Бедная Марта - Маурин Ли

— Хорошо, доктор. — Марте пришлась по душе идея провести в постели целых две недели, но на что семья будет жить без ее зарплаты?

— Не вздумай, — решительно заявила мать Кейт своей дочери, — предлагать ей деньги. Я знаю, что мы можем себе это позволить, но пришло время Карло показать, чего он на самом деле стоит. Ради Бога, покупай Марте лекарства, а заодно следи, чтобы они с детьми не умерли с голоду, но и только.

Впрочем, Франк первым доказал, на что он способен. Он нашел себе работу в рыбной лавке на рынке Сент-Джон. Возвращаясь домой, он посещал общественную баню, чтобы хорошенько помыться, но от него все равно исходил отчетливый, хотя и слабый, запах рыбы. Теперь, после объявления всеобщей мобилизации, Франк, которому скоро должно было исполниться восемнадцать, ожидал повестки, хотя и без большой охоты. В отличие от младшего брата, перспектива стать солдатом его не прельщала.

Жених Джойс, Эдвард, которому исполнился уже двадцать один год, тоже ждал призыва со дня на день, и парочка планировала пожениться, как только Марта родит.

— Чтобы ты могла надеть на нашу свадьбу красивое платье, мам, — сказала Джойс. — Но если Эдварда призовут раньше, то мы обвенчаемся по срочному разрешению, или как там оно называется.

К этому времени Карло уже отчаялся найти работу. Он готов был умереть от стыда, когда в газетах его именовали «инвалидом», вновь и вновь напоминая о том, что именно его жена на протяжении стольких лет содержала всю семью. Но скажите, что может сделать мужчина, у которого действует только одна рука? Вторая мертвым грузом висела вдоль тела, вызывая негодование Карло. Он предпочел бы вообще обойтись без нее.

В конце концов он нашел место уборщика на вокзале Лайм. Он толкал перед собой тележку с чистящими средствами, управляясь со щетками здоровой рукой. Хотя он ненавидел эту работу, она оказалась совсем не такой сложной, как он ожидал, и Карло с чувством гордости приносил по пятницам домой зарплату и вручал ее Марте, оставляя несколько шиллингов себе. Он все еще выпивал кружку-другую пива по вечерам, хотя и старался окончательно бросить пить.

Карло иногда задумывался над тем, а не наблюдал ли за ним все это время кто-нибудь с небес и, согласившись на работу уборщика, не показал ли он, что готов нести свою ношу? Он чувствовал, что доказал всему миру, что он — мужчина, готовый наконец-то содержать свою семью и отвечать за нее. Через месяц после того, как он начал работать уборщиком на вокзале, совершенно неожиданно ему пришло приглашение на собеседование на оружейный завод на другом берегу реки, где, как ему рассказывали, зарплаты были огромными.

— Это похоже на чудо, — заявил Карло Марте, вернувшись домой после собеседования. — Меня берут делопроизводителем, я буду проверять накладные.

— Что такое накладные? — спросила Марта. Ее муж, казалось, помолодел на добрых десять лет с тех пор, как вышел из дому сегодня утром. Она не могла припомнить, когда в последний раз видела его в таком радостном возбуждении.

— Счета, — коротко ответил он. — Когда ты продаешь что-либо или выполняешь для других какую-либо работу, то потом выставляешь им счет, чтобы этот человек мог заплатить тебе. А я хорошо пишу левой рукой. Марта, представляешь, — продолжал он приглушенным голосом, — за это мне будут платить три фунта и десять шиллингов в неделю!

— Черт побери! — завопила Марта, едва не лишившись чувств от радости.

Это означало, что ребенок Марты появился на свет не в Кингз-корт, чего она очень боялась, а в симпатичном доме типовой застройки с тремя спальнями на Глоуб-стрит, в Бутле, и роды принимала настоящая акушерка. Домик с фантастически низкой арендной платой подыскал Клайв, который тайком приобрел его за двадцать пять фунтов, как раз для семейства Росси. Его отец обнаружил некоторые, доселе скрытые, достоинства своей натуры, и это он помог Карло устроиться на работу на оружейный завод.

Марта с восторгом занялась покупкой мебели, пусть даже подержанной. Лили получила в полное распоряжение самую маленькую спальню, Франк с Джорджи делили комнату побольше, хотя теперь, когда мать счастливо занималась благоустройством своего нового дома, а отец был целыми днями на работе, Франк снова вернулся к прежнему образу жизни. Иногда он пропадал по нескольку дней кряду. Марта не расспрашивала его, чем он занимается. В любую минуту его могли призвать в армию, и тогда ей останется только молиться за него.

— Ой, какая прелестная малышка! — ахнула Кейт, с восторгом глядя на девочку со светло-русыми волосами, мирно спящую на руках у Марты. — Карло говорил, что вы намерены назвать ее Джозефиной.

— Да, Джозефиной, но мы будем звать ее Джо. — Марта подняла глаза и посмотрела на свою подругу. — Видишь, теперь я вновь могу произносить имя Джо с улыбкой. Хотя я и подумать не могла, что когда-нибудь это случится.

От имени газеты «Ланкашир пост» Клайв, который все еще работал в ней, пригласил фотографа в домик на Глоуб-стрит, чтобы сфотографировать Марту и ребенка.

— Пусть снимков будет несколько, — посоветовал он ему. — Один — с мужем, и еще один — с детьми. Да, кстати, теперь у них есть кошка, точнее, котенок. Сфотографируйте и его тоже, если можно.

Эдгар Гендерсон, редактор «Ланкашир пост», решил, что общее семейное фото получилось наиболее удачным. Оно было опубликовано в газете на следующий день и перепечатано ведущими газетами страны, которые следили за репортажами из цикла «Дорога Марты». На снимке Марта сидела с Джо на руках, Карло стоял у нее за спиной, а Джойс и Франк — по бокам. Лили и Джорджи присели на корточки у ног матери, а Тарзан, пушистый черный котенок, лежал впереди всего семейства.

В прекрасный солнечный июльский день, когда от запаха моря воздух в городе буквально искрился свежестью, Клайв привез Марте газеты, напечатавшие ее фотографию. Она чистила на кухне картошку, а Джо мирно спала в корзине для белья на столе в гостиной. Вытерев руки о фартук, Марта налила воды в чайник. Клайв еще никогда не видел ее такой счастливой, но в глазах у нее светилась легкая грусть, заметить которую мог только тот, кто знал историю ее жизни. Он боялся, что эта грусть не исчезнет уже никогда.

— Нет, вы только посмотрите сюда, — сказала она, драматическим жестом обводя комнату.

— Куда, Марта? — послушно спросил Клайв. Очевидно, она вновь решила показать ему, какой чудесный у них домик, что проделывала регулярно.

— Раковина, настоящая раковина, с сушильными досками с обеих сторон. — Марта отступила на шаг и принялась созерцать раковину с видом знатока, любующегося великолепным произведением искусства. — И шкаф с тремя полками, газовый обогреватель и вешалка для одежды. Когда мы жили в Кингз-корт, мне так ее не хватало.

— А где вы берете горячу воду? — Клайв забыл поинтересоваться этим, когда покупал дом.

— Вода нагревается на кухонной плите. Кипяток для чая я грею на огне в камине. А вон там стоит духовой шкаф. Прямо сейчас в нем томится тушеная баранина, которую я подам к ужину. — Она лукаво взглянула на него. — Надо быть мужчиной, чтобы совершенно не разбираться в таких вещах.