Рулетка колдуна - Александр Гейман

И в этот миг Грэм услышал знакомый и родной уже ему звук — звук прекрасной мелодии из мира лазурного солнца. «Трор, — радостно подумал Грэм. — Трор пришел!»

Но нет, не Трор это был — голубой свет струился в ущелье откуда-то сверху, и струился он от иного солнца иного мира, потому что повторялось в этот миг видение в Золотой Дубраве и открывалась дверь загадочного мира.

Это Грэм понял мигом позже, когда хотел упереться спиной в скалу — и вдруг повалился навзничь, как будто камень внезапно расточился в дым и не мог держать его. Грэм лежал на спине и краем глаза видел это лазурное солнце и слышал мелодию, звучащую где-то там, дальше, — а прямо перед собой он видел черных латников, молотящих по воздуху своими топорами — но не достигали его эти убойные удары.

Уже через миг Грэм был на ногах. Он быстро повернулся кругом и понял: открылась дверь, того самого мира — Грэм стоял как раз на дороге, ведущей к замку, а прекрасная госпожа на его балконе вглядывалась куда-то далеко за зеленые холмы, и золотой змей стерег врата замка — а меж тем, чуть ли не у самого лица Грэма мелькало оружие черных нелюдей. И Грэм понял, что они не могут пройти дверь — и вероятно, вообще не видят её и весь этот лазурный мир, потому что эти немые латники остановились и принялись озираться по сторонам, потеряв Грэма и не понимая, куда он исчез. И ещё Грэм увидел — у ног его, на дороге, валялась скомканная повязка — та самая вышивка Рецины. Один из ударов задел его сумку, вот она и выпала на землю — и как знать, может быть, эта вышивка и открыла эту дверь к госпоже лазурного солнца.

Поняв все это, Грэм уже не колебался. Там, в его мире, путь преграждали солдаты-нелюди, и победить их сейчас Грэму было не по силам, и идти назад он не мог. А впереди был золотой змей — и была хоть какая-то надежда на спасение. Грэм поднял вышивку Рецины, свернул её и положил за пазуху. Дверь закрылась — видение ущелья растаяло, и вокруг уже расстилался только один мир — мир лазурной феи. И тогда Грэм Сколт, сын Бойтура, повернулся к замку и с мечом в руке пошел против золотого змея.

По прибытии к своему стану магистр Аррето держал короткую речь к войску. Он объявил всем, что Верховный Друид уличен в тайных связях с врагом, смещен с поста и будет содержаться под арестом вплоть до созыва Большого синклита Кардоса. Магистр объявил также, что между Ардосом и Кардосом подтвержден вечный мир и велел войску Кардоса собираться для возвращения домой. Тут же дон Аррето сообщил, что нашелся его сын, Дуанти Перуджион, считавшийся погибшим, а немедля после этого были собраны все высшие командиры. Здесь дон Аррето высказался несколько пространней.

— Происки и коварство Черного Сэпира едва не привели к братоубийственному столкновению Кардоса и Ардоса. К сожалению, на руку врагу действовал дон Эспиро, пытавшийся вести с Черным Сэпиром свою игру. Ни я, ни маршал Эугидо не имели о том ни малейшего понятия. Вы все знаете о моей былой дружбе с доном Эспиро. Чтобы избежать каких-либо подозрений в покрывательстве преступления и личных пристрастиях, я хочу, чтобы приговор по этому делу вынес синклит. Само собой, что все должно быть расследовано тщательнейшим образом. Что касается дона Эспиро, то его, после необходимых допросов, я намерен удалить в родовое имение под домашний арест. Хочу предупредить — какие-либо контакты с доном Эспиро строжайше воспрещены, за исключением тех лиц, которые будут вести расследование.

Дуанти — он находился тут же — не мог не отметить, что отец намеренно выставляет все так, будто Верховный Друид изобличен только в тайных сношениях с Сэпиром, а все остальное магистру Аррето неизвестно. Это оставляло участникам заговора надежду, что дело ещё может повернуться к оправданию Эспиро и что заговор останется не раскрыт. Так и получилось — кое-кто из присутствующих командиров обменялся многозначительными взглядами между собой, и один из них заговорил:

— Я готов был заподозрить в дружбе с Черным кого угодно, но только не дона Эспиро. Ваше владычество, насколько надежны сведения о связях дона Эспиро с врагом?

— Надежны ровно настолько, — сдержанно отвечал магистр Аррето, — что я счел необходимым подвергнуть дона Эспиро аресту и сместить с должности. Я бы сам предпочел, чтобы все оказалось недоразумением, граф Медонца. Но это надлежит разобрать следствию. Как я уже сказал, я сознательно воздерживаюсь от личного участия в нем, чтобы не примешивать к делу личные отношения.

— А кто будет руководить дознанием? — спросил другой из военачальников.

Магистр Аррето пожал плечами:

— Подобные дела, как известно, в ведении маршала Эугидо, он и подберет людей.

Несколько командиров вновь переглянулись — как показалось Дуанти, с неудовольствием. Меж тем дон Аррето продолжал:

— К счастью, господа, эти печальные новости скрашены и радостными. Во-первых, в войско Кардоса вернулся барон Кра — он намеренно стоял в стороне от дел, пока мы держали линию на… словом, линию дона Эспиро. Теперь это разрешилось, и наша армия, я считаю, усилилась на добрую четверть.

— А то и на треть, — с готовностью поддержал кто-то.

— А то и на треть, — согласился дон Аррето. — Вторая новость касается уже меня лично, сеньоры. Спешу поделиться великой радостью — нашелся мой сын Дуанти Перуджион, которого я долго считал погибшим при давнем набеге барситов. Позвольте представить…

Дуанти поднялся и учтиво поклонился. После хора поздравительных восклицаний дон Аррето продолжил:

— Прошу донести все эти новости, сеньоры, до всех рыцарей и солдат. Дон Эугидо — вы, кажется, собирались переговорить с кем-то из командиров? Не буду долее задерживать остальных.

Магистр Аррето встал и удалился вместе с Дуанти к себе в шатер.

— Надеюсь, Дуанти, — сказал дон Аррето, — мне удалось то, что я хотел. Надо, чтобы сторонники Эспиро насторожились, но не слишком. Иначе они могут, с перепуга, начать какие-либо резкие действия, а нам сейчас выгодней их выжидательная позиция. Это даст время подготовить надлежащие меры. Ну да, пока можно чуть-чуть передохнуть. Расскажи мне, сынок, что с тобой было за эти годы.

Рассказ Дуанти длился добрый час. Время от времени отец переспрашивал то или другое или просил рассказать подробней, а потом погрузился в долгое молчание.

— Кто бы мог подумать, — произнес он, наконец, — мои альгвазилы продали моего сына, как домашний скот, а те, кого я считал врагами… Да, ты прошел хорошую школу. Ты говорил, Дуанти, что представлял Кардос во Всеанорийском Круге?

— Да, вместе с Дэмом.

— Как странно… Мой сын — маг, да вдобавок, не из нашей церкви. Я мало что смыслю в волшебстве и религии, Дуанти, но одно я уже давно понял: магов среди друидов нет. Единственным я считал Эспиро, — на лицо дона Аррето набежала тень, — но и тут, оказывается, действовала чужая сила. Ты сладишь с этой Сойги, сынок?

— Отец, я всего лишь ученик, — возразил Дуанти. — По рассказу Вианора, эта Сойги сильный маг. Нам понадобится помощь против нее.