Когда восходит тень - Кейти Роуз Пул

Глаз зверя смотрел на него. Недолго думая, Хассан прижал к нему палец.

Челюсти крокодила раскрылись. Хассан отпрыгнул с колотящимся сердцем, прежде чем понял, что крокодил все-таки не ожил. Но его челюсти теперь были широко открыты, и можно было вытащить пергамент. Тот был запечатан воском, на котором был выдавлен тот же символ розы ветров, что и на крокодиле.

Вот оно. Вот чего хотел Иерофан. Дрожащими руками Хассан развернул пергамент. Как и сказал Иерофан, это был договор, словно бы подписанный кровью.

Мы, защитники Потерянной Розы подписываемся и ставим печать на этом договоре, который станет первой и единственной записью о нашем существовании и существовании четырех священных реликвий.

Корона Херата, отданная первому королю Назирой Мудрой. Первая из четырех реликвий, источник Дара разума.

Корона? Иерофан тоже ее искал? И согласно этому документу, это не просто мощный артефакт, но и источник Дара разума. Знал ли об этом Араш? И почему этот документ хранился у отца Хассана?

Он продолжил читать.

Остроконечный Клинок, подаренный первому Хранителю Слова Палласом Верным. Вторая из четырех реликвий, источник Дара сердца.

Чаша крови, подаренная Жертвенной Королеве Бехездой Милосердной. Третья из четырех реликвий, источник Дара крови.

Камень Оракула, хранимым Странницей, последняя из четырех реликвий и источник Дара взора.

Эти четыре реликвии – останки великого божества, создателя, того, кого погубили пророки. Силы, которые дают эти реликвии, – силы бога, данные смертным пророками. Наш долг – защищать их, не дать им попасть в руки тех, кто станет злоупотреблять их силой.

Хассан чуть не уронил свиток. Силы древнего бога? Это не может быть правдой.

Зачем его отец скрывал такой текст?

– Хассан? – позвала Кхепри, ее голос пронзил его бушующие мысли.

Принц свернул свиток и быстро повернулся.

Она подошла ближе.

– Что это? Ты нашел что-то?

– Нет, – слишком быстро и слишком громко ответил Хассан. – Это какой-то старый список придворных советников.

– Ну, думаю, мы ничего здесь не найдем. Пойдем на ужин, а завтра поищем снова.

Хассан подождал, пока Кхепри не отвернется, и убрал свиток в карман.

Чем бы ни был этот текст, правдой или нет, он был почти уверен, что и Араш, и Иерофан ищут одно и то же – Корону.

Хассану нужно было помешать им обоим.

Беру простонала, перекатываясь на бок. В голове все плыло, когда она открыла глаза и в них ударил яркий свет солнца.

– Гектор, – пробормотала она. – Где… Гектор?

Кто-то схватил ее за руку и помог сесть.

– Вот так, дорогая. Ты в порядке.

Беру потерла глаза и повернулась к Азару. Перед ее взором появилось его худое лицо.

Она вспомнила, как Гектор покинул их.

– Гектор, – снова повторила она, хватая Азара за плечи. – Тебе нужно пойти за ним. Пожалуйста, мне не хватает сил, и я не могу позволить ему это сделать.

– Если я пойду, то и ты, – ответил Азар. – Я не могу оставить тебя умирать.

– Тогда я умру там, – сказала Беру. – Я слишком слаба.

– Нет, если я снова верну тебе силы.

– Я думала, для этого тебе нужен Гектор, – неуверенно заметила Беру.

– Необязательно, – ответил Азар. – Не нужен, если я могу забрать эшу из другого источника.

– Нет, – возразила Беру. – Я не позволю другому человеку снова умереть из-за меня.

– Не человеку, – пояснил Азар. – Из другого места.

Беру сглотнула:

– Что ты имеешь в виду?

Азар обвел это место рукой.

– Этот оазис. Тут содержится много эши. Намного больше, чем нужно чтобы напитать одну жизнь. Если бы я вытянул эшу из всего живого здесь, этого бы хватило.

– Ты это сделаешь? – спросила Беру. – Уничтожишь свой дом ради меня?

Губы Азара искривились.

– Моя дорогая девочка. Ты еще не поняла?

Внутри Беру все оборвалось.

– Это место мне не дом, а тюрьма.

Беру отшатнулась.

– О чем ты? Какая тюрьма?

– Сюда меня посадили Дочери Милосердия, – сказал Азар, глядя на бирюзовые пруды и раскачивающиеся пальмы. – Они не знали, что еще со мной делать, понимаешь ли. Я был слишком могущественным. Слишком могущественным, чтобы они могли меня убить. Так что они забрали эшу всех, кого я вернул, и с их помощью создали это место. Оно стало моей тюрьмой. Его жизнь меня поддерживает, и, если я рискну уйти слишком далеко, то начну угасать. Как и ты.

– Все, кого ты вернул? – спросила Беру. – То есть…

– Да, – ответил Азар, сверкнув глазами. – Как и твоя дорогая сестра, я умею поднимать мертвых. В действительности, можно сказать, я в этом мастер.

– Так это ты, – поняла Беру. – Это ты вернул Гектора.

Азар улыбнулся.

– Так и думал, что рано или поздно ты поймешь.

– Но зачем?

– Одолжение старому другу, – ответил Азар. – Она принесла его ко мне и попросила воскресить. Я так и сделал.

– Кто ты? – спросила она. Не все могли воскрешать мертвых. Не считая Эфиры, Беру слышала только об одном человеке, способном на такое.

– Когда-то я был королем, – сказал он чуть не с досадой. – Пока они не забрали все это у меня и не оставили гнить здесь.

– Это не можешь бы ты, – сказала она дрожащим голосом. – Король Некромант жил почти пятьсот лет назад.

– Я неплохо выгляжу для своего возраста, не так ли? – спросил он, проводя пальцами по своей руке. – Как я и сказал тебе, когда вы прибыли сюда, оазис дает мне все, что нужно. Но теперь, когда ты здесь, он мне больше не нужен.

– Что тебе надо? – спросила Беру. Ее голос дрожал. Гектор ушел, и она осталась наедине с самым опасным человеком в мире.

– Я сидел в ловушке этого оазиса почти пятьсот лет. Я жаждал свободы. И ты можешь мне ее дать.

– Свободы, – повторила Беру. – А потом что?

– А потом месть.

– Прошло пятьсот лет, – сказала Беру. – Те, кто сделал это с тобой, уже мертвы. Дочери Милосердия…

– Не Дочери, – выплюнул Король Некромант, – а те, кому они служат. Те, что предвидели мое падение.

– Пророки? – спросила Беру. – Но их… больше нет. Они исчезли большое ста лет назад.

– Они не исчезли, – возразил Король Некромант. – Они просто не хотят, чтобы их нашли.