окончательно разогнал по домам все живое, я полез в этот чертов музей. Я, конечно, мог бы описать все в подробностях, но при одном воспоминании об этой прогулке кровь стынет в моих жилах. По дороге к месту завала я натерпелся такого, что едва не поседел.

Снаружи лил дождь, гремел гром и сверкали молнии. Внутри было душно и жутко. Крыша где-то протекала, струя воды то и дело начинала грохотать во мраке по куску жести, ветер завывал под куполом, и там же что-то шевелилось и било крыльями. А я в это время на ощупь пробирался внизу между шаткими опорами строительных лесов, какими-то штабелями и бадьями…

Фонарик у меня был, но включать его до поры до времени я не решался. Поначалу я хотел отыскать проем, из которого во время нашей прогулки с плешивым падал свет. Закончилось это так, как и должно было закончиться, – в какой-то момент я споткнулся и рухнул в этот самый проем, только чудом не свернув себе шею.

Тут уж я включил фонарик и довольно быстро сориентировался. Немного выждав и убедившись, что шум моего падения не привлек внимания нового сторожа, я стал пробираться в сторону выхода на Цветочную. С фонариком это было совсем не трудно, и всего через пару минут я оказался у того самого угла…

Сердце тяжело билось в груди, сзади что-то подозрительно шуршало, и все мои дурацкие страхи вновь нахлынули на меня из темных углов. Мне вдруг взбрело в голову, что плешивый именно этого и добивался. А потом я испуганно выключил фонарик и затаился, вжавшись в стену, потому что мне показалось, что я слышу за углом чье-то дыхание.

За углом, естественно, никого не оказалось. Убедившись в этом, я снова включил фонарик и, сжимая в руке пистолет, высунулся из-за угла. Смотреть там, правда, особо было не на что. Шестиметровый коридор, по идее заканчивавшийся выходом на Цветочную, на две трети длины был погребен под обломками.

Я, конечно, был не строителем и не спасателем МЧС, но выглядел завал довольно убедительно. Столетнее перекрытие, армированное прогнившими досками, не выдержало какого-то новомодного архитектурного решения и обрушилось вместе с едва начатой стенкой. Основная часть обвала пришлась как раз на то место, где должен был стоять плешивый.

Я посветил фонариком и увидел, что выходящая на Цветочную дубовая дверь едва выглядывает из-за торчащих обломков слева. Присмотревшись как следует, я заметил рядом с ней что-то вроде ниши в стене коридора и невольно вздрогнул. Ниша располагалась так, что плешивый вполне мог переждать в ней обвал.

Единственным моим желанием было как можно скорее смыться из этого чертового подземелья, но я взял себя в руки и решил, что раз уж я сюда залез, то должен прояснить вопрос с плешивым до конца. Мне жутко не хотелось лезть на эту кучу, тем более что в любую секунду обвал мог повториться, но я полез.

Штаны цеплялись за обломки досок, в руки впивались какие-то осколки, а я пыхтел как паровоз, но лез. А потом я вдруг начал ощущать какой-то запах – слегка сладковатый и тошнотворный. От неожиданности я остановился. Запах пробивался из-под обломков. Точнее, его приносило едва заметным сквозняком со стороны ниши. И это вроде бы означало, что я могу поворачивать.

Тут обломки подо мной вдруг осели, я неловко дернул рукой и выронил фонарик. Он ударился обо что-то и погас. Я как раз пытался его нащупать, когда в темноте где-то совсем рядом раздалось приглушенное, но явственное попискивание.