Венедикт Ерофеев: Человек нездешний - Александр Сенкевич

Евдокия Андреевна, долго не размышляя, взяла в охапку ребёнка и уехала в 1913 году в Москву к своему другу детства и юности — Владимиру Ивановичу Архангельскому. Её бегству от сумасшедшего мужа помог его отец Иоанн Хрисанфович. Она была при Владимире Ивановиче до самой его смерти. Как могла, облегчала ему жизнь. С Евдокией Андреевной Карякиной ещё будут встречи на страницах этой книги. Судьба крепко связала её с семьёй своей сестры.

Ольга Андреевна была в отца, красивая и талантливая, но судьба её оказалась трагической: в припадке ревности её застрелил муж.

Анна Андреевна Гущина дружила также с Натальей, старшей дочерью Василия Константиновича и Дарьи Афанасьевны Ерофеевых.

Церковь действовала в селе до 1920 года. В тот год храм закрыли и превратили в Народный дом. Метрические книги с записями были переданы в сельсовет. Что стало с семьёй Архангельских, неизвестно.

Вернусь к воспоминаниям Тамары Васильевны Гущиной: «Дед по отцовской линии, Ерофеев Василий Константинович, был против женитьбы старшего сына Василия на нашей маме. Папа уехал искать счастья на Север, в Кандалакшу, и через несколько месяцев вызвал маму к себе. Так семья наша стала кочевать со станции на станцию: Кандалакша, Пояконда, Чупа, Хибины. Отец работал дежурным по станции»6.

Семья Василия Константиновича относилась, судя по всему, к небогатым, но «крепким» крестьянам. К моменту своего ареста во второй половине 1941 года в его собственности находились дом с надворными постройками, корова и три овцы. В 1920-е годы он владел участком земли в 12 десятин, лошадью, коровой и пятью овцами.

Конец 20-х годов XX столетия стал рубежом, отделившим старую крестьянскую Россию от России новой, советской. Это в полной мере ощутили на себе крестьяне всей страны, в том числе и жители Елшанки. Продразвёрстка и продналог выжимали из своих родовых мест самых зажиточных и самостоятельных крестьян. Во времена нэпа (1921—1928) для освоения центральной части Кольского полуострова использовался метод железнодорожной колонизации, широко применявшийся в Канаде при заселении новых земель[234].

В 1923 году создаётся колонизационный отдел Мурманской железной дороги. Волонтёрам-переселенцам обещали льготный проезд, большие подъёмные, беспроцентные ссуды, выдавался хлеб и фураж.

Строилось бесплатное жильё. Вновь приехавшие за полярный круг освобождались от всех налогов. Первой из Ерофеевых уехала на Север сестра Евдокия, по мужу Евсеева. Её муж Иван Антонович уже работал начальником железнодорожной станции Чупа. К ней и поехал Василий Васильевич Ерофеев. Летом он вернулся в отпуск в Елшанку, где и продолжился роман с Анной Андреевной. Весь род Ерофеевых был против их женитьбы. Ведь невеста была из бедной семьи, да и что это за жена для сына, если она по-барски воспитана, умна, играет на гитаре, поёт романсы и всё свободное время проводит за чтением книг. Но была ещё одна самая веская причина решительного противодействия со стороны Василия Константиновича этому браку. Стало известно, что невеста беременна. Этот неоспоримый факт, надо полагать, вызвал в селе пересуды вокруг одного вопроса: а кто же настоящий отец будущего ребёнка?

О том, насколько далеко зашло неприятие к невестке и рождённой ею внучке Тамаре, свидетельствует её сестра Нина Васильевна: «Тамара мне рассказывала, что мама её упрекала (!!!) — из-за неё она вынуждена была выйти замуж за отца». Взаимоотношения между Ерофеевыми и Гущиными (речь идёт о свёкре и свекрови Анны Андреевны. — А. С.) были не очень хорошие. Даже когда Тамара родилась, они не хотели примириться с женитьбой сына. Летом 2008 года Тамара удивила меня рассказом о том, как дед Василий Константинович хотел её утопить в реке, но елшанские мужики не дали ему это сделать».

В селе гуляли слухи, что мать нагуляла девочку от какого-то стороннего мужчины. Я думаю, что это неверное предположение. Скорее всего, она забеременела от будущего мужа до официального бракосочетания, что уже было нарушением существующих в селе матримониальных обычаев. Этим объясняется, вероятно, её поспешный отъезд в Москву к сестре Евдокии Андреевне, где и появилась на свет 30 декабря 1925 года Тамара. Анна Андреевна рожала в роддоме для матерей-одиночек. Были тогда такие медицинские учреждения в Москве. Новорождённая девочка была записана Гущиной, по фамилии матери. Регистрация брака Анны Андреевны с Василием Васильевичем состоялась через шесть месяцев уже на Кольском полуострове — 24 июня 1926 года в загсе города Кандалакши.

Василий Константинович поспешил отправить сына на Север, в Кандалакшу, на курсы путейцев для «Мурманки». Так называли самую богатую организацию за полярным кругом. Кто же уезжает по зову сердца не в одиночку, а большими семьями с насиженных мест, с обжитой и благодатной земли за полярный круг, в край, где дни короткие, а ночи длинные и где природные богатства вскоре будут осваиваться в основном заключёнными, спецпереселенцами и ссыльными? Ехали Ерофеевы в дальний край, конечно, по своей воле, но причины их отъезда были вынужденными. Не забудем, что незадолго до их отъезда родные места затронула страшная трагедия — голод в Поволжье 1921 — 1922 годов.

Прибавлю ко всем этим фактам ещё один. Отношение к семье Василия Васильевича Ерофеева в Елшанке со стороны местных властей было настороженно-подозрительным. Тесные контакты его жены и её сестёр, а также его родителей с семьёй священника не сулили ничего хорошего. Я полагаю, что именно все эти обстоятельства привели его и двух его братьев, Степана и Ивана, а также Ивана Антоновича Евсеева, мужа сестры Евдокии, к здравой мысли уехать подальше от тех мест, где они родились, выросли, а их семьи какое-то время если и не благоденствовали, то по крайней мере жили в достатке и радости. Другого выхода, вероятно, у них не было. К тому же работу на железной дороге расхвалил муж двоюродной сестры Лидии, железнодорожник, работающий в Казахстане. Его рассказы подтолкнули членов семьи Ерофеевых к окончательному принятию решения начать новую жизнь подальше от родных мест. В то время было обычным делом из землепашцев становиться железнодорожниками.

В Елшанке из семьи Ерофеевых остались Марина (Мариша), Николай и Павел. Николай, который был крёстным Тамары, старшей сестры Венедикта Ерофеева, был арестован в 1939 году за самогоноварение. Дальнейшая его участь неизвестна.