Клинком и сердцем. Том 2 - Ирина Успенская

За что?! За что они с ним так — оба?! Странные, неправильные, невозможные люди… Его первые и последние друзья, потому что таких больше не будет! Но и этих двоих — тоже! Айлин закроет собой этот проклятый портал, Альс возненавидит Лучано, который знал и не сказал ему… И всё. Всё! Навсегда! До конца жизни, сколько там Лучано её ни осталось, он застынет в лютом ледяном холоде одиночества.

Не об этом ли говорила Минри? Умереть счастливым или несчастным? Да разве он может изменить хоть что-то?! Лучано представил, как возвращается на поляну и рассказывает Аластору всё. Но… тогда Альс просто шагнёт в этот портал сам! И будет то же самое, лишь отражённое в чудовищном зеркале судьбы! Смерть Альса, ненависть Айлин…

«И самому же туда не прыгнуть, — в томительном бессилии пополам с ненавистью к себе подумал Лучано. — Толку от меня! Не принц, не маг, и на весах Благих моя кровь ничего не стоит…»

Он позволил ногам подогнуться и почти сполз по стволу, уткнувшись лицом в колени, согнувшись, скорчившись, судорожно стиснув зубы, чтобы не взвыть. За что-о-о-о?! Он… Он всего лишь хотел убить… Выполнить обычный заказ… Даже не обоих, только её! И был уверен, что сможет, ну что там было сложного?! А они… они не убили его в ответ, но сделали намного хуже! Влюбили в себя — оба! — а потом вывернули душу наизнанку! Словно бездомного кота подобрали, а потом даже не пнули, нет, просто ушли навсегда, бросив, и кот мечется, не в силах поверить, что счастье тёплых рук было — и нет его, и никогда не будет…

Лучано всё-таки всхлипнул, но очень тихо, чтобы, не дай боги, никто не услышал. Начнут ведь выяснять, что случилось… Они могут, они заботливые! И придётся что-то врать немеющим от лжи языком, прятать взгляд… А он не может! Не может и не хочет! Ни врать, ни смотреть им в глаза — наивные и честные у Альса, понимающие и сочувственные — у Айлин. И что делать — непонятно, и как жить потом… Впрочем, жить ему долго и не придётся. Если даже Беатрис пощадит, он сам не сможет…

А мастер Ларци снова оказался прав. Как-то в разговоре он назвал грандмастера Тино живым мертвецом, и Лучано вымолил эту историю.

Жил-был удачливый и умелый Шип Валентино, старший мастер гильдии, наследник своего грандмастера… Только звали его тогда не Тёмный Омут, а попросту Утопленник, потому что Тино дважды чуть не отправился к Претёмной через воду. Сначала его бросили в реку младенцем, чтобы избавиться от нежеланного отродья, но какой-то рыбак выловил и отнёс в приют. Потом соученики в казармах столкнули в огромный чан с водой — видимо, было за что, и он чудом спасся.

А третий раз уж точно должен был стать для Тино последним, но и тут повезло. Раненого и упавшего в реку, его подобрала сердобольная вдова, стиравшая бельё… Дотащила до своего дома, выходила, не выдав рыскавшим в поисках людям дожа… И, говорят, была редкостно хороша собой, так что Тино стал захаживать к спасительнице чуть ли не каждый день. Нет, жениться не женился, конечно, а любовницу обычаи гильдии позволяют…

Но только через пару лет, когда у них уже давно всё было крепко, женщину кто-то заказал. И грандмастер, покровитель Тино, отдал этот заказ ему, сказав, что это экзамен, последняя ступень лестницы, ведущей в круг грандмастеров. А Тино этот заказ выполнил. Почернел весь, как сказал Ларци, но выполнил. Убрал свою женщину тихо, быстро и безболезненно… Сам, никому не дал к ней прикоснуться.

