Рассекреченное королевство. Испытание - Ровенна Миллер

Внутри, между денниками, на небрежно сваленном тюке сена, сидел Теодор.

– Софи!

Он схватил меня в объятия. Кристос и Сайан отвернулись – то ли от смущения, то ли уважая наше желание остаться с глазу на глаз.

– Я так беспокоился о тебе – не описать словами!

Кивнув, я ткнулась мокрой щекой в его камзол и вздрогнула, когда шерстинки впились мне в кожу.

– Я так хотела остаться с тобой.

– Знаю… – Он погладил меня по голове, взлохматив мои и без того перепутанные черные локоны, скрытые серафским платком. – Но мы снова вместе, и больше я тебя не покину.

– Но что нас ждет?

– То, что мы и планировали, – возвращение в Галатию. Тем или иным способом. Этот ублюдок Мерхевен оставил нас на мели: «Кречет» покинул порт, похоже, с Баллантайном на борту – Мерхевен наверняка наплел ему с три короба, а мой брат не тот человек, что посмеет ослушаться приказа без должных на то оснований. – Голос Теодора гремел на всю конюшню, на Кристоса и Сайана мой нареченный не обращал никакого внимания, словно они были такими же безгласными животными, как и лошади. – Прибудем в столицу по морю и как только сойдем на берег, бросим клич всем нашим сторонникам.

– Попридержите коней, – вскинул руки Кристос. – Нико уже вовсю сражается в городе.

– Нико? Нико Отни? – Теодора как обухом по голове ударили.

– Нико Отни собственной персоной, – криво ухмыльнулся Кристос. – Поддерживает, так сказать, огонь в очаге. Если бы ваши надежды на мирное прохождение реформ не оправдались, то люди бы тотчас восстали, так как они уже были готовы.

– И как долго вы лелеяли подобные планы? – рявкнул Теодор.

– Согласитесь, это оказалось разумным решением, – в тон ему ответил Кристос.

– Хватит, – воскликнула я. – Нико сделал все возможное, чтобы успокоить людей, заставить их дождаться реформ. Он не подвел нас, верно? – бросила я на брата испытующий взгляд.

– Абсолютно верно. Он не верил, что Билль пройдет, но ты его убедила, и он согласился подождать. Нико не желает кровопролития, но понимает, что оно неизбежно.

– Не все дворяне выступят против нас, – задумчиво произнес Теодор, вышагивая между стойл с лошадьми, жующими люцерну. – Не знаю, сколько армейских подразделений встанут под наши знамена, но уверен, что далеко не все военные останутся верны своим офицерам-дворянам. А если нам удастся организовать народные массы, готовые драться, мы получим довольно внушительную силу.

– Только вы позабыли про главную фигуру в этой шахматной комбинации – про короля. – Скрестив на груди руки, Кристос уставился на Теодора. – Он за нас или против?

Принц замер. Он тяжело опустился на тюк сена рядом со мной и устало уронил руки на колени.

– Он против нас.

– А вы, значит, выступите против него? – Кристос удивленно вздернул бровь. – Простите, но я хочу удостовериться, что родная кровь, которая не водица, не взыграет в вас нежданно-негаданно и вы не переметнетесь на другую сторону, подставив под удар все наши планы.

– Хватит отпускать шпильки, Кристос! – Я придвинулась к Теодору и взяла его за руку.

– Не хватит. Позиция короля все меняет. На армию надежд мало, хотя если в ней вспыхнут волнения, мы этим воспользуемся. Но поймите – даже не все простолюдины решатся восстать против короля. Одно дело грызущиеся между собой дворяне и совсем иное дело – король! – Кристос всплеснул руками.

– Позиция короля не изменит наши планы, – возразил Теодор. – Мы возвращаемся в Галатию. Мой отец окружил себя знатными вельможами, с которыми он лично знаком. Они твердят ему, что самый простейший способ разрешить сложившуюся ситуацию – согласиться на требования дворян. Он верит им, верит, что поступает правильно и что это единственный выход: ведь кроме звания короля у него, новичка, ничего больше нет – ни влияния, ни настоящей власти. Он делает это лишь потому, что считает правильным, а не потому, что ненавидит собственный народ. Возможно, я сумею его переубедить.

– И покончите с бунтовщиками-аристократами, попив чайку с папенькой? – хмыкнул Кристос.

– А что мне, по-вашему, делать? – огрызнулся Теодор. – Дворяне – это не только кучка глупцов наподобие Поммерли и Крестмонта… Едва я уехал, они свели на нет все мои труды! – бухнул он кулаком в стену. Лошади неодобрительно всхрапнули.

– А значит, это не просто упрямство, а тщательно спланированное неповиновение, – ехидно добавил Кристос.

– Мы же с вами заодно, – раздраженно вскричал Теодор. – Мне прекрасно известно, что они смутьяны и плевать хотели на закон. Но мы взнуздаем их, приведем к повиновению, мы…

– Слишком поздно, – сказала я. Теодор и Кристос вылупились на меня, словно уже позабыли о моем присутствии. – Теодор, ты только и думаешь, что о дворянах да короле – как они поведут себя, что они сделают, но дело-то не в них. Почему ты ни словом не обмолвился про народ и его участь? Народ сражается. Это не те волнения, что вспыхивали, когда обсуждался Билль. Это даже не мятеж Средизимья. Народу, в соответствии с законами страны, дали реформы и тут же их снова отняли. И люди восстали.

– Да, верно. – Руки Теодора дрожали в моих ладонях. – Справедливость на их стороне.

– Именно, – поддакнул Кристос. – И с чего вдруг ваш отец отказывается приструнить зарвавшихся дворян, отказывается поддерживать законы своей же собственной чертовой страны? У него ведь для этого море возможностей.

– Что ж, – выпрямился Теодор, – вы сами ответили на заданный вопрос. Если король отказывается повиноваться закону, я отказываюсь повиноваться королю.

Пол в конюшне заходил ходуном, свет померк, и голос Теодора загудел в моих ушах, как иерихонские трубы, заглушив хруст люцерны, перемалываемой переступающими с ноги на ногу лошадьми.

– Ты понимаешь, что ты сказал?

– Да.

– И ты готов встретиться с отцом лицом к лицу на поле сражения? – еле слышно прошептала я.

– Лучше я подниму меч на своего отца, чем на безвинных крестьян, отстаивающих право на закон и справедливость. Мой ответ – да.

– Кто-нибудь может мне сказать, зачем нам сдался дворянин? – желчно поинтересовался практичный Кристос.

Резонный вопрос.

– Возможно, ты прав, но если не Теодор понесет знамя революции, то кто? – спросила я.

– Я и Нико. – Уши Кристоса запылали. – Полагаю, мы вполне с этим справимся. Раньше, по крайней мере, справлялись.

– Раньше с тобой был Джек. Ты в последнее время много читал пропагандистской литературы, что распространяют в Галатии? – Кристос пренебрежительно фыркнул, но я продолжала: – Она чрезвычайно любопытна. Из нее ты бы узнал не только обо мне, ведьме-проныре, не только о Теодоре, слюнтяе-рогоносце, но и о том, что революция – это заговор злодеев-пеллианцев, решивших устроить переворот.