Хозяйка замка Эдвенч - Полина Ром

топтались погорельцы, и всем было что-то срочно необходимо. Писцы довольно улыбались: количество перепадавших им медяшек превратилось в обильный водопад.

Над самим Вольнорком, несмотря на морозы, долго еще витал запах гари. Да и почерневший от копоти снег в ближайших кварталах выглядел жутковато. Участилось количество нападений на ночных улицах, и барон искренне радовался, что успел отправить Элиз в замок. За городом тоже пошаливали, и один обоз уже подвергся нападению.

Впрочем, купцы отбились, а герцог не собирался миндальничать. Войска патрулировали улицы и собирали ополчение для ловли мародеров. Многие из погорельцев не отказались подработать, так что это беспокойство ненадолго.

И все это время, бегая, как какой-нибудь ловкий стряпчий с бумагами капитана, наводя порядок в его лавке и договариваясь с остающимся там приказчиком о новом ведении дел и письменных отчетах хозяину, валясь вечерами в койку совершенно без сил, барон думал об Элиз.

«Я так и не услышал от нее – да… Но не может же она отказаться? Или… Но если она откажется, у меня еще есть время. Она отслужит эти два года экономкой честно, как договаривались. У меня есть время… Я постараюсь ее убедить. А если нет?”

Размышлять о таком было больно, и думы его свернули куда-то в сторону: “-- Отец бы проклял меня, – усмехнулся Генри внутренне. – Взять девицу с подмоченной репутацией и без приданого?! Точно бы проклял! – почему-то от этой мысли стало даже весело. -- Какая мне, в сущности, разница, что будут говорить об этом браке? Но все же… Мне хотелось бы понять, что она выходит замуж не за мои земли…»

Генри ворочался в неудобной кровати, а капитан Стронгер все еще сидел у стола, пялясь в темное окно, за которым не было видно даже звезд. Он проводил так почти все дни, бессмысленно глядя в какую-нибудь точку и вздрагивая, когда с ним заговаривали.

-- Джон, ложись спать.

-- Сейчас… -- и ничего не изменилось, он даже не шевельнулся, чтобы раздеться.

За последние дни лицо его обросло неряшливой щетиной, он почти не ел. Генри казалось, что капитан даже рад, что сейчас нет нужды заботится о дочери. Эти мысли лорду Хоггеру сильно не нравились.

-- Джон, завтра-послезавтра прибудет охрана.

-- Да… Генри, у меня к тебе просьба -- пусть Белла поживет зиму в твоем замке.

-- Нет.

-- Генри, но тебе не придется тратиться на нее! Я компенсирую все расходы.

-- Не веди себя как идиот, Джон. Но я не собираюсь возится с брошенным ребенком. У меня и своих дел достаточно.

-- У тебя же есть твоя эта, как ее… Леди-экономка…

-- Джон, ты поедешь со мной и проживешь зиму в замке. Я понимаю твое горе… Но у тебя осталась дочь, и ты не скинешь с себя эту ответственность. А там уж видно будет.

Капитан помолчал и как-то неуверенно ответил:

-- Может, ты и прав, Генри… Может, и прав…

Из-за прихоти барона Хоггера прибывший в Вольнорк отряд охраны задержался на двое суток. Барон брал с собой только двоих и отсутствовал целыми днями.

-- По лавкам бегал, – равнодушно пожал плечами на вопрос сослуживцев один из солдат. – Что-то все искал там…

-- По каким? – полюбопытствовал молодой чернявый Блейк.

-- Не нашего ума дело, – недовольно буркнул Джонатан. – Тебя охранять наняли, а не языком мести. Вот и охраняй!

Капитан Стронгер, кажется, так и не заметил задержки.

Глава 43

Сложно сказать, что именно я ожидала от тетради тетки Мажины. На мой взгляд, это была настоящая рукопись. Очень толстая и тяжелая, собранная в некое подобие книги, прошитая надежными шелковыми нитями и состоящая из почти двух десятков отдельных тетрадей, довольно плотно вбитых в жесткую обложку.

Сперва я просто рассматривала, что именно мне досталось. Обратила внимание на почерк: четкий, почти каллиграфический. Часть рисунков цветные, часть – чернильные или карандашные. Цветные иллюстрации были там, где у растения присутствовали плоды или ягоды. Их рисовали нужным оттенком.

Удивило, что отсутствует оглавление. Уж очень аккуратно и грамотно велись записи. Мажина явно была не из простых.

Чернила чуть отличаются оттенком. Думаю, писали эту книгу не один год. В первых тетрадях бумага уже слегка тронута желтизной.

Начала читать и заметила, что верхняя обложка отходит очень легко. Присмотрелась…

Похоже, что когда-то здесь была еще одна тетрадь, но ее удалили. И не вырвали небрежно, а аккуратно вырезали, так, чтобы книга не рассыпалась. Вон и завязанные узелком нитки видны.

Почему-то мне казалось, что там, в этой удаленной части, и находилось оглавление. Думаю, там еще были и сведения о самой Мажине. Теперь уже вряд ли я узнаю, была ли она дворянкой с образованием, которая по каким-то причинам сочла нужным скрыться, или тут было что-то другое?

Мелькнула даже мысль, что была она попаданкой, как и я. Было очень обидно, что так и не довелось с ней пообщаться. Кем бы ни была эта женщина, она, однозначно, сильно отличалась от всех в этом мире, кого я знаю.

Изучить всю книгу – тут полжизни нужно! На каждом листе в самом начале название растения. Иногда их два или три: похоже, в некоторых местностях по разному называют. Дальше рисунок, а потом пояснение. Что именно лекарственное: корень или листья, цветы или плоды. Как и когда собирать, как сушить, вялить или делать микстуру, мазь, декокт. И от какой болезни помогает лекарство.

Почерк у Мажины был хоть и мелкий, но разборчивый, никакой небрежности, и я с удивлением разбирала рекомендации. Больше всего опасалась натолкнуться на какие-нибудь дурацкие советы типа «…и там, ровно в полночь, зарыть шкурку летучей мыши на перекрестке двух дорог. Остерегайся полной луны!»

Ничего подобного в книге не было! Да, использовались вспомогательные вещества. Иногда соль, сахар, сода или уксус, иногда свиной или говяжий