Уэллс. Горький ветер - Дмитрий Даль

– В то же время мы должны остановить профессора, потому что его приход к власти ничего хорошего нам не обещает, – заметил я.

– В этом нет никаких сомнений, но как мы можем его остановить? – Уэллс задал вопрос самому себе.

Он замолчал, предаваясь размышлениям. А я стоял без дела, поскольку уже давно ломал голову над этой проблемой и не видел ответа. В то время как Уэллс все свои изобретения направлял на созидание, профессор Моро готовился к разрушениям. Нам нечем было ему ответить.

– Как думаете, Джулио Скольпеари сможет остановить профессора? – прервал молчание Уэллс.

– Я думаю, он приложит все силы, чтобы это сделать, но вот хватит ли у него на это сил… кхм, я бы не сделал на это ставку, – сказал я.

– Тогда я буду думать дальше, хотя чувствую, что времени у нас все меньше и меньше. Быть может, его совсем нет, – сказал Уэллс и, посмотрев на мышку, добавил: – Бедный, бедный мистер Арчибальд, совсем мы про него забыли. Давайте вернем ему целостность. Где же ты забыл свой хвост, мистер Арчибальд? Ты не пробовал его поискать во вчерашнем дне?

Гэрберт склонился над механизмом, представляющим собой небольшую металлическую коробочку с несколькими кнопками, двумя рычажками и колесиком. От этого прибора тянулись провода к двум металлическим шайбам, лежащим на небольшом расстоянии друг от друга, достаточном, чтобы между ними помещалась белая мышь. Гэрберт крутанул колесико и потянул за один из рычажков. Из пустоты стала проявляться задняя половина мышиного туловища. В это время во входную дверь позвонили.

Я посмотрел на часы. Девять утра. Кого могло принести в такую рань? Я сделал шаг к приоткрытым дверям и прислушался к коридору. Штраус спустился со второго этажа и подошел к входной двери.

Раздался его голос.

– Кто вы? Господин Уэллс никого не принимает.

Он не торопился открывать. Из-за входной двери послышались приглушенные голоса, которые я не мог разобрать, как ни прислушивался, но Штраус помог мне.

– О каком обыске идет речь? Я ничего не знаю об обыске.

Штраус нарочно говорил громко, пытаясь нас предупредить. Меня словно электрическим током пронзило от головы до ног. Я обернулся к Гэрберту и сказал:

– Обыск!

В следующее мгновение я уже открывал саркофаг Гомера, стоявший в углу лаборатории, а Уэллс прятал прибор, при помощи которого только что мы разделили мистера Арчибальда на две части. Больше мы ничего не успели. Штраус впустил непрошеных гостей. Он больше не мог держать их на пороге. Иначе они ворвались бы сами, вынеся входную дверь при помощи специальных таранов, с которыми пришли на наш порог. Эти ребята серьезно подготовились. И я нисколько не удивился, увидев Флумена, который распоряжался прибывшими на правах старшего по званию.

– Дорогой наш господин Уэллс, мне очень не нравится то, что сейчас происходит, но у меня нет другого выбора. Ситуация с летающими над Лондоном слонами и зазевавшимися гражданами очень сильно встревожила королевский дом, и мне было поручено призвать вас к порядку и провести обыск на предмет вашей причастности к этим прискорбным событиям, – снял шляпу Флумен. – Я сделал все, что мог, чтобы вас не тревожить.

– Что вы хотите у меня найти? – спросил Уэллс.

– Все, что может представлять угрозу обществу, – с вызовом заявил Флумен.

– Что ж, в таком случае ищите.

– Спасибо за приглашение, – язвительно поблагодарил Флумен.

Дом наводнили господа в одинаковых серых костюмах и пальто. Их было человек восемь, точное количество я не мог сосчитать, поскольку все они были для меня на одно лицо. Они разбрелись по дому и стали методично дюйм за дюймом осматривать комнаты. Штраус громко возмущался, пытаясь одновременно проследить за каждым из них, чтобы «эти варвары», не дай бог, чего-нибудь не разбили, не потоптали, не испачкали и не порвали. Но у него не получалось одновременно быть во множестве мест, это его сильно расстраивало, и он возмущался еще сильнее.

Двое агентов в штатском приступили к планомерному обыску лаборатории. При этом их нисколько не смущало наше присутствие. Они открывали дверцы шкафов, переставляли посуду, заглядывали в каждую заполненную баночку. Один принялся листать лабораторный журнал. При этом они действовали осторожно, стараясь ничему не навредить.

Уэллс смотрел на их действия с улыбкой. Что могли агенты понять в его научных выкладках или в содержимом лабораторной посуды без должной подготовки и научного образования? Он понимал, что этот обыск был скорее театральным представлением, цель которого показать ему, что он находится под колпаком у секретной службы.

– Мы всячески приветствуем свободные научные изыскания, в особенности если они направлены на благо процветания родной нации. В США есть Томас Эдисон, который уже внес большой вклад в развитие родной страны. У нас есть вы. Только вы скорее работаете на самого себя. Корону это не устраивает, поэтому мы хотим вас предупредить, что отныне, господин Уэлсс, вы работаете не на самого себя, а на нас. Теперь вы человек короны, а соответственно интерес к вам будет повышенный. Мы не можем себе позволить, чтобы такое серьезное оружие, как вы, господин Уэллс, обладало свободой выбора, кому служить. Вы понимаете меня, господин Уэллс?

– Смутно, – ответил Гэрберт.

Он не смотрел в сторону саркофага, но я видел, как вокруг него засуетился агент. Ему очень понравился наш исторический артефакт, и он пытался поднять крышку, чтобы заглянуть внутрь.

– Теперь каждое ваше исследование, каждый эксперимент, каждый опыт должны быть тщательно задокументированы, и этот отчет должен быть предоставлен нашему человеку.

Запорные механизмы, секрет которых знали только мы с Уэллсом, не поддавались агенту.

– Что за ваш человек? – хладнокровно поинтересовался Уэллс.

Я похолодел. Я почувствовал нехорошее. Уж очень недобрая комедия разворачивалась вокруг.

Флумен не ответил. Он отодвинул стул и сел, после чего положил на стол портфель.

– Вам есть что сказать мне, господин Тэсла? – Флумен расстегнул портфель, достал папку с бумагами, положил ее на стол, развязал тесемки, раскрыл папку и достал несколько листов сверху. – Согласно вашему последнему отчету, господин Уэллс занимается научными опытами в области исследования потустороннего мира. Господин Уэллс пытается построить врата, которые соединяли бы мир живых и мир умерших.

Уэллс пристально посмотрел на меня, но ничем не выдал своего возмущения. Он вообще не произнес ни слова и вернулся к наблюдению за агентом, который пытался проникнуть внутрь саркофага.

Флумен, видя, что его стрела не попала в цель, убрал папку с бумагами назад в портфель.

– С этого момента господин Николас Тэсла официально приставлен к вам в качестве сотрудника Секретной службы Его Величества. Он будет информировать нас о ходе ваших исследований. И первое, что я жду от него, это подробный список ваших открытий и проводимых экспериментов. Мне многое известно: и о невидимости, и о невесомости, и об ускорителях времени. Так что не думайте что-либо скрыть от меня. А пока мы изымаем лабораторные журналы. Мы снимем с них копии, после чего они будут возвращены вам.