Клинком и сердцем. Том 2 - Ирина Успенская

«Идиотто», — снова явственно коснулось его слуха, и Лучано полностью согласился. Принимать дурь, которую не сам сварил, это редкостная тупость. Но… При этом он прекрасно понимал, что дело не в зелье. Просто всё неправильно. Всё!

Бледная Айлин с сияющими глазами, каменное лицо Альса… Проклятье, даже лошади как будто что-то почувствовали! И эта грива Искры! У Лучано чуть сердце не оборвалось, когда он увидел. И не объяснишь ведь, что приметы хуже и придумать невозможно! Когда-то, когда Верокья ещё не была под благой властью Семерых, чтобы реки мирно несли воды и в них не переводилась рыба, каждый год в самом глубоком месте Льяметты топили невинную девицу. А перед этим провозили её по городу в одной рубашке и с распущенными волосами. Весенняя дева, так это называлось… И везти её непременно следовало на лошади, в чью гриву вплетали столько цветов, сколько помещалось, как и в волосы девушки…

Потом те времена прошли, но до сих пор ни один итлиец в здравом уме никогда не украсит лошадь цветами, а этот… этот идиотто!

Хорошо ещё, что это кобыла Альса, а не Айлин! Здоровенный дорвенантец хотя бы совершенно не походил на хрупкую девушку-жертву! А вот если бы он заплёл цветочками гриву Луны, на которой ехала магесса, Лучано мог бы и сорваться. Ничего хорошего из этого точно не вышло бы… Ох, да хватит, в конце концов! Шип он или нервная девица?! А ещё грандмастером стать мечтал. Когда-то. Немыслимо давно. До приезда в Дорвенант.

А кошмар всё продолжался. Айлин даже на грани смерти нашла время подумать о нём. Велела взять нож… И беречь себя… Лучано загнал поглубже то ли стон, то ли всхлип, так и не дав ему сорваться с губ. Сумасшедшая девчонка! Миг, ещё один… Он жадно ловил каждый взгляд своей синьорины, каждый поворот головы, каждый блик от скупого сегодня солнца на её рыжих волосах. Тучи нависали низко, словно собирались вот-вот разразиться дождём, и всё-таки даже сейчас её тугие медно-золотые локоны ухитрялись вспыхивать искорками…

— Прости… — услышал он, и время кончилось.

Айлин шагнула в портал, и тут Лучано понял, что за звук настойчиво лезет в уши сквозь вязкую тяжёлую глухоту. Пушок. Волкодав, которого Аластор привязал под холмом, рвался с привязи и дико, утробно хрипел, так что было слышно даже здесь. А потом завыл — первый раз на памяти Лучано подав голос.

Чёрная прореха в воздухе, куда провалилась Айлин, задрожала и начала смыкаться с краёв к середине. Медленно, ещё слишком медленно…

— Айлин! — заорал Альс и рванулся туда.

«Это из-за Пушка, — успела прийти короткая и совершенно несвоевременная мысль. — Альс не маг, он не знал, как всё будет. Но Пушок завыл — и он понял. Неудачно. Может успеть».

Мысль ещё длилась, а тело, подстёгнутое дурью, уже сработало на опережение. Кидаться на плечи дорвенантскому медведю? Никакого смысла — даже не заметит! Подножка? Ненадёжно.

И Лучано кинулся ему в ноги сам, всем телом. Расчёт оказался верен, Аластор споткнулся и полетел через него. Упал правильно, упруго — тут же распрямился и вскочил, но драгоценное мгновение было потеряно. Чёрная полоса в нескольких шагах от него поблёкла, замерцала и окончательно затянулась, только серый след, похожий на дымный, всё ещё держался в воздухе.

— Айлин! — снова исступлённо закричал Аластор и кинулся туда, не глядя на тоже вскочившего Лучано, но… пролетел через эту полосу, как через клок обычного тумана.

Замер, не поворачиваясь, потом обернулся, зачем-то провёл рукой по воздуху… У Лучано резануло сердце от бессмысленности и отчаяния в этом жесте. А потом Аластор глянул на него, словно впервые увидел, и хрипло не спросил, а сказал с полной уверенностью:

— Ты знал.

— Знал… — коротко выдохнул Лучано, не в силах сейчас ни лгать, ни увиливать.

И Аластор бросился на него.

* * *

Беспамятство отпускало медленно и неохотно. Открыть глаза никак не удавалось, слух тоже не спешил возвращаться, но лежать было мягко, тепло и так уютно! По лбу невесомо скользнула чья-то ласковая рука… какой прекрасный сон!

Сон? Но прикосновение было таким реальным! Может быть, сном было всё безумие последних недель? Мэтр Бастельеро, пожелавший принести в жертву Аластора, итлийский убийца, посланный королевой? Метели в середине весны, деревня, уничтоженная демонами, аккару, словно сошедший со страниц учебника нежитеведения, чтобы держать трактир под Керуа? «Весёлый упырь», приснится же такое? Нужно рассказать Саймону, ему точно понравится!

«Айлин Мелисса Элоиза Игрейна Ревенгар! Приди!»

Холодный резкий голос то ли тоже приснился, то ли вспомнился, но Айлин сразу же стало не по себе.

«Не хочу!» — мысленно ответила она. Никуда приходить ей и в самом деле не хотелось — а хотелось лежать на мягком, и чтобы ласковые руки ещё погладили её по волосам…

Минутку, а чьи это руки?!

Айлин распахнула глаза и задохнулась — женщину, одетую в лиловое, что наклонилась над ней, она видела лишь однажды и только в зеркале, но мгновенно узнала и глаза цвета тёмного янтаря, и веточку вереска в тёмных волосах, убранных просто, но изящно, и ласковую улыбку…

Значит… Значит, путешествие не было сном, раз она очутилась в Претёмных Садах! Правда, странно, что сама Госпожа так ласкова к ней… Или это вовсе не Сады? Но что же тогда?

Претемнейшая снова улыбнулась, глядя на Айлин с нежностью.

— Ты очнулась, моя милая? Как я рада!

Перед глазами появился белоснежный платочек, шёлково блестящий, украшенный по краям изысканной вышивкой — цветочки вереска, крохотные, лилово-розовые, вышитые так искусно, что казались живыми… Айлин поспешно протянула руку к платку и замерла, поняв вдруг, насколько грязная у неё рука.

Похоже, она успела испачкаться в крови Аластора, а потом и в земле, так что ладони теперь тёмные и липкие. А лицо? Неужели и за него схватиться умудрилась? Наверняка, иначе почему кожу на щеках так стянуло? Ох, она, должно быть, выглядит хуже только что поднятого умертвия! Нет-нет, пачкать кровью подобную красоту совершенно недопустимо, но и оставаться такой грязной перед Претемнейшей просто невозможно…

— Не издевайся над девочкой, моя радость, — прозвучал откуда-то из-за спины Претемнейшей глубокий звучный голос, и Айлин, даже не видя, поняла — владелец голоса усмехается.

Задохнулась, боясь даже подумать, кто может разговаривать столь непочтительно с Претемнейшей в её владениях. Но Госпожа отчего-то вовсе не рассердилась, только растерянно улыбнулась, снова бережно и невесомо погладила Айлин по наверняка ужасно спутанным и грязным волосам, и зачем-то сунула платок в карман её куртки.

— Позвольте мне помочь вам, юная леди, — прозвучал тот же мягкий голос уже совсем рядом.

Чуть повернув голову, Айлин увидела короткие замшевые сапоги, светлые штаны и самый край то ли рубашки, то ли туники из тонкого выбеленного льна, тоже светлой и украшенной затейливой вышивкой. Неизвестные цветы, травы и змеи сплетались в тонкую прихотливую гирлянду, отблёскивающую то серебром, то бледной зеленью, то едва уловимой голубизной. Какая странная одежда! Совсем не для приёма гостей, разве что это очень близкие гости… Ох, вот это уж точно не её дело, почему Претёмная Госпожа принимает наедине мужчину, одетого так фривольно! Порядочные девушки об этом не задумываются!