Глубокий рейд - Борис Вячеславович Конофальский

— Постоянный импульс. Мотор. Север. Два километра пятьсот метров.

В общем, им ещё повезло, Аким думал, что враг настигнет его раньше. Но, видно, лодка у него была сильно перегружена, вот и получалась такая фора.

— Денис, притопи, нам ещё вход найти нужно, — командует Саблин. Потом глядит на дно лодки и видит, что воды снова прибавилось. И добавляет: — До того, как эти приедут.

У заставы, что стоит на воде, должен быть вход для транспорта. Как ни крути, а застава — это небольшая крепость, а если ты сам спрячешься, а свой транспорт оставишь снаружи… Какой тогда смысл прятаться вообще? Вот поэтому заставы оборудованы воротами, в которые запросто войдут даже самые большие лодки.

— Денис, налево клади, — продолжает командовать прапорщик. — Вон они… Видишь?

— Вижу, вижу, — заверяет его Калмыков. Он ведёт лодку уже с юга от острова и тоже видит среди рогоза открытое место, где ничего не растёт, а за ним — большие и ржавые листы ворот в небольшой заводи.

— Ни ручек, ни замков, — констатирует Ряжкин. — Как отпирать-то их будем?

— Изнутри, — отвечает Аким и встаёт, перелазит рундук и останавливается на самом носу лодки. — Давай, Денис, к воротам на малых.

Денис подводит лодку на самых малых оборотах к воротам так близко, что Саблин может дотянуться до ржавого железа стволом дробовика. Но смотрит он не на ворота, а в воду… А что там можно разглядеть? Обычная болотная вода, чёрная, непроглядная, сверху немного ряски. Саблин смотрит на датчик: «герметично».

«Ну ладно, раскачиваться времени нет».

И он делает шаг в воду. Микрофоны доносят до него шум воды, сразу вспыхивает надпись на левом мониторе:

«Кислород 100%».

Умолкают нагнетатели воздуха в маске. И становится темно. Это камеры видят муть, что поднялась со дна. Света мало. Он только вверху. Прапорщик включает фонари на шлеме. Сразу стало получше, хотя тут было неглубоко и, если смотреть вверх, отлично виден контур лодки, к нему можно прикоснуться… Что-то быстро метнулось мимо него, задело его пыльник, прибавив в воде ещё мути…

«Щучка! Небольшая! Кило на двадцать».

Плохо видно… Пузыри проносятся вверх — и всё. Но у него времени нет ждать, пока осядет муть. Он направляет лучи фонарей в самую темноту и шагает туда. Делает шаг, ещё шаг, и вот уже светлое над головой пропадает, и он оказывается в полной темноте… Ещё шаг, ещё… И тут он спотыкается обо что-то, замирает на пару секунд, осматривается. Нужно понять, куда двигаться, и тут лучи фонарей вырывают из чёрной мути что-то чёткое, с прямыми линиями…

И он движется к нему, туда…

Это лестница с перилами, ведущая наверх.

Глава 38

Протёр камеры, снова заработали нагнетатели под забралом, в маску пошёл воздух. Свет в это большое помещение попадал через открытую дверь из соседнего, света было мало, и фонари он не выключал — и порадовался. Почти сразу от больших ворот поднимался из воды наклонный стапель с роликами. Наверху, на пирсе, была лебёдка с тросом, тут любую лодку можно было вытащить наверх. Он не стал всё разглядывать — это потом, поспешил к воротам. Надо было загнать лодку и начать быстрее её ремонтировать…

Всё тут было продумано, и засовы, и рычаг, чтобы двери открыть, и цепи, чтобы подтянуть створки ворот обратно. Делали заставу умные люди, только не предполагали, что всё это забросят, а железо станет ржаветь. В общем, ему пришлось побегать и приложить усилия, прежде чем он смог отворить всего одну часть ворот.

Но ничего, лодка легко вошла и в то, что отворилось.

— Стапель! — сразу обрадовался Ряжкин. — Вот повезло.

— Вась… Эти когда подойдут? — первым делом спросил Аким.

— Тысяча двести метров до нас было, — сообщил радист. — В общем, нужно готовиться, идут.

И пока Саблин закрывал створку ворот и запирал их, Василий уже вылез на пирс и взобрался на лебёдку, чем-то там погремел, и потом сказал:

— Мотор вроде цел. Проводка… Хрен её знает… Надо генератор поискать, но тут есть и ручной ключ. Денис, лезь сюда, трос размотаем, а потом затянем лодку…

У них было чем заняться, а Саблин, заперев ворота, пошёл в соседнее помещение. Нужно было найти генератор, да и осмотреться.

Дед говорил, что тут можно «отдышаться», поспать без брони или КХЗ и под кондиционером. Но это было раньше. Да, когда-то это было надёжным и комфортным местом, тут и окна были закрытые, с надёжными бронеставнями с прорезями, ещё удобные бойницы по периметру. Свет пробивался из многих щелей. Бойницы и окна были герметичны… когда-то… Уплотнители давно высохли, а одно окно было просто разбито, теперь красная пыль лежала здесь на всём, а он так надеялся покурить… Нет, не получится. В КХЗ, чуть отодвигая респиратор, можно курить, затянулся и снова под маску спрятался, но в броне для этого нужно полностью открыть забрало. Нет, он потерпит, рисковать с пыльцой нельзя. В конце большой комнаты нашёл мощную дверь на север, и тут же находился распредщит и под ним генератор. Генератор был хороший… Когда-то. Теперь же Аким даже не стал пытаться его заводить. Потянул слегка за шнур стартера… И просто сказал товарищам:

— Лодку вручную тащите. Генератор… его перебирать нужно.

— Да мы уже поняли, — сообщил ему Василий, — тянем.

Старый генератор… Таких сейчас не делают, в нём кило пять чистой меди. Снять, так денег получить можно немало. Но курочить общественное добро, Саблин, конечно, не стал бы, может, найдётся ещё кто и починит его. Он пошёл поглядеть второе помещение. Это была комната отдыха. Двухъярусные кровати, кухонька… Целый склад канистр. Канистры для воды, для топлива. Все пустые. Зато есть компрессор, из рыбы масло давить, набор снастей, простенький опреснитель. И старинный, по консистенции больше похожий на кусок бетона, брикет кукурузного крахмала на пару килограммов в плотной, герметичной упаковке. В общем, попади сюда человек болотный, с голода и жажды не помер бы. Недельку бы точно