А потом грандмастер, его покровитель, вскоре скончался от странной болезни. И ещё несколько человек в городе умерли, один был дальним родственником и наследником той вдовы, остальные тоже имели к делу отношение. Вот они как раз умирали долго и очень нехорошо! А старший мастер Валентино стал грандмастером Тино Тёмный Омут, самым жестоким и лютым среди грандмастеров, которые и так благостью не отличаются…

«Живой мертвец, — брезгливо и холодно сказал о нём Ларци. Помолчал и добавил: — Страшная участь — умереть изнутри. Хуже просто смерти».

— Хуже… — прошептал одними губами Лучано и поднялся, шатаясь, как пьяный.

Постоял, приходя в себя, и пошёл обратно к костру. Его ещё хватило, чтобы вымученно улыбнуться и что-то ответить на обеспокоенный вопрос Альса, чтобы плеснуть себе горячего вина и выпить его, как воду, а потом даже прийти в себя.

— Что, прости? — отозвался он рассеянно сказавшему что-то дорвенантцу.

— Я говорю, ложитесь без меня, — терпеливо повторил тот. — Не спится, пойду отведу лошадей к ручью. Искупаю, гривы им переплету… Что толку лежать и ворочаться, да ещё и вам мешать буду. Нет, я лучше так… А вы ложитесь, день завтра не из лёгких.

— Это верно, — тускло подтвердил Лучано и, повернувшись, полез в палатку, где уже устроилась под своим одеялом Айлин.

Сначала у входа, как обычно, лёг синьор Собака, но потом вылез и потрусил куда-то, наверное, обходить дозором их крошечный лагерь, и Лучано с Айлин остались наедине.

Магесса лежала тихо, отвернувшись к стенке палатке, и Лучано, может, заснул бы, если бы не слышал её дыхание, прерывистое, словно девушка только что бежала или едва сдерживает слёзы. Вот уж ничего удивительного! Ему и самому было тошно, а ещё невыносимо хотелось сделать хоть что-нибудь! Ну, хоть что-то! Боль, что терзала его в лесу, ушла, сменившись беспомощной болезненной нежностью и жалостью. Вот Айлин снова вздохнула…

— Синьорина… то есть Айлин, — начал Лучано, испытывая непривычную робость. — Может, сделать тебе снотворное? У меня отличное зелье, пара капель в шамьет — и ты проспишь до утра.

— Спасибо, Лу, — улыбнулась, судя по голосу, девушка и повернулась к нему. — Не стоит, право. Я быстро засыпаю. Ал ушёл к лошадям, да?

— О да, — вздохнул Лучано. — Будет чесать им гривы и петь колыбельные. Что ж, у каждого свой способ не поддаваться страху. Кстати, ты позволишь кое-что спросить?

— Конечно, — отозвалась Айлин, подложив ладонь под щёку и убрав с лица прядь высохших и распушившихся волос.

Лучано замялся, но всё-таки продолжил, виновато попросив:

— Прости, если мой вопрос покажется бестактным. Но как тебе удаётся быть столь спокойной? Ты взвалила на себя такую ответственность, какую возьмёт не всякий мужчина, ты добровольно идёшь навстречу смерти, и у тебя ещё хватает сил смеяться и шутить! Неужели ты совсем не боишься?

— А что мне остаётся, Лу? — тихо спросила магесса и её изумительные глаза, блестевшие в лунном свете, вдруг потускнели, словно кто-то задул свечу. — Разве кому-то станет легче, если я буду грустить и плакать? Конечно же, мне страшно! Но я не должна бояться, иначе вдруг мне не хватит сил выполнить свой долг?

— Айлин, — выдохнул Лучано, сам не зная, что сделает, но сгорая от желания сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить её ношу. — Позволь мне помочь. Разреши прогнать эти мысли.

Его вдруг осенило, что в подобном случае гораздо лучше снотворного! И до чего кстати, что Альс ушёл надолго, от лошадей он раньше, чем через пару часов, не возвращается… Конечно, иногда и пара часов — это мало, но он-то действительно собирается не ночь любви устраивать, а просто хочет помочь расслабиться! Сначала — массаж с маслом мелиссы, потом он разотрёт ей ступни… А потом сделает всё, что девушка только может пожелать! Старательнее, чем в лучшем борделе Верокьи, нежнее, чем с невинной невестой…