Война за Пустоши - Михаил Уханов

Как это всегда бывает в горах, расстояния здесь обманчивы. Казалось, что до белеющих впереди горных вершин осталось проехать всего ничего, но на самом деле прошло немало времени, прежде чем мы наконец остановились перед серыми каменистыми склонами. Теперь горы возвышались над нами, закрывая полнеба. Они заслоняли солнце, и нас пробирал неожиданно холодный ветерок, посвистывающий по каменным осыпям. Наш отряд остановился на каменистой площадке, упиравшейся в горный склон. Впереди, хорошо видимый на фоне серого камня, темнел вход в пещеру, ведущую вглубь горы.

– Мы прибыли, Повелитель! – Ногоон-аб-Илтгэгч, согнувшись в поклоне, указал мне на темнеющий перед нами провал. – Я выполнил твою волю. Вот оно, логово Владыки Глуума!

Я всмотрелся уже внимательнее. На первый взгляд ничего таинственного в открывшейся перед нами картине не было. Пещера как пещера. Разве что над входом явно потрудилась не только природа. Руки неведомого каменотеса вырезали в скале полукруглую арку, украсив ее полустертыми изображениями то ли фигурок, то ли узоров. Эти изображения выглядели очень древними и были плохо различимы. Увы, время одинаково безжалостно и к живым существам, и к их творениям. А с момента, когда высекались эти символы, явно прошли не то что годы, а целые века. Или даже тысячелетия – не удивлюсь, если так.

– Это письмена Древних, создавших Великую Степь и весь остальной мир! – торжественно заявил Ногоон. – В них сокрыта великая мудрость, доступная немногим.

– И что же здесь написано столь великими письменами? – насмешливо бросил мейстер Конрад. Огненный маг не выспался ночью, как и большинство из нас, и потому пребывал далеко не в лучшем настроении. Впрочем, смутить орка ему не удалось.

– Я не знаю, что здесь написано, тонконогий, – огрызнулся Ногоон-аб-Илтгэгч. – Это писали не для меня. Даже самые великие шаманы Орды не могут этого прочесть. Читай сам! Ха, ты такой умный, знаешь язык богов и, конечно, все прочтешь без труда. И нам, глупцам, растолкуешь. Ведь растолкуешь, да?

– Довольно, – приказал я, останавливая разгорающуюся перепалку. – Мы столько добирались сюда не для того, чтобы ругаться на пороге пещеры. Мы отправились в погоню за Глуумом. Что ж, давайте посмотрим, куда он от нас спрятался.

Однако подъехать поближе нам не удалось. Кони, словно сговорившись, упрямо отказывались идти вперед. Наши скакуны фыркали, тревожно ржали, и ни плети, ни шпоры, ничто не могло их заставить двинуться дальше. Убедившись, что кони дальше не пойдут, я отдал приказ спешиться, и дальше мы двинулись своим ходом.

До входа в пещеру оставалось не больше полусотни шагов, когда идущий рядом со мной Люций внезапно резко остановился, а затем со сдавленным стоном отшатнулся назад. Лицо некроманта неестественно побелело, на лбу выступили крупные капли пота. Конрад тоже застыл, вскинув руки в защитном жесте. Между пальцами огненного мага проскользнули робкие еще язычки пламени, свиваясь в пылающий клубок боевого заклинания. С остальными моими спутниками тоже творилось что-то странное. Ногоон-аб-Илтгэгч с воем рухнул на землю и прикрыл голову руками. От зеленокожего снова резко несло потом и страхом. Отважные норды, не раз смотревшие в глаза смерти в самых разных обличьях, встали как вкопанные. Лишь Индульф, рыча сквозь стиснутые зубы, двинулся ко входу в пещеру. По лбу северянина покатилось несколько крупных капель пота, рука, мертвой хваткой вцепившаяся в рукоять меча, побелела, но воин продолжал идти, шаг за шагом приближаясь ко входу в пещеру. Индульф шел вперед, хотя было видно, чего ему это стоило. Возможно, стальная воля норда позволила бы ему дойти до самого входа. Но я не стал мучить верного воина и приказал ему вернуться к остальным. Индульф повиновался и отошел назад с видимым облегчением.

