Матери - Жереми Фель

Теперь оставалось только надеяться, что день закончится быстрее, чем начался.

Хейли проснулась около девяти утра, удивившись, что проспала всю ночь, ни разу не проснувшись. Она встала с дикой головной болью и направилась в комнату Линдси, но та еще спала в объятиях Майкла. Вот почему подруга ни разу не соблаговолила ее проведать. Ради этого придурка она бросила Хейли, хотя они договорились провести вечер вместе. Порядком раздраженная, Хейли кинулась в гостиную звонить отцу, чтобы он поскорее за ней заехал.

Линдси вызывала у нее едва ли не отвращение, оттого что улеглась в постель с первым встречным.

Уж ее-то, по крайней мере, Томми не пришлось бы насиловать.

Хейли тут же стала упрекать себя за подобные мысли, но ведь Линдси, в конце концов, знала, что ей очень плохо. Она должна была как-то поддержать Хейли. Иначе зачем нужна подруга?

Но Линдси иной раз вела себя как настоящая эгоистка. Если бы она только знала, какая беда случилась с Хейли, если бы только спросила, что с ней стряслось, она рассказала бы Линдси все начистоту и без малейшего сожаления избавилась от своего непосильного бремени.

Но Линдси предпочла позвать к себе в дом гостей.

Нет, настоящие друзья так не поступают.

Выпив кофе в «Старбаксе», они с отцом пришли в главный полицейский участок, располагавшийся в трех улицах от кофейни. Они прождали приема двадцать минут, и все это время Хейли с тревогой думала о том, что Норма уже наверняка заявила на нее и рассказала, что она сделала с Синди и таким образом накликала на себя беду.

Хейли была вынуждена повторить инспектору историю, рассказанную отцу, стараясь не изменить ни единого слова. Ей также пришлось дать описание места, где ее похитили, и домика у дороги, а потом и самого похитителя – в этом ей помогли воспоминания о водителе, к которому она отказалась сесть в машину, прежде чем повстречалась с Нормой. При этом Линдси постоянно думала о Томми, опасаясь, как бы его образ, возникший у нее в голове, не выдал ее и не вынудил невольно сболтнуть то, о чем было бы лучше промолчать.

Инспектор показал ей фотографии местных насильников. Она вглядывалась в каждого из этих извергов, сотворивших с другими женщинами то, что сделал с ней Томми, который бесследно исчез и наверняка готовился совершить новое злодеяние. Она чуть не ткнула пальцем в одного из них – наугад, пусть хотя бы он поплатится за все. Но в конце концов ей пришлось сказать, что она никого не узнает.

По дороге домой отец взял с нее обещание, что она запишется на прием к психологу. И она пообещала, глядя ему прямо в лицо, хотя знала, что никогда этого не сделает.

У себя в комнате Хейли включила музыку, задернула шторы, села на кровать и первый раз с тех пор, как вернулась домой, открыла ноутбук. Сначала она проверила электронную почту, затем прочла в «Фейсбуке» несколько сообщений, которые пришли, пока ее не было дома, – в основном это были приглашения на разные мероприятия и предложения поучаствовать в викторинах. Она сразу же их удалила. Алисия Делуинс, бывшая школьная подруга Хейли, отметила ее на снимке, сделанном однажды на вечеринке у Линдси. Хейли просмотрела весь фотоальбом и кое-где увидела Нила и Сидни.

На всех фотографиях он был запечатлен в профиль во время занятий серфингом в Тампе. Хейли мельком просмотрела фотографии, которые он добавил после ее отъезда: на многих из них компанию ему составляли его дружки Дэнни и Дон. А на одной он стоял с задумчивым видом, прислонившись к ограде, со стаканом в руке.

Красавчик. Когда-то он принадлежал Хейли.

Послышался сигнал – в мессенджере ей пришло сообщение. От Нила. У нее заколотилось сердце, и она тут же закрыла свою страницу, так и не прочитав его.

Но, быстро совладав с собой, Хейли перешла на сайт местных новостей.

И после недолгих поисков нашла.

Статью в пару десятков строк, написанную некой Линдой Лагерти, которая сообщала о трагедии в самой обыкновенной семье, проживающей в окрестностях Эмпории, в Канзасе: на маленькую девочку было совершено жестокое нападение в ее же доме, неизвестные злоумышленники, один или несколько, все еще в бегах.

Девочку срочно доставили в больницу общего профиля в Эмпории. Жизнь ее теперь вне опасности. Мать девочки пока отказывается давать интервью.

Хейли вздохнула с облегчением. Норма ничего не рассказала.

Неизвестные злоумышленники, один или несколько, все еще в бегах.

Норма, конечно, очень испугалась, что все вскроется, и потому не выдала Хейли: она слишком хорошо знала, чего может лишиться.

Выходит, Синди пока жива. Девчушка, которая, в сущности, ничего ей не сделала.

Ее мать – вот кого следовало так изуродовать.

В коридоре зазвонил телефон. Может, это был Нил, может, он обиделся, что она не ответила ему в «Фейсбуке».

Но Хейли сочла, что лучше не снимать трубку. Она сама ему перезвонит, а когда – будет видно.

Вместо этого она отправилась чистить зубы, отказавшись, как хотела раньше, обследовать синяки, которыми была покрыта с головы до ног.

Хлопнула входная дверь. На лестнице послышались шаги, и Хейли сразу догадалась, что это отец.

Он три раза постучал к ней в дверь. Она бросилась на кровать и разрешила ему войти.

– Ну как ты, родная? – устало спросил он.

– Да вот, папа, уже спать собралась.

– Я уезжаю завтра рано утром – предстоит тяжелый день, но мы можем вместе поужинать, идет?

– Договорились.

– Может, ты хочешь на ужин что-нибудь особенное? Я приготовлю.

– Приготовь что хочешь, мне все сгодится.

– Вот и отлично, тогда спокойной ночи! – сказал он и направился в коридор.

Хейли погасила свет, хотя ей очень хотелось кинуться к нему, крепко его обнять и поблагодарить за все, что он делал для нее, за то, что был рядом, иначе она бы одна совсем пропала.

Но, устыдившись, что обманула его, она так и не решилась встать с постели.

Хейли достала из сумочки пистолет и положила его под подушку. Потом снова открыла «Фейсбук» и увидела, что Нил выложил у себя на странице клип Ланы Дель Рей «Videogames».

Растрогавшись. Хейли представила, как ее бывший дружок напевает эту песенку, находясь рядом с ней. И его полный сожаления голосе молит ее о прощении.

Рай – место на земле с тобой… Скажи мне все, что пожелаешь…

Но она прекрасно знала: не видать ему рая ни на Земле, ни на Небесах.

Она оказалась старше, чем он думал. Совсем низенькая, почти коротышка, темные волосы до плеч, лицо простоватое, но не поблекшее с возрастом. И грудь, особенно грудь, – такой восхитительной груди он еще никогда не видел! – подчеркнутая глубоким вырезом, будто специально для того, чтобы сводить с ума шальные мужские головы.