Императрица - С. Дж. Кинкейд

Судя по взгляду, он хотел меня ударить. Разорвать. Тайрус кинулся ко мне, схватил за руки и притянул к себе:

– Ты объявила на всю галактику, что убила Интердикта! Они тебе поверят!

– Знаю. Поэтому и сказала.

– Сожри тебя черная дыра – ради чего?

– Я выдвинула свои условия, как мы сможем двигаться дальше, – сообщила я, впиваясь взглядом в его лицо. – Теперь ты их знаешь.

Он разочарованно закричал и отшвырнул меня прочь. Я поплыла по инерции, глядя, как император рвет на себе волосы, пытаясь придумать, как теперь все спасти. Империя лежала у его ног. Весь технический сектор ему повиновался. Но Тайрус не мог стереть то, что я сделала.

И он это понял.

– Почему? – его голос превратился в угрожающий шепот, но я разобрала.

Я долетела до противоположной стены и оттолкнулась, чтобы вернуться обратно. Публика не сводила с нас глаз. Гладдик в отчаянной попытке сбежать хватался за край ложи, стараясь подтянуться.

– Ты же понимаешь… – начал Тайрус.

– Что обрекла себя? Да. В этом вся суть. – Я перехватила его руку и аккуратно вложила в нее свой меч. – Можешь его использовать. Честь убить императрицу определенно должна принадлежать ее мужу. Твой долг об этом позаботиться.

Он тупо посмотрел на меч, затем на меня. По инерции я влетела с ним в ложу и лишь краем глаза заметила, как все стекла в других ложах стали матовыми: Тайрус решил скрыть нас от глаз публики.

– Я тебя не понимаю, – сказал он.

– А должен бы. Я все та же, что и была. Твоя. И отчаянно тебя люблю. Я не стану сидеть и смотреть, как ты превращаешься в того, кого ненавидел. Я думала, что, возможно, смогу на тебя влиять, но ошиблась. Мне не стать твоей совестью. Ты надеялся, я буду жить с закрытыми глазами, но нет. Даже если бы и могла, то никогда не поступила бы с тобой так жестоко. Вот твой новый выбор, Тайрус.

– Выбор? – сквозь зубы переспросил он. – Не осталось никакого выбора, ты сама об этом позаботилась! Ты уничтожила все альтернативы, кроме той, которую я ни за что не приму! Ты хочешь, чтобы я тебя убил.

– Напротив, у тебя две альтернативы: выбрать меня или выбрать власть, – слова прозвучали холодно и уверенно. – Твоя бабка однажды сказала, что у Домитрианов лишь один путь. Ты Домитриан? Или ты Тайрус, тот, кого я люблю, кто выберет меня?

Он молча смотрел на меня. Я заметила, что несколько грандов сумели вернуть стеклам прозрачность… Тайрус настолько сосредоточился на мне, что не обратил на них внимания.

Я обхватила ладонями его горячие сухие щеки и всмотрелась в потрясенные глаза.

– Император этой галактики должен отомстить за смерть Интердикта. Император Тайрус должен меня убить. Но Тайрус, мой муж, любовь всей моей жизни, решил бы иначе. Он может меня спасти.

– Как я вообще могу спасти тебя после такого? – хрипло спросил он.

– Забери меня отсюда. Я хотела тебя спасти, но это больше не в моих силах. Поэтому ты спаси меня. Полетим к черной дыре. Вернемся тогда, когда уже никто не будет нас знать. Как легко мы могли бы исчезнуть. Они бы решили, что мы полетели в злокачественное пространство… или еще куда-то. Возьмем любой корабль, прыгнем в субпространство, улетим так далеко, что империя превратится лишь в воспомина ние.

У него вырвался безумный безнадежный смешок.

– Нелепая затея. Ты призналась в убийстве Интердикта, я перебил множество грандов. Я отнюдь не неуязвим, Немезида. Я лишь знаю, как управлять этими машинами. Ты правда веришь, что мы туда доберемся?

– Полетим быстро. Если нас загонят в угол, будем сражаться до конца. Ни одна сила в галактике нас не остановит.

– А империя?

– Оставь ее позади! Тайрус, твоя семья считалась королевской, но они не управляли этим местом. Они были прикованы к нему на тысячи лет. Ты можешь разорвать эти оковы. Ты оборвал линию Домитрианов, так освободи себя. Сбежим со мной, любовь моя.

Глаза Тайруса сверкнули.

– Ты никогда меня так не называла.

– Разве? – Мне стало больно, но не потому, что я соврала, а потому что он не замечал. – Любовь моя. – Я поцеловала его в губы. – Моя истинная любовь. Любовь всей моей жизни.

Он прижал меня к себе, плюнув на то, как это выглядит со стороны после моего признания.

– Как ты продолжаешь это со мной делать? – его голос был сдавленным, будто он сдерживал рыдания. – Помоги мне, Гелиос, но веналокс оказался недостаточно силен. Он не справился. Я с радостью вытравил бы каждую клетку своего сердца, если бы мог освободиться от тебя. Только ты способна причинить мне боль.

– Но я не хочу. Тайрус, я не представляю себе жизни без тебя.

Он посмотрел на меня с такой мукой во взгляде, какой я не видела даже во время худших минут его ломки.

– Нет. Но… я представляю.

И он вонзил меч в мою грудь.

Каждый удар сердца показался вечностью. Мир взорвался ослепительно-красной вспышкой, меня накрыла волна боли, и между нашими телами поплыла алая дымка. А потом я ощутила железный привкус в горле и поняла: кровь, что я вижу, льется из моих вен. Тепло стремительно покинуло тело, но чьи-то руки подхватили меня. Какая-то часть меня, но не я, словно видела себя со стороны: пронзенное тело, меч все еще торчит из плоти.

– Ненавижу тебя, – сказал голос, так близко, а потом его хозяин одним рывком выдернул из меня клинок и отшвырнул прочь. Тот, кувыркаясь, полетел в дальний конец зала. – Как я тебя за это ненавижу.

Я давилась воздухом, пыталась его вытолкнуть, но этого было недостаточно. Я захлебывалась… Где-то далеко я увидела толпу. Нестройный хор их голосов наполнил воздух.

Так много животных. Двуногих существ с острыми зубами и когтями. Я все хуже их видела сквозь опускающийся туман.

Голова запрокинулась и упала на что-то теплое и твердое.

– Шш. Шш, – прошептал голос, а потом стал ниже и горше. – Они никогда этого не увидят.

Он развернул нас, и всем, что мы могли видеть, стала ослепительная белоснежная пропасть. Пальцы гладили мои волосы, шею, снова и снова, пока слепящий свет застилал мне глаза.

– Вот так, – раздался еле слышный шепот. – Просто смотри туда.

Мы поплыли ближе, два слабых призрачных силуэта на фоне злокачественного пространства. Мои глаза расфокусировались, но свет остался – яркий, искрящийся. Он лился на меня до тех пор, пока не проник в самую душу. А жизнь утекала из моих вен.

– Захватывающе, правда? – хрипло и сдавленно спросил голос. – Никогда в жизни не видел такой жестокой красоты.

Меня поглотил туман.

Она стояла слишком близко к краю. Сидония указывала мне на что-то, но я не могла разобрать. Она двинулась еще дальше, и я вся напряглась.