Императрица - С. Дж. Кинкейд

Настал черед моих условий.

У Тайруса было слишком много власти, и он перестал быть собой. Я не могла позволить ему продолжить в том же духе. Я должна знать, что могу остановить его руку.

Если нет, я не стану изображать его императрицу и притворяться, будто все хорошо. Я собиралась уничтожить скипетр, остановить Тайруса. Не получилось. Придется искать другой способ.

– Почему ты так о нем переживаешь? – спросил император сквозь зубы.

– Я переживаю за тебя. Вот почему спасла его. Тайрус, помилуй его.

Сердце дико грохотало. Если я одержу верх, значит, еще есть надежда. Надежда, что я смогу остановить императора, когда он решит смахнуть фигуры со стола. В следующий раз, когда злокачественное пространство покажется подходящим средством, «Растворяющий туман» – неплохим вариантом, когда император захочет просто разрубить врага с помощью ботов-охранников… Мой голос будет что-то значить. Тайрус меня услышит. Он меня послушает. Вот что нужно установить сегодня – мое влияние на него. В противном случае этот день никогда не настанет.

Тайрус поманил одного из танцоров, забрал у него меч и оттолкнул мужчину прочь. Затем поднял клинок, давая мне полюбоваться его блеском в ярких лучах злокачественного пространства.

– Дай-ка я тебе кое-что объясню, Немезида. Я не буду включать глушитель. Я не стану ограничивать твои удивительные силы. И тебе придется решать, что делать дальше. Он умрет. От моей руки. А чтобы это предотвратить, тебе придется убить меня.

Нет.

Тайрус не дал мне время на раздумья. Он ринулся вперед, взмахнул клинком…

Я отпихнула Гладдика прочь, подальше от меча, схватила императора за ногу, когда он пронесся мимо, но пришлось бороться с силой инерции. Мы приблизились к Гладдику, который как раз отскочил от стены. Тайрус нацелил на него меч…

Я отшвырнула мужа прочь. Он врезался в стену с такой силой, что выронил оружие. Я поймала клинок, когда тот отбросило ко мне.

Тайрус пришел в себя и поманил другого танцора. Я покачала головой, но император уже держал в руке новый меч. Тайрус выгнул бровь и склонил ко мне голову в смертельном приглашении.

– Не надо, – сказала я.

– Гладдик. Или я. Кто из нас погибнет, Немезида? – А затем он кинулся на меня.

Наши мечи столкнулись. Я заблокировала удар, но по инерции отлетела прочь. Тайрус, не поморщившись, развернулся и погнался за Гладдиком. Меня понесло вниз, но потом ноги коснулись алмазно-хрустальной стены, и я оттолкнулась от нее изо всей силы. Тайрус как раз нагнал Гладдика, но я рубанула своим мечом по клинку императора. Его лицо исказилось от боли, но меч он не выпустил.

Тайрус бросился к Гладдику, я попыталась поймать мужа за ногу… Но попалась на удочку. В последний момент он развернулся и с силой пнул меня в грудь, отсылая обратно к стене. От удара воздух вылетел из легких, но я осталась в сознании и снова рванула вперед.

Невозможность нормально двигаться ужасно затрудняла задачу. Каждый раз, как наши мечи скрещивались, меня отшвыривало через весь зал. Я раз за разом отталкивалась от стен и не давала мужу пронзить мечом Гладдика. Наконец разъяренный Тайрус сосредоточился не на нем, а на мне. Он полетел следом за мной и впечатал меня в стену, прижимая локтем. Я схватилась за его руку, но не стала ее выворачивать или ломать.

Как легко, как легко я расправилась бы с противником, окажись на его месте кто-то другой…

Он ударил меня браслетами.

– На что ты рассчитываешь? – в бешенстве спросил Тайрус. – Тебе меня не остановить! Решай!

– Я тебе не священник! Я не стану выбирать руку или голову. Я буду сражаться до последнего вздоха, защищу Гладдика, но не убью тебя! Вот мой выбор. Если бы только ты мне поверил…

– Поверил? – горько улыбнулся он. – Как на «Тигрисе»?

Я перестала дышать. Мир вокруг замер, а я мысленно вернулась в тот день.

Мы плыли прочь от стены, а я видела лишь голубые мрачные глаза.

– Я сделал свой выбор, – тихо сказал Тайрус. – Освобожу любимую женщину, послужу своим гражданам – это все, чего я хотел. Я верил, что ты дашь мне решить, а ты вырубила меня и оставила с ними. Я сделал выбор, а ты его у меня отняла.

На миг у меня потемнело в глазах. Вот когда я предала его доверие. Когда сунула в руки Пасусу, чтобы тот унес императора прочь от опасности.

– Я… я не могла позволить тебе умереть, – запинаясь, пробормотала я.

– Поэтому оставила в руках врагов, чьих многочисленных родственников я только что убил. Ну и что, по-твоему, меня ждало?

– Прос…

– Не извиняйся. Ты сделала свой выбор, решила меня не слушать, а теперь просишь о милости, которую сама не оказала? – Он приблизился и внезапно схватил лезвие моего меча. Я видела, как потекла кровь, когда Тайрус стиснул кулак, сжигая меня взглядом. Он приставил сверкающий кончик к своему горлу. – Вот выбор, что я готов тебе предоставить. Единственный выбор. Убей меня. Или убей его. Тебе придется решить, даже если мы будем биться еще столетие.

Позволить Тайрусу убить Гладдика.

Или убить самого Тайруса.

Это не выбор. Я отпустила меч. Клинок поплыл прочь.

Тайрус взял меня за талию и притянул к себе.

– Завтра, – прошептал он, – все это останется в прошлом, и мы двинемся дальше.

Мы плыли, плыли обратно в ложу. Танцоры снова полетели на свои места. Трансляция возобновилась, и Гладдик посерел от ужаса, поняв, что отсрочка закончилась.

Я посмотрела на Тайруса, незнакомца, что три года боролся с последствиями моего решения. Три года росла эта тихая ярость. Я ощутила прилив нежности.

– Тайрус, мне жаль, что я тогда тебя не послушала, – пробормотала я.

А затем резким подлым ударом оглушила императора галактики. Сила инерции вынесла меня в центр зала, где все могли услышать мои слова. Я указала на Фустиана нан Домитриана.

– Этот человек самозванец. Я знаю, что он не Интердикт, потому что сама убила Интердикта Ортаниона, когда разрушила Священный город.

Тайрус с проклятием вырубил все трансляторы, но было слишком поздно. Охваченный безумным страхом, он заорал на меня:

– Что ты делаешь?

– А разве не очевидно?

– Забери слова обратно. Скажи, что это шутка. Скажи!

Я дождалась, пока он поверил, будто я подчинилась. А когда трансляция снова заработала, продолжила:

– Я перерезала Интердикту горло и протаранила «Герой»…

– Довольно! – заревел Тайрус, и трансляторы снова отрубились. – Ты сошла с ума. Какого черта ты творишь?

– Я точно знаю, что творю.