Я сам ничего ужасного не почувствовал. Скорее меня что-то тянуло к пещере. Может, это снова сработали непонятные свойства моего меча? Защитив меня от драконьего пламени, он теперь защищал меня и от заклятий, наложенных на вход в пещеру. А в том, что это именно заклятия, причем весьма искусные, я уже не сомневался.

Для проверки я отдал меч одному из телохранителей, выбрав наиболее бесшабашного и отчаянного. Затем мы вместе двинулись ко входу в пещеру. Сначала все шло хорошо. Мы успешно шагали вперед, темная пасть пещеры понемногу приближалась, и я уже начал надеяться, что магия черного клинка сработала. Но вскоре норд побледнел, дыхание его стало излишне шумным. Внезапно воин с громким воплем выхватил меч из ножен и замер с оружием наготове. Вся его поза выражала готовность к отражению атаки неведомого врага. Но мгновения пролетали одно за другим, а нас по-прежнему никто не спешил атаковать. Вокруг было тихо, лишь посвистывал среди камней легкий ветерок да шумела в отдалении горная речушка.

– В чем дело, Этельберг? – спросил я. – Ты кого-то видишь? Почему ты остановился?

– Не понимаю, Повелитель. – Хриплый голос воина выдавал его крайнее напряжение. – Я ничего не вижу, но что-то чувствую. Что-то страшное и отвратительное, и оно ждет нас у самого входа. И мои ноги отказываются сделать хотя бы один шаг. Ты знаешь, я не трус, клянусь Великой Тьмой, но я не могу идти дальше.

Я забрал у Этельберга свой меч, и мы вернулись к остальным нашим спутникам. Я сам опять ничего не почувствовал, значит, дело не в моем мече.

Эта неведомая сила, что так легко останавливала испытанных бойцов и опытных магов, на меня не оказывала никакого воздействия. Напротив, чем ближе я подходил ко входу в пещеру, тем сильнее меня тянуло внутрь. На меня не действует магия этого странного места? Или наоборот – это ловушка, поставленная специально для меня, и именно поэтому мне так легко шагается прямиком в расставленную западню?

Плох тот вождь, который не умеет вовремя отступить. Поняв, что с наскоку логово Глуума нам не взять, мы отошли назад, туда, где неведомые чары уже не ощущались. Устроили небольшой совет. Все мои спутники, хотя и разными словами, описывали одно и то же ощущение. Им всем показалось, что в тени у входа в пещеру прячется нечто, источающее смертельный ужас. Толком описать это нечто не смог никто, но в том, что оно было, никто не сомневался. Маги и их ученики рассказывали о холодных незримых потоках, пронизывающих тела и выпивающих магическую энергию без остатка. Орк выл о злых голодных духах, готовых покарать его, а норды ссылались на предчувствие опытного воина, не раз выручавшее их в прошлом. При этом никто ничего не видел, все только почувствовали нечто страшное. Все, даже лошади, судя по их поведению. Один я по-прежнему ничего мало-мальски опасного не чувствовал. Получается, что даже лошади в нашем отряде умнее, чем Владыка Тьмы. Понять бы, почему я ничего не ощущаю, если тут такие мощные чары. Способностью противостоять заклинаниям я действительно обладаю, но магию и чары, особенно сильные, все же чувствую. Ни волшебники, ни прочие мои спутники объяснить это разумно так и не смогли. А робкие рассуждения Ногоона-аб-Илтгэгча о том, насколько велик и могуч истинный Владыка, я пресек на корню. Лесть, безусловно, приятна, говорю это как правитель с большим опытом. Но даже в малых дозах лесть вредна и опасна. Слишком хорошо она убаюкивает доверчивого Владыку, не позволяя увидеть подлинную действительность. И мне сейчас нужны не восхваления, а совет, что делать дальше.