Война империй. Тайная история борьбы Англии против России - Андрей Медведев

Бернс описывает в книге и рынок работорговли, и встреченных им русских рабов, описывает он и обычные рынки, заполненные тканями и специями, и бытовые особенности Бухары — скажем, страсть местных жителей к чаепитию. В течение месяца, который Бернс прожил в городе, он встречался с кушбеги несколько раз. Разговаривали они о торговле, о политике. И о религии.

«Он начал разговор о неземных предметах: желал узнать, веруем ли мы в Бога, и стал расспрашивать о наших религиозных понятиях. Я отвечал ему, что мы веруем в единого Бога, вездесущего и ниспосылающего на землю пророков; говорил ему, что наступит день Страшного суда, что есть небо и ад. Выслушав это, он коснулся наших понятий о Сыне Божьем и о пророческом значении Магомета и, хотя не одобрил христианских мнений об этих предметах, однако же нисколько не обиделся моими ответами. «Поклоняетесь ли вы идолам?» — продолжил визирь. Я отвечал отрицательно, что, по-видимому, удивило его, ибо он значительно взглянул на некоторых из присутствовавших. Тут один из них сказал ему, что в речах наших нет правды и что у нас на шее всегда можно найти доказательство этому. Я тотчас же открыл грудь и удостоверил все общество в противном, а визирь с улыбкой заметил: «Нет, это не дурной народ». В это время слуги готовили послеобеденный чай; визирь взял чашку и сказал нам: «Вы будете пить с нами чай, ибо вы люди книги и, кажется, имеете довольно правильные понятия об истине!» Мы поклонились за такое предпочтение, и с этих пор нас угощали чаем каждый раз, когда мы посещали министра. Хитрый экзаменатор спросил меня, едим ли мы свинину. На это нужно было дать ответ положительный и основательный; я сказал — едим, но у нас употребляет ее в пищу преимущественно бедный класс людей. «А какой вкус имеет она?» — продолжал он. Я понял, что это был уже допрос, и отвечал: «Я слыхал, что вкусом она походит на говядину». Тут он спросил, отведывал ли я лошадиное мясо с тех пор, как приехал в Бухару? Я сказал, что отведывал и нашел его довольно вкусным и питательным»[130].

В книге Александра Бернса упоминаний об этом, конечно же, нет, но по всей видимости, одной из его задач было восстановить или же проверить агентурную сеть Ост-Индской компании (читай: английскую агентурную сеть) в Бухаре. Во всяком случае, из других источников следует, что какую-то часть подобной работы Бернс выполнил. Когда он поделился с кушбеги мыслями о поездке в Хиву, тот предостерег его от подобной авантюры — в регионе было слишком опасно. В итоге было решено ехать в безопасную Персию, а оттуда 18 января 1833 года английские разведчики вернулись в Бомбей, отплыв из Персидского залива. Еще через три месяца русские войска под командованием Николая Муравьева высадились возле Константинополя, спасая султана от восставшего египетского правителя Мухаммеда Али.

И вот тут у многих лондонских и калькуттских политиков, что называется, «пазл сложился». Оказывается, те, кто указывал на опасность русского вторжения в Индию, были не паникерами, а провидцами. Вот ведь оно, по сути, уже начинается. Как дальше британцы принялись финансировать горцев, рассказывалось в предыдущей главе. Так что Бернс вернулся крайне вовремя. Он представил доклад генерал-губернатору лорду Вильяму Бентинку, и ему приказали сейчас же плыть в Лондон, где он должен был доложить подробности поездки кабинету министров, контрольному совету и другим высшим официальным лицам, рассказать им о ситуации в Средней Азии и поделиться своими мыслями о вероятности русской угрозы для Индии. Ему оказали совершенно невероятный прием. 27-летний офицер удостоился частной аудиенции у короля, который хотел услышать рассказ Бернса лично. Александр Бернс стал героем. Ему присвоили чин капитана, наградили Золотой медалью Королевского Географического общества, хозяйки светских салонов зазывали юного героя на рауты, а он — поджарый, покрытый колониальным загаром, с франтоватыми усами, и не отказывался — потому что любил женское общество и не скрывал этого.

Крупнейший английский издатель Джон Мюррей купил записки Бернса, и книга о путешествии в Бухару и Кабул в трех томах сразу стала бестселлером: в первый же день было продано 900 экземпляров. Рекорд для того времени. Но книга книгой, а главным результатом путешествия были секретные доклады. Один военный, другой политический, третий по топографии, четвертый по экономической ситуации в регионе. Бернс, изучив ситуацию, пришел к выводу, что, если русские возьмут под контроль Кабул, это будет еще опаснее, чем если они начнут контролировать Герат. Афганцы, которые отлично воевали в гражданской войне, противостоять армии европейского образца не смогут. Как только захватчик овладеет Кабулом, путь на Индию будет открыт. Еще Бернс сделал вывод, что русским будет удобнее всего выступать из Оренбурга, и таким образом они смогут просто обойти Хиву и Бухару, а дальше, переправившись через Амударью, они пойдут на Кабул. И разведчик делал вывод: в афганской столице нужна постоянная английская миссия. Она сможет контролировать торговлю и афганские элиты, и хотя сначала эту идею отвергли, то потом вновь назначенный генерал-губернатор Индии Джордж Иден, первый граф Окленд, отправил-таки Бернса в Кабул, в ноябре 1836 года.

Поездки британского разведчика по Азии, его пребывание в Бухаре и Кабуле не остались незамеченными в Санкт-Петербурге и в Оренбурге. Раздражала не только политическая активность англичан, но и экономическая, явно направленная на подрыв влияния России в азиатском регионе. О том же, кто такой Бернс и что он делал в Азии, докладывал в Петербург Иван Виткевич. Русский разведчик, ссыльный и лишенный прав дворянин.

Считается, что по национальности он был поляком. Хотя скорее, судя по фамилии, он происходил из русской шляхты Великого Княжества Литовского — русских дворян, которые в объединенном польско-литовском государстве приняли католицизм и постепенно отказались от русского языка в быту. Дело в том, что в Российской империи в начале 19 века всех жителей Западного Края, то есть нынешней Белоруссии и Восточной Украины (в то время она называлась Малороссией), было принято называть поляками. Поляками считали даже этнических русских, коих там было большинство.

Иван (или иначе Ян) Виткевич родился в 1808 году под Вильно, учился в гимназии в местечке Крожи. Ему было 15 лет, когда власти раскрыли среди старших гимназистов «тайную организацию антиправительственного направления». У «злоумышленников», а в их числе оказался и Виткевич, были обнаружены стихи «возмутительного содержания». То, как и почему возникали подобные организации среди русских и польских гимназистов, подробно разобрано в книге «Подлинная история русского и украинского народа». Попечитель Виленского учебного округа, видимо испугавшись, что его тоже в чем-то заподозрят, настоял на строжайшем наказании «крамольников», и они предстали не перед гражданским, а перед военным судом. Двое гимназистов были приговорены к пожизненному тюремному заключению, остальные «за принадлежность к тайному обществу под названием Черных братьев, составившемуся между учениками Крожской гимназии, и за участие в раздаче возмутительных писем и стихотворений» — к отдаче в солдаты. Судьбой Виткевича распорядился лично царский наместник в Польше Великий князь Константин Павлович, наложив на его деле собственноручную резолюцию: «В солдаты. Без выслуги. С лишением дворянства. Навечно. Конст.».