Бедная Марта - Маурин Ли

— А вы что же, помчались за мной на голодный желудок?

— У меня маковой росинки во рту не было, — скорбно ответил Клайв.

— Мне жаль, что я ушла ни свет ни заря. — Она рассеянно покачала головой. — Я всего лишь решила, что пришло время хоть что-нибудь сделать самой. Мне порядком надоело подчиняться.

— Ну и как, вы избавились от этого ощущения?

Марта фыркнула и скривилась.

— Не думаю, что это имеет какое-либо значение. Я была бы рада вновь оказаться дома. — И она погрузилась в задумчивое молчание.

Клайв не стал говорить ей о том, что дома ее ждут большие перемены. Репортеры одной из газет выяснили, что под псевдонимом «Мистер» скрывается Дариуш Бэйг, которого за совершение нескольких преступлений разыскивала полиция Персии, страны, где он родился. Клайв не имел к этому расследованию никакого отношения. Но нашелся ушлый репортер, который счел нужным покопаться в прошлом Мистера, и теперь несколько газет подняли из-за этого шум, надеясь опорочить Марту. Отнюдь не все средства массовой информации одобрительно относились к тому, что она делает. Кое-кто из репортеров решил воспользоваться тем фактом, что ее босс оказался преступником, и очернить репутацию самой Марты. Но пока что она даже не подозревала об этом. Судя по тому, что она рассказывала о Мистере, он казался хорошим человеком. А теперь его, скорее всего, депортируют из страны. Хотя с точки зрения закона все выглядело безупречно, моральная сторона дела оставляла желать лучшего.

Клайв взглянул на отрешенное лицо Марты, съежившейся на сиденье.

— Хотите, я развернусь и отвезу вас обратно в Ливерпуль прямо сейчас? — предложил он, заранее зная, что она откажется.

Она мгновенно выпрямилась и расправила плечи.

— Не говорите глупостей, — исполненным невыразимого презрения голосом произнесла Марта. — Можно подумать, я могу отступить и вернуться назад! Мы ведь завтра будем в Лондоне, верно?

Клайв кивнул.

— Думаю, к концу недели все завершится.

— А Оксфорд, какой он? — спросила Марта.

Клайв ответил, что не имеет ни малейшего представления.

— Мне не приходилось бывать ранее в этих местах, через которые мы проехали, за исключением Честера. Так что я здесь впервые, так же как и вы.

Он подумал о том, как было бы здорово вновь оказаться здесь после того, как закончится война, да еще вместе с Кейт, если она, конечно, согласится поехать с ним. Мысли молодого человека приняли другое направление. Согласится ли Кейт выйти за него замуж, родить ему детей и прожить с ним до конца своих дней?

— Может быть, остановимся и перекусим? — предложил Клайв, когда впереди показалась старая гостиница — бывший постоялый двор.

— Да, пожалуйста, Клайв. Мой желудок думает, что мне перерезали горло, и я умираю, так хочу выпить чашечку чая.

Они еще не успели позавтракать, как показался Алекс, заметивший припаркованный автомобиль Клайва. Он заказал себе оладьи и принялся напевать «Когда-нибудь»[45], ожидая заказ.

— Рано пташечка запела, как бы кошечка не съела, — напомнила ему старую пословицу Марта.

— Я уже съел целых три завтрака, — похвастался Алекс.

— В таком случае вас стошнит еще до чая.

В Оксфорде они провели мирный и спокойный день. В утренней статье не было ни слова о том, где остановится Марта, там всего лишь упоминалось, что она немного отдохнет, прежде чем отправиться к заключительной цели своего путешествия — в Лондон.

Отель оказался не таким роскошным, как те, в которых они останавливались раньше. Марта не выказала ни малейшего желания любоваться достопримечательностями, но сказала, что не откажется посмотреть город как-нибудь в другой раз.

— Хотя, скорее всего, такой возможности у меня не будет. Когда война закончится, я бы хотела съездить во Францию на могилу нашего Джо. Я принесу ему самый большой букет, какой только смогу найти. И после этого я больше никогда не покину пределы Ливерпуля.

После ужина они вернулись в пустое фойе, и Алекс принес Марте стакан портвейна с лимоном.

— Что будет завтра? — поинтересовалась она у Клайва.

— Я отвезу вас на Даунинг-стрит, где вы постучите в двери дома под номером десять, — вновь сообщил он ей.

— Вот так просто? — Марта пришла в ужас, и лицо ее побелело.

— Да. — Он не стал говорить ей, что пункт ее назначения и время прибытия, «Даунинг-стрит, 10, в полдень», были упомянуты в очередном репортаже из цикла «Дорога Марты», который они с Алексом написали сегодня днем. Алекс уже передал текст по телефону в редакцию «Гардиан» в Манчестере, а оттуда статья отправилась к Эдгару Гендерсону в «Ланкашир пост». Вместо одной фотографии репортаж будет сопровождаться целой серией снимков, сделанных за все время путешествия.

— А что я скажу, когда кто-нибудь откроет дверь дома номер десять? — Марта сосредоточенно грызла ноготь большого пальца. Похоже, она не собиралась одним глотком осушать половину стакана горячего портвейна с лимоном, но это вышло случайно, и теперь она закашлялась.

— Скажете им, зачем вы пришли. — Клайв наклонился к ней и взял ее за руку. Он чувствовал, что она вся дрожит. — Что вам нужно повидаться с премьер-министром.

— Я забыла, как его зовут.

Алекс пожал ей другую руку.

— Герберт Асквит. Он производит впечатление славного парня.

— Производит впечатление славного парня, — эхом откликнулась Марта. — А что, если он велит мне убираться прочь?

Молодые люди переглянулись и заулыбались. Затем Клайв пожал плечами и сказал:

— Полагаю, есть вероятность, что у него не найдется для вас времени, собственно, его вообще может не оказаться на месте. Но вы можете оставить ему письмо, в котором расскажете о Джо и о том, что премьер-министр должен принять все меры для того, чтобы четырнадцатилетним мальчишкам не разрешали вступать в армию, не говоря уже о том, чтобы отправлять их на фронт.

Марта неуверенно кивнула.

— Хорошо, сегодня я выучу слова наизусть перед тем, как лечь спать. А лучше пойду-ка я лягу прямо сейчас. — Она встала и погладила по щеке сначала Алекса, потом Клайва. — Да хранит вас Господь, мои дорогие мальчишки, — негромко произнесла она. — Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня за последнюю неделю.

И она ушла. Дверь за ней закрылась, и Клайв смахнул с ресниц непрошеную слезу.

— Ты несносен, Клайв Декстер, — прерывающимся голосом пробормотал Алекс. — Все из-за тебя! Я готов расплакаться, как ребенок.

Молодые люди вполне могли расчувствоваться и пролить слезинку-другую, но в это самое мгновение входная дверь распахнулась и чей-то голос прокричал: