Совесть негодяев - Чингиз Абдуллаев

— Кажется, мы закончили? — улыбнулся он женщине.

Она кивнула в ответ. Девушки-продавщицы смеялись. Ихочаровал пришедший так поздно этот очаровательный господин.

— Вы купили своей жене много хороших вещей, —засмеялась одна на прощание.

— Какая жена? — сделал недоумевающее лицоДронго. — Это моя дочь.

Зоя, с трудом сдерживая смех, вышла из магазина. Девушкиудивленно переглядывались. «Москвич» стоял на улице.

— Понравилось? — спросил водитель.

— Очень, — ответил Дронго, садясь в машину, —только мы едем не к метро, а на Беговую.

— Почему? — не понял водитель.

— Так надо, — пояснил Дронго.

Водитель со вздохом повернул машину обратно.

— Куда мы? — спросила женщина. — Вы опятьпередумали?

— Я нашел другое место.

— Там можно отдыхать всей семьей?

— Почему всей семьей? — не понял Дронго.

— Я ведь ваша дочь.

— Вы обиделись?

— Вы все время бываете разным. Когда вынастоящий? — спросила Зоя. — Мне кажется, в вас погибает великийактер.

— Может быть, — он был в своем привычном мрачномнастроении, — только иначе они бы не стали задерживаться после окончаниярабочего дня. Нужно было их как-то задержать, чтобы вы купили себе колготки.

Она промолчала. Потом неуверенно сказала:

— Я не подумала, простите.

— Уже забыл.

Дальнейший путь они просидели молча. Машина подъехала кдому, который указал Дронго. Она удивленно посмотрела на него. Дом не внушалособых надежд на большой комфорт.

— Мы будем жить здесь? — спросила она. Последниеполтора года она жила в собственной трехкомнатной квартире, а во времякомандировок Багирова они оставались в президентских апартаментах. Иногда, попадаяв родительскую трехкомнатную квартиру в типовом панельном доме, она удивлялась,как можно жить при такой скученности. Теперь, видя перед собой это здание, онавспомнила родительский дом.

— Мы будем ночевать здесь, — сказал Дронго, выходяиз машины.

Напротив дома уже стояла другая машина с двумя сидевшими вней людьми.

— Они приехали, — сказал один. — СлаваБогу, — ответил другой, — я думал, мы их потеряем.

К дому они подъехали через пять минут. Пахомов посмотрел начасы. После того, как они расстались здесь с Ларионовым, прошло минут двадцать.Ларионов и его напарник вполне могли уехать куда-нибудь, но он справедливорассчитал, что они должны быть в доме. Ближайший телефон, по которому они моглипозвонить, был в доме. Пока будет принято решение, пока найдут главного,пройдет время. И они должны будут ждать у телефона. Поэтому был шанс застать ихименно в этой квартире.

Они бросились в подъезд, когда лифт неожиданно началдвигаться вверх. Они не могли знать, на какой конкретно этаж поднимется лифт,но благоразумно решили его подождать. Когда лифт вернулся, Комаров достал своеоружие. Но почти сразу убрал его. Из лифта выходила молодая мама с двумядетьми. Она приветливо поздоровалась с двумя хмурыми незнакомцами и поспешилаво двор. Пахомов и Комаров вбежали в лифт и нетерпеливо переглядывались, покалифт медленно полз наверх. На шестом этаже створки лифта наконец открылись. Онишагнули к дверям. Позвонили. Никто не ответил. Позвонили вторично. Снованикакой реакции.

— Кажется, никого нет, — с досады закусил губуПахомов.

Комаров позвонил в третий раз. Долгим звонком. Но за дверьюпо-прежнему была тишина.

— Не успели, — раздраженно сказал Комаров, —что будем делать?

— Поедем к министру, — предложил Пахомов.

— Думаешь, примет? — с сомнением спросил Комаров.

— Во всяком случае, попытаемся. Чтобы потом он неговорил о нашей ненужной принципиальности, когда мы его вызовем повесткой впрокуратуру.

— Правильно, — согласился Комаров, — давайпопытаемся попасть к нему на прием.

Они не стали дожидаться лифта и поспешили вниз. На этот разим повезло еще меньше. В центре города они попали в серьезную пробку и смоглидобраться до министерства только через тридцать пять минут. Внутрь ихпропустили сразу — достаточно было показать удостоверение сотрудниковконтрразведки и прокуратуры. Но в приемной министра их встретил улыбающийсяпомощник — высокий, красивый, подтянутый молодой человек.

— Степанов, — представился он гостям. — Мнесообщили, что вы решили к нам приехать. Снизу позвонили, от дежурногомилиционера. Чем могу вам помочь?

— Мы хотели бы видеть министра, — серьезным тономсказал Пахомов.

— Он на заседании правительства, — развел рукамипомощник, — сможет принять вас только завтра. Хотя нет, завтра он будет надокладе у президента. А послезавтра вылетает во Францию. Через четыре дня. Васустроит?

— Нет, — решительно сказал Пахомов, — нас неустроит. Мне нужно срочно с ним поговорить.

— Понимаю, — сочувственно улыбнулсяпомощник, — но его сегодня не будет. Мы же не можем вытащить его сзаседания Кабинета министров. Это невозможно.

— Тогда передайте министру, что я пришлю ему повестку оявке в прокуратуру, — зло сказал Пахомов.

— Господин следователь. — укоризненно произнеспомощник, — вы действительно не хотите понять, какими важнымигосударственными делами он занимается. На таком ответственном посту.

— Я тоже занимаюсь важными государственнымиделами, — возразил Пахомов, — причем веду, как правило, дела сучастием обвиняемых министров и депутатов. Поэтому если ваш министр не найдетсегодня или завтра времени меня принять, то, через два дня я пришлю емуповестку с извещением об обязательной явке в наше ведомство.

— Может, ему позвонить Генеральному прокурору? —спросил с явной угрозой помощник. — Если хотите, я вызову его с заседанияКабинета министров. Кстати, и ваш прокурор там должен быть.

— У нас пока нет прокурора, — сдержанно ответилПахомов, — у нас только и.о. прокурора. И он вряд ли сидит на заседанияхвашего Кабинета министров.

— Нашего Кабинета министров, — улыбнулся помощник,сделав ударение на первом слове.

— Вот мой телефон, — Пахомов достал визитнуюкарточку и протянул помощнику. Тот с улыбкой взял и, явно издеваясь, обратилсяк Комарову. — Вы тоже оставите свою визитную карточку?

— Сожалею, что не могу, — зло ответил Комаров, —иначе расписался бы на чьей-нибудь физиономии.

И, оставив ошалевшего от такого ответа помощника, они вышлииз приемной. Помощник, кивнув девушке-секретарю, вошел в кабинет министра,держа визитную карточку двумя пальцами.