Призрак былой любви - Джудит Леннокс

Он едва не бросился за ней вдогонку. Ему хотелось схватить ее, встряхнуть, заставить отказаться от грязных обвинений. Потом он подумал: «А вдруг…» — и встал посреди дороги как вкопанный, глядя в спину удаляющейся Джосселин Канаван. Навстречу ему громыхал трактор, груженный тяжелой мергелистой глиной для восстановления дамбы, но он ничего не видел и не слышал, пока водитель, высунувшись из окна, не накричал на него.

Макс поднял свой чемодан и зашагал к Длинному дому. Как ни странно, он был абсолютно спокоен. Вспомнил, как в отеле «Савой» Тильда поднималась по лестнице в номер Дары. Потом как они гуляли по набережной; ее глаза были истерзаны горем. «Ты не сказала, что не любишь его». — «Когда-нибудь смогу сказать. Но должно пройти время».

Позже Тильда, не довольствуясь ролью домашней хозяйки, все время хотела чего-то большего, чем то, что он мог ей дать. Их собственные дети, Kindertransporte, размещение эвакуированных — она работала сутки напролет. Неужели это все были попытки заполнить свои дни, найти замену своей подлинной любви, которую она сначала обрела, а потом утратила?

Макс дошел до Длинного дома. Тильда с тяпкой в руке стояла, согнувшись над грядкой. Она обладала свободой духа — тем, чего не хватало ему самому. И он ей завидовал. То, что истребили в нем устои среднего класса, которые ему вдалбливали с детства, школа, работа, в ней все еще горело. Очевидно, та же свобода духа была присуща Даре Канавану, только его независимость, как казалось Максу, переросла в легкомыслие, а потакание собственным страстям превратило его в порочного человека. Он смотрел, как она копается в земле, — темно-золотистые волосы выбиваются из-под ленты, профиль строгий, точеный, — потом повернулся и пошел прочь.

Должно быть, он издал какой-то звук, потому что она окликнула его. Он продолжал идти, направляясь к дороге, что вела в Или. Он услышал, как она нагоняет его, шлепая по лужам в резиновых сапогах. Когда она взяла его за плечо, пытаясь повернуть к себе лицом, он с трудом сдержался, чтобы не отбросить ее руку.

— Макс… — Она задыхалась.

— Я только что говорил с миссис Канаван. Точнее, это она говорила со мной, — сказал он и увидел, как Тильда изменилась в лице, увидел страх в ее глазах и понял, что она его предала. — Я надеялся, что она лжет, — добавил он. Ее рука соскользнула с его плеча. — Или ошибается. Но, очевидно, это не так. В конце концов, ты влюблена в него много лет, верно?

— Макс… прошу тебя…

Они стояли перед почтовым отделением. Колыхнулся тюль на окне; какая-то женщина остановилась на улице, делая вид, будто проверяет, на месте ли кошелек.

— Нам нужно поговорить. — Она умоляла его взглядом.

— О чем? Миссис Канаван дала мне понять, что у тебя роман с ее мужем. Я едва не обвинил ее в низости и вульгарности. А потом подумал: вдруг так и есть? — Он смотрел на жену, и ему хотелось вытрясти из нее правду. — Это так, Тильда? Это правда?

— Я не люблю Дару, Макс, — услышал он ее шепот. — Я люблю тебя. Когда-то я любила Дару, но потом полюбила тебя и буду любить до конца жизни.

Но он больше не верил ей. Он утратил способность верить в чудеса.

— Но ты спала с ним, — сказал он.

И когда она закрыла глаза, не в силах встретиться с ним взглядом, он резко развернулся, крикнув женщине с хозяйственной сумкой и любопытным, наблюдавшим за ними из своих домов:

— Оставьте нас в покое, черт бы вас побрал! — Потом схватил свой чемодан и зашагал по дороге в Или.

Он был изнурен, гнев утих. В мозгу свербела лишь одна жестокая мысль: он недостаточно хорош для нее, никогда не соответствовал ее запросам, обманывал себя, полагая, что Тильда может полюбить такого человека, как он.

И опять она нагнала его.

