Воспоминания - Даниэла Стил

– Они не принадлежат никому, кроме как, может быть,Ванессе. – Сирина посмотрела ему в глаза. – Поэтому когда ты,возможно, в один прекрасный день напишешь завещание…

Сирина ненавидела эти слова, но он кивнул:

– Я сделал это прежде, чем отправился в Корею, потомучто ты такая упрямая, что не взяла бы ни гроша от меня.

– Ты же не отвечаешь за меня, Тэдди.

Он с грустью посмотрел на нее:

– Черт подери, как бы мне этого хотелось!

Сирина не ответила. Об этом не могло быть и речи. Она ни зачто не примет ничего от него. Она независима и намеревалась сама о себепозаботиться, причем так, как считает нужным.

– Почему ты никогда не позволяешь мне помочь тебе? Онасерьезно посмотрела на него:

– Потому что мне нужно думать о себе и о Ванессе. Нетникого, кто всегда находился бы рядом с нами, Тэдди. У тебя своя жизнь. Ты намничего не должен. Ничего. Единственный человек, на которого я рассчитывала, былБрэд, а теперь все кончено, его больше нет.

– А ты не думаешь, что когда-нибудь кто-то другойзаймет его место? – Ему с большим трудом и болью дался этот вопрос,особенно после вчерашнего их разговора.

– Не знаю, – вздохнув, ответила Сирина. – Нознаю только одно: как бы сильно я тебя ни любила, как бы ни нуждалась в тебе,Тэдди, я никогда не позволю себе зависеть от тебя.

– Но почему? Брэд наверняка этого хотел бы.

– Он понимал меня гораздо лучше, когда я мыла полы водворце моих родителей. Кроме того, я заключила с твоей матерью сделку.

В глазах Тэдди мгновенно вспыхнул злой огонек.

– Сделку, которая ей не стоила ничего, а тебе трех летмучительной работы.

– Я не против. Все это ради Ванессы.

– А как же ты? Разве ты не имеешь права на большее?

– Если захочу большего, добьюсь сама.

Он вздохнул:

– Значит, ты не поумнеешь и не выйдешь за меня замуж,верно?

– Нет. – Она нежно улыбнулась ему. – Крометого, я уже отбила от семьи одного Фуллертона. – При этих словах глаза еезатуманились. – Считаю, что надо остановиться.

К тому же маловероятно, что Маргарет Фуллертон позволила быей сделать это. Скорее она убила бы Сирину. И Сирина отлично понимала это.

– Знаешь, меня воротит от всего, что моя мать сделала стобой, Сирина. – Слова Тэдди звучали очень серьезно и печально.

– Нет смысла больше говорить об этом.

– Нет, есть, кого ты пытаешься обмануть? В одинпрекрасный день все это будет иметь огромное значение для Ванессы.

Они долго молчали. Затем Сирина встревожено посмотрела нанего.

– Как ты считаешь, если я поеду в Нью-Йорк, она будетпреследовать меня?

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю. Как-нибудь мешать… Может быть, постараетсяиспортить карьеру… думаешь, она пойдет на это?

Он хотел сказать «нет», но, поразмыслив, понял, что не был вэтом уверен.

– Я не позволю, чтобы это произошло.

– У тебя собственная жизнь, и одному Всевышнемуизвестно, что она предпримет.

– Она не столь могущественна, слава Богу.

– Точно?

Сирина пристально посмотрела на него, отлично помня, скольмстительна его мать.

Тэдди тихо прошептал:

– Мне бы чертовски хотелось, чтобы это было так.

Однако Маргарет Фуллертон была весьма могущественна, и обаони отлично знали это.

– Ты будешь писать? – В глазах Сирины блестелислезы, но она улыбалась.

– Даже больше, я тебе позвоню. Приеду к вам обеим вгости сразу же, как только смогу выбраться.

Сирина кивнула. Тэдди наклонился к Ванессе:

– Береги для меня маму, принцесса.

– Хорошо, дядя Тэдди, – печально ответиладевочка. – Почему мы тоже не можем поехать?

Он взглянул на Сирину, и ей показалось, будто на ее сердценавалилась неимоверная свинцовая тяжесть. Для Ванессы это означало лишитьсячасти прошлого. Но что гораздо важнее, согласись она поехать, Тэдди вновьстанет важной частью повседневной жизни дочери.

Они расцеловались в последний раз. Через несколько минутТэдди поднялся на борт самолета. Сирина и Ванесса стояли и прощально махаливслед, наблюдая, как самолет разбежался, оторвался от земли и взмыл в воздух.Затем, рука в руке, они направились домой, чувствуя себя так, словно часть душипокинула их.

Через несколько дней он позвонил им из Нью-Йорка и сообщил,что у него все в порядке, что скоро приступит к работе в госпитале. Емупредстояло стажироваться у ведущего хирурга страны, доводя до совершенства то,чему он научился в Корее. Между прочим Тэдди упомянул, что разговаривал с женойсвоего старого друга, работающей в агентстве моделей. Вчера утром он передал ейфотографии Сирины и обещал сообщить о том, какой получит ответ. Сириназатосковала еще сильнее, чем до разговора с ним. Ею овладела почти физическаяболь, когда она подумала, как далеко он теперь от нее находится и скольковремени может пройти, прежде чем она вновь увидит его. Ведь, кроме Ванессы, онбыл ее единственным близким человеком.

Через четыре дня Тэдди позвонил снова. Он смеялся, былужасно возбужден и так тараторил в телефон, что Сирина никак не могла понять,что же, собственно, произошло. Он радовался так, словно выиграл Кубок Ирландии.

– Они берут тебя! Они тебя берут!

– Кто меня берет? – В недоумении Сирина уставиласьна телефонный аппарат.

– Агентство! То самое, куда я передал твои фотографии!

– Что ты хочешь сказать этим «они тебя берут»? –Внезапно она ощутила, как дрожь и возбуждение пронзили все ее тело.

– То, что ты должна приехать в Нью-Йорк. Они будутпредставлять твои интересы. Для начала у них уже имеется около двенадцатипотенциальных заказов для тебя.

– Ты с ума сошел!

– Нет, нисколечко, черт подери! Это ты сумасшедшая,Сирина. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, и ты торчишьтам, пропадая в этом проклятом магазине. Если хочешь стать моделью, ради Бога,приезжай в Нью-Йорк и действительно становись! Приедешь?

– Не знаю… Нужно подумать… Квартира… Ванесса… – Ноона уже улыбалась, в голове у нее все пошло кругом.

– Занятия в школе не начались, еще только август.Устроим Ванессу в школу здесь.

– Не знаю, смогу ли я. – Сирина буквальноразрывалась на части от возбуждения и страха. – Я тебе перезвоню. Нужноподумать.