Клинком и сердцем. Том 2 - Ирина Успенская

Аластор отошёл к самому краю вершины холма и принялся снимать плащ, потом стягивать куртку… Айлин торопливо шагнула к Лучано и, оказавшись так близко, словно собиралась обнять, принялась закреплять кошель на его поясе.

— Когда всё закончится, — шепнула она одними губами, чтобы не услышал Ал, — возьми себе мой нож. Не хочу, чтобы он просто пропал! И браслет, если сможешь, хорошо? Отнеси его с этим кошелём в Академию и отдай магистру Белой гильдии. Он точно найдёт этим вещам применение.

— Магистру Белой гильдии… — так же беззвучно шевельнул губами Лучано. — Я понял. Синьорина…

— Спасибо тебе за всё, — так же торопливо прошептала Айлин. — Береги Аластора и… себя.

Торопливо отвернувшись, она шагнула навстречу вернувшемуся Аластору, мрачному, но решительному и спокойному. Ал остался в штанах, заправленных в сапоги, и рубашке, правый рукав которой был закатан до локтя. Светлые волосы заплетены по-вольфгардски, она сама их вчера переплетала, в голубых глазах… Что у него в глазах, она прочитать не смогла, просто улыбнулась, жалея, что не может заранее попросить прощения. Дура! Надо было ему записку написать! И остальным — тоже! И ведь видела, как сам Аластор пишет письмо… Почему она такая дура?! И снова поздно…

— Ну что, готов? — выдохнула она, и Аластор кивнул.

Доверчиво подставил ей руку, даже не поморщившись, когда лезвие полоснуло по коже, и узкий алый разрез налился кровью.

— Лей в звезду, — приказала Айлин. — Всё равно куда.

Она не стала уточнять, что если бы Аластора приносили в жертву по-настоящему, делать это следовало бы ровно в центре магической фигуры, но жертва в этот раз будет иной, и потому неважно, куда лить кровь, это всего лишь ключевой ингредиент, устанавливающий связь. Хорошо, что в магии здесь разбирается только она, иначе Ал наверняка почуял бы неладное.

Он так же послушно и доверчиво наклонил ладонь. Алые капли устремились к земле, потом слились в тоненькую струйку… Айлин забеспокоилась: не слишком ли она сильно резанула?

— Лу, перевяжешь его потом, ладно?

— Уно моменто! — откликнулся итлиец и тут поправился: — Сразу же!

Айлин снова глубоко вздохнула и с усилием оторвала взгляд от красной лужицы у своих ног. Казалось, что земля, несмотря на влажность, жадно впитывает драгоценную кровь. А выше, всего в двух шагах перед ней, дрожала чёрная пелена Разлома. Где-то там, в самой её глубине, вспыхивали огни, похожие и совсем не похожие на звёзды. Пожалуй, это было бы даже красиво, если только не думать, куда ведёт портал…

Айлин подняла нож на уровень глаз, чувствуя, как стремительно утекает решимость, которой и так было немного.

«Надо что-то сказать, — беспомощно подумала она. — Что-то такое, что заставит собраться и сделать, наконец, должное! Милости Претёмной прошу? Нет, сколько можно полагаться на Её милость? Пора уже сделать что-то самой! За Орден и Дорвенант?»

Но такие знакомые слова отчего-то совсем не прибавили мужества и вообще показались какими-то пустыми.

«Ну и ладно! — подумала Айлин с накатившей вдруг весёлой злостью. — Пусть за Орден и Дорвенант умирают правильные маги, а я… За ту деревню, вырезанную демонами, за лекции в Академии, за кондитерскую с любимыми конфетами Саймона… За Ала и Лу, за тётушку Элоизу и милорда Роверстана, за Дарру и Саймона, Иоланду и даже… даже за енотов!»

Всё это так живо встало вдруг перед её глазами, что смерть показалась совсем нестрашной.

Торопясь, пока это не прошло, Айлин обернулась, последний раз глянула на друзей. Аластор стоял достаточно далеко, чтобы не успеть, да и Лу должен его оттянуть. Всё правильно. Всё как надо.

