Ведич - Василий Головачев

Посты ГАИ встречались довольно часто, но ни один из них машины небольшого кортежа не остановил. То ли местная милиция ещё не получила ориентировку на поиск Серебряного мальчика, то ли Сергий смог отрегулировать свой непрогляд таким образом, что машину никто не видел.

Существовал и третий вариант: отряд где-то на подступах к Кенозеру ждала засада, – и Тарасов исподволь начал готовиться к такому повороту событий.

Впрочем, остальные тоже понимали толк в подобных мероприятиях и относились к предлагаемому сценарию движения с философским спокойствием воинов.

Тарасов кинул взгляд на зеркальце заднего вида.

Писатель о чём-то оживлённо разговаривал с Сергием и явно был увлечён беседой: глаза его блестели, в них горел интерес.

Булавин поймал взгляд друга, усмехнулся, подмигнул:

– Из него вполне может вылупиться пестователь.

– Или Витязь.

– Я же сказал – наш человек.

Позвонил Хмель:

– Мы успеваем?

– Если нас не перехватят по дороге – успеем, – ответил Тарасов. – Езжайте вперёд, проверьте трассу. Остановимся на берегу Лекшмозера.

«Соната» Никифора обогнала машину Тарасова.

Мимо проскочили какие-то джипы, шедшие на весьма приличной – под сто семьдесят километров в час – скорости. И тотчас же Сергий дотронулся до плеча Тарасова:

– Впереди…

Глеб Евдокимович притормозил, оглянулся:

– Что? Снова злеч?

– Нет, я чую тёмное…

– Далеко?

– Это как купол парашюта над нами… тёмное облако. Не знаю, как назвать.

– Может быть, конунги снова включили «Лунный свет»?

– Не похоже, его излучение немного отличается от этого.

Тарасов посмотрел на Дмитрия.

– Нас ждут, это очевидно, – кивнул тот. – Причём везде в данном районе. Отсюда ощущение купола. Район накрыли своим вниманием сами конунги.

Тарасов подумал, взялся за телефон:

– Онуфрий, район Кенозера находится под контролем конунгов. Сможете их отвлечь?

– Понял, посоветуюсь кое с кем, ждите.

– Никифор, – переключил телефон Глеб Евдокимович, – ты где?

– Стою на берегу озера в паре километров от вас. Вода такая прозрачная, что даже не верится. И вкусная.

– Лекшмозеро славится своей чистотой. Наберите воды в бутыль…

– Минуту, кажется, нами кто-то заинтересовался.

– Кто?

– Два джипа остановились, заперли машину спереди и сзади. Они нас сначала обогнали, потом вернулись.

– Не ввязывайтесь в драку, тяните время, мы сейчас подъедем.

– Хорошо.

– Сергий, ты снял непрогляд?

– Я не могу держать его долго, – покраснел мальчик.

– Закрой нашу машину.

Тарасов дал газ. «Соната» рванула вперёд, набирая скорость.

Через минуту впереди за редеющей полосой деревьев показалась синяя гладь озера. Дорога шла по его берегу, обходила озеро справа и исчезала в лесу.

Озеро и вправду оказалось чистым, красивым, опрятным, окружённым сосновым лесом и обрывистыми берегами. Если бы не ситуация, им можно было бы полюбоваться и пройтись по окрестным холмам. Но в данный момент всех занимали другие мысли.

«Соната» Хмеля действительно стояла на обочине дороги, у песчаного спуска к озеру, и путь ей перекрывал джип «Вольво». Второй точно такой же джип не позволял машине сдать назад.

Дверцы джипов были открыты. Их пассажиры в пятнистых спецкостюмах количеством в шесть человек окружили стоящих у воды Черкеса и Хмеля. Терминатор, судя по всему, находился в кабине «Сонаты». С двух сторон возле неё стояли парни в камуфляже, бдительно следя за пассажиром. Они одновременно оглянулись, услышав звук мотора тарасовской машины.

– Я могу отвести им глаза, – сказал Сергий.

– Не надо, мы должны видеть друг друга, – отозвался Глеб Евдокимович. – Сними непрогляд с машины. Ни во что не вмешивайся, сиди в кабине. Владлен Денисович, ты тоже. Серёжа, сделай так, чтобы вас обоих не было видно.

– Что вы намереваетесь делать? – с жадным интересом спросил писатель.

– Разберёмся, – неопределённо ответил Тарасов.

«Соната» снизила скорость, затем и вовсе остановилась напротив точно такой же машины с Терминатором в салоне.

Тарасов приспустил стекло справа.

– Что тут у вас происходит? Учения, да?

– Проезжай, – грубо сказал один из камуфляжей; под мышкой у него торчал ствол пистолета-пулемёта «Каштан».

– Бандитов ловите? – продолжал интересоваться Тарасов, краем глаза наблюдая за берегом.

Там импровизировал Хмель, делая вид, что он возмущён произволом неизвестно кому принадлежащего спецназа.

Парень в камуфляже придвинул к губам усик рации, наставил на Тарасова ствол «Каштана»:

– Первый, я восьмой, тут ещё одна такая тачка… двое… понял. – Он сделал жест рукой. – Выходи! – Глянул на Булавина. – Ты тоже.

– Мы же ничего не сделали, – удивился Тарасов. – Видим – люди военные, может, помочь надо…

– Выходи, я сказал! Руки на затылок!

– Да пожалуйста, пожалуйста, – засуетились Тарасов и Булавин, вполне натурально играя испуганных людей. – Мы всегда готовы, если надо, тут и мы…

Скандал на берегу достиг апогея.

Хмелю начали заламывать руки.

Тарасов перехватил взгляд Дмитрия, кивнул:

– Пора.

В то же мгновение Булавин, усыпивший внимание второго спецназовца, ловко скрутил его, отобрал пистолет-пулемёт и впечатал лицом в землю.

Точно таким же манером справился со своим противником и Глеб Евдокимович. Рубящим ударом по шее привёл его в бесчувственное состояние.

Из «Сонаты» вылез Терминатор. За поясом у него торчала рукоять пистолета «Волк», что означало: он мог перестрелять окруживших машину парней в доли секунды.

На берегу началась суматоха.

Никифор уловил движение коллег и привёл себя в состояние немысли. В три мгновенных и точных удара уложил троих спецназовцев, успел перехватить руку четвёртого и, крутанув его спиралью, подставил под выстрел пятого.

Черкес в этот момент освободился от своего опекуна, врезав ему ногой в живот, добил ударом по виску и, вывернув руку с пистолетом-пулемётом, выстрелил в пятого стрелка, не дав ему возможности продолжать стрельбу.

Моторы джипов взревели.

Водители за тёмными стёклами наконец сообразили, что ситуация в корне изменилась, и начали реагировать. Однако Терминатор не дал им времени на отступление.