— Это было всего один раз! — почти взвыла она от отчаяния.

Слезы струились по ее лицу. Гнев охватил его с удвоенной силой.

— Ты мне обещала, — тихо сказал он. — Ты обещала.

Джосси ожидала, что будет ликовать, но не чувствовала ничего, кроме изнеможения. Вскоре после ужина, оставив Кейтлин на кухне делать сэндвичи, она удалилась в свою комнату, собираясь вздремнуть минут десять.

Проснувшись, она увидела черное небо и поняла, что проспала несколько часов — прямо как была, в одежде. С минуту она сидела на кровати в полной растерянности. Глянула на часы: половина третьего ночи. Она проспала более восьми часов. Ежась от холода, Джосси накинула халат поверх юбки с вязаным жакетом и по коридору засеменила к комнате Дары, намереваясь скользнуть к нему в постель, согреться теплом его тела. Она открыла дверь в его комнату.

В комнате его не было. Она постояла с минуту, с недоумением глядя на заправленную постель. Включила свет, осмотрела комнату. Потом стала искать мужа по всему дому, открывая одну дверь за другой. На кухонном столе громоздились принадлежности для пикника, на сушке стоял пустой бокал для виски, из которого обычно пил Дара. Его твидового пиджака и галош не было. Значит, Дара пошел через поля в Саутэм.

Джосси убеждала себя, что Дара отправился в «Фазан», а оттуда на петушиные бои или засел играть в карты. Однако в ту ночь она больше не заснула — лежала с открытыми глазами, глядя на медленно светлеющее небо, надеясь вскоре услышать его шаги. На рассвете она встала и приготовила завтрак для Кейтлин. Девочка спустилась вниз в костюме для верховой езды — в бриджах и рединготе, но была не в настроении, раздражалась по пустякам. Джосси стала объяснять, что папы еще нет дома, на что Кейтлин, подсластив овсянку, буркнула, что он скоро придет, ведь он ей обещал. Кейтлин съела две ложки каши и побежала на конюшню седлать лошадей. Джосси вымыла кастрюли, начистила столовое серебро. Погода вскоре испортилась: небо затянули облака, полил сильный дождь, образуя большие желтые лужи на гравийных дорожках. Кейтлин наконец вернулась в дом, но не отходила от окна, всматриваясь в мерцающую пелену дождя. Джосси, глядя на дочь, поняла, что та глубоко несчастна. Она неловко обняла Кейтлин за плечи. Девочка не сбросила ее руку, но и не повернулась к матери. Джосси осознала, что Кейтлин едва ли замечает ее присутствие, что они обе с нетерпением ждут человека, которого мучительно любят. Казалось бы, общее горе должно сблизить их, но они почему-то не искали утешения друг у друга.

Дара не пришел домой ни в тот день, ни на следующий. В понедельник утром Джосси отвезла Кейтлин в школу, а после поехала в Саутэм. Ей вдруг пришло в голову, что, сообщив Максу Франклину об измене его жены, она добилась совсем не того, к чему стремилась. Макс Франклин, возможно, ушел от жены, зато Дара, всегда любивший Тильду, поспешил воспользоваться представившейся ему возможностью. Эта мысль повергла ее в ужас.

Не обращая внимания на любопытные взгляды, вызванные ее расспросами, Джосси выяснила, что Макс Франклин и в самом деле ушел от Тильды. Миссис Батлер, работавшая на почте, видела, как миссис Франклин бежала за мужем по улице со слезами на глазах. «Миссис Франклин, — добавила миссис Батлер, многозначительно глядя на Джосси большими светлыми глазами, — не отличается строгостью поведения». Джосси поехала к Длинному дому. Там носились дети — вбегали в дом, снова выбегали на улицу. Мальчик-беженец приехал на велосипеде из деревни, привез полную корзину молодой капусты. Дары не было видно. Вот из дома вышла Тильда с хозяйственной сумкой в руке. Джосси изучающе смотрела на нее. Лицо у Тильды было бледное, в пятнах; длинные волосы неряшливо ниспадали на плечи. «И куда только делась ее красота? — подумала Джосси. — На вид такая же простушка, как и ее сестра».