Что скрывает Эдем - Анастасия Княжева

Пока девчонки, посмеиваясь, указывали, куда попугаю лететь, я переключилась на Даниэля. Он уже тоже нацепил свой коммуникатор, который, казалось, контролировал без проблем, и через него говорил с Сэнди. Она заметно присмирела и теперь с аппетитом уплетала хрустящие мясные подушечки. Я снова посмотрела на колоритное трио. Руперт только-только вернулся и, горделиво расправив крылья, прохаживался по правому предплечью Макса. Госпожа Мартинез с Тимом лениво следили за ними.

– Какой ты умный, Руперт, а еще очень красивый, – ворковала Майя, любуясь птицей. – Можно с тобой сфотографироваться? – спросила она, посмеиваясь. Попугай что-то прощебетал – и ее лицо вытянулось. – Что? Пять эфи за снимок? Макс, он это серьезно? – недоверчиво обратилась к приятелю.

Господин Класскен невозмутимо пожал плечами.

– Вполне. Это Либрум, Майя.

Девчонка растерянно заморгала, а Тим задумчиво изрек:

– Браво! – отсалютовала ему бокалом Лана. – Это определенно тост! За возрождение духовных ценностей! – И они снова чокнулись.

Зрители расхохотались, а господин Штольцберг спросил:

– Дамы, все работает? Закрепляем?

– Да, – первой откликнулась Мари.

В этот момент госпожа Мартинез взяла со стола розовый граненый пузырек с эфириусом, небрежно повертела его в правой руке и, не глядя, швырнула в сторону трио.

– Ловите!

– Руперт! – выкрикнул Макс, понимая, что не успеет материализовать птицу, и попугай тут же сорвался с его плеча.

Затаив дыхание, писатели наблюдали за тем, как бесценный флакончик, двигаясь по параболе, стремительно приближался к полу. Шон вздрогнул. А мне показалось, что я увидела внизу лишнюю тень.

– Молодец! – воскликнул с облегчением Макс, когда его питомец каким-то чудом умудрился поймать склянку с эфириусом за миг до того, как она должна была разбиться вдребезги.

Господин Штольцберг демонстративно вскинул руки и громко зааплодировал.

– Браво, Руперт, браво!

Остальные писатели тотчас подхватили его инициативу. А герой дня, передав добычу Максу, выдал свое коронное:

– Хозяин, жги!

Зрители расхохотались. А пока господин Класскен возился с закреплением фантазии, я искоса наблюдала за господином Штольцбергом. Он шутливо погрозил Лане пальцем, а она покаянно надула губки. Кажется, между ними царило полное взаимопонимание.

Внезапно крышу Пантеона снова огласил заливистый лай, и заинтересованные взгляды присутствующих устремились к Даниэлю. На сегодня он был последним.

Мари отдала эфириус господину Штольцбергу, тот благодарно кивнул, и она вернулась на прежнее место в первом ряду. А Макс, приобняв Майю за талию, объявил в микрофон:

– Друзья, а теперь вашему вниманию предлагается гвоздь программы – господин Гросских и его шелти Сэнди с радостью продемонстрируют вам прохождение полосы препятствий! Приятель, что ты нам приготовил?

– Стандартный набор. Пронумерованная мини-трасса с препятствиями. Номер один – горка. – Он указал рукой на два широких трапа, соединенных под углом, и попугай Макса для наглядности тотчас туда спланировал. – Номер два – качели. – Птица перелетела к трапу с грузиком, отчего тот зашатался. – Под третьим номером идет бум…

– Что это? – Макс вскинул брови.

– Вон та трапеция… – Попугай снова сменил местоположение, и Даниэль закивал. – Да, правильно. Номер четыре – шина – рамка с кольцом, похожим на автомобильную покрышку. И пятый… – Даниэль замялся и по привычке запустил пальцы в волосы на затылке. – Как его там…

– Слалом! – рявкнул Берд, который занял место Ланы в первом ряду.

– А, точно, слалом! – обрадовался Даниэль, а Руперт перелетел к двенадцати вертикальным палкам, которые были выставлены в одну линию. – Собака должна обходить стойки «змейкой», это если кто не знает. Или хотя бы пытаться… – задумчиво добавил он, покосившись на энергично вилявшую хвостом Сэнди.

Она бодро залаяла. Даниэль встряхнулся.

– Ну ничего, мы со всем справимся. Правильно, Сэнди?

Она снова залаяла.

Пока вроде все шло хорошо. Даниэль подвел свою питомицу к первому препятствию.

Снял поводок и, присев на корточки, ободряюще потрепал ее по холке.

– Первой штурмуем горку! Вот эту. Понятно? Гав-гав?

Собака залаяла и понеслась к препятствию. Успешно его преодолела и, воодушевившись победой, рванула к буму.

– Стой! Сначала качели! Давай немного назад! – Сэнди закружилась. – Давай-давай… Гав!

Но собака оставалась безучастной к словам своего хозяина.

– У него что, прототип не работает? – тихо спросил у меня Шон, нахмурившись.

Остальные писатели тоже недоуменно перешептывались.

Я отрицательно мотнула головой.

– Да нет. С прототипом все в порядке. Просто Сэнди немного обиделась на Даниэля и теперь через раз выполняет его команды.

Шон обескураженно вскинул брови, моргнул.

– Понятно. У тебя очень интересные друзья… Они всегда себя так ведут?

– Практически, – улыбнулась я. – Но они самые лучшие.

Шон усмехнулся, и наши взгляды снова устремились к господину Гросских и его своенравной шелти.

– …А потом я дам тебе вкусные хрустящие подушечки, – между тем продолжал уговоры приятель. – Хочешь? Ав?

Сэнди перестала ловить хвост и побежала к пропущенному препятствию, но стоило ей только попытаться забраться на трап, как тот зашатался, и она испуганно отступила.

– Ну же, не бойся! Мы ведь с тобой практиковались… А-ав! Да, я знаю, что ты его видела всего пару раз… Но у тебя вчера получалось! Просто иди осторожно. Что? Хочешь корм? Ав-ав? Все будет. Но сначала сделай, что нужно. Гав, ав-ав!

Не знаю, что за чудо-подушечки прикупил Даниэль, но Сэнди, фыркнув для виду, стала нехотя преодолевать препятствие.

– Вот так… Умница… А-ав-ав. Еще немного, – поддерживал ее через коммуникатор Даниэль. – Давай-давай…

Балансируя на доске, Сэнди кое-как сумела добраться до противоположного края, и когда ее лапы коснулись крыши, господин Гросских подпрыгнул на месте и, сделав характерный жест рукой, гордо выпалил:

– Есть! Победа! Сэнди – ты супер! Теперь атакуем бум… Что значит «нет»? Надо, Сэнди, надо! Вот, возьми подушечки. – Даниэль протянул ей на ладони корм. – Остальное дам позже.

Внезапно Руперт выпалил:

– Много есть вре-э-эдно!

И Сэнди, вспомнив о попугае, с восторгом рванула к нему.