— Прости, — сказала она, зная, что потом Ал обязательно вспомнит.

И без разбега прыгнула в портал, как в обычное окно.

Тьма приняла её мягко и почти ласково, но это длилось всего несколько мгновений, а потом пришла боль. Страшные жернова стиснули Айлин, размалывая на куски, мир вокруг стал алым, и она закричала, потому что не могла даже представить такой боли, не знала, что подобное может существовать. Это длилось, и длилось, и длилось дольше, чем она могла вынести, и Айлин кричала, не зная, чем кричит, если у неё больше нет ни рта, ни горла, ни остального тела. Но собственный крик звучал бесконечно, оглушая её, а потом всё кончилось. И боль, и крик, и мысли вместе с памятью. Бездна поглотила то немногое, что ещё осталось от её рассудка, и Айлин не стало.

* * *

Всё это утро было неправильным, как в кошмарном сне, когда понимаешь, что это сон, а проснуться всё равно не получается. Быстрые взгляды, слабые улыбки, старательная вежливость… Лучано хотелось орать и швыряться ножами, а нужно было вести себя так, словно ничего ужасного не происходит.

Сейчас они прогуляются до этого Барготом помеченного холма — причём в самом прямом смысле помеченного! — Айлин быстренько совершит ритуал, и можно будет трогаться в обратный путь, распевая куплеты на манер странствующего балагана… М-м-м-мерзость… Фальшивая гнусная мерзость!

Он едва не выдал себя, когда выливал оставшийся от завтрака шамьет. Альс даже покосился с недоумением. А Лучано просто не мог даже подумать, что вот сейчас они пили этот шамьет все вместе, а потом их останется двое… Нет-нет, лучше он потом сварит новый! Да просто не до того, чтобы аккуратно разливать его по флягам, заворачивать крышечки… Нет, пальцы у него не трясутся! Ещё чего не хватало! Но… не до того, видит Претемнейшая!

Перлюрен, звериным умишком сообразивший, что с хозяином творится неладное, юркнул в сумку и притаился там, а Лучано огромным усилием воли заставил себя стряхнуть странное оцепенение. Потом, решив, что этого явно недостаточно, покопался во внутренних карманах куртки и, улучив момент, высыпал на язык щепоть порошка, который знающие люди очень точно называли «умру после тебя». Трофейная дурь, взятая на теле убитого мага, огнём вспыхнула во рту, который разом пересох, ударила в голову, и мысли тут же стали ясными, а главное, короткими и послушными. Зато кровь побежала по жилам куда быстрее, тело мгновенно согрелось, и Лучано пришлось осадить себя, чтобы не двигаться слишком стремительно и резко.

Он запил порошок водой, зная, что от сухости во рту теперь долго не удастся избавиться, но тут уж ничего не поделаешь. В памяти всплыло лицо мастера — Ларци неодобрительно покачал головой, а призрачные губы явственно проговорили: «Идиотто».

«Я чуть-чуть, — виновато отозвался Лучано то ли мастеру, то ли себе самому. — Только для того, чтобы никакая поганая неожиданность не застала врасплох. Не сегодня. Не сейчас. Слишком много поставлено на карту».

Он глубоко вздохнул и велел себе успокоиться. Глупо переживать, если заранее знал, что так и будет. Айлин готовилась к этому слишком долго, и ей сейчас потяжелее, так что нечего портить ей настрой похоронным видом и вызывать у Альса ненужные подозрения, м?

Уговоров хватило надолго — аж до самого холма. Стиснув зубы, Лучано поднялся на него, хотя ноги так и норовили подкоситься, словно в жертву должны были принести его самого. И даже зелье не помогало! Только сердце молотило быстрее обычного, да хотелось бежать и драться, как положено, однако впервые разум и тело пошли у него в такой разлад. Может, «умру после тебя» паршиво сварено? С какими-то добавками? Надо было заранее попробовать…