Троянский конь - Стэл Павлоу

Норт пошел на поводу у любопытства.

– И кто этот спонсор?

– Биотехнологическая компания под названием «А-Ген». Слышал когда-нибудь про такую?

Норт ничего подобного не вспомнил.

– Это была не просто стипендия. Они оплатили все расходы на его обучение, оплатили жилье и, как полагает декан, даже выделяли деньги на карманные расходы. Неплохо, правда?

– И как он учился?

– Средний балл – три и девять из четырех. Почти круглый отличник.

– Значит, «А-Ген» не зря вкладывала в него деньги.

Мартинес отставил кружку с кофе и потянулся за своими записями.

– Понимаешь, по бумагам выходит, что зря.

– То есть как это – по бумагам?

– Обычно заключаются такие соглашения – фирма спонсирует студента, а после обучения студент отрабатывает в фирме сколько-то лет или возвращает деньги. Так вот, Ген не пошел к ним работать. Сначала он попал на интернатуру в «Колд-Спринг Арбор» на Лонг-Айленде. Потом вернулся в альма-матер, получил степень магистра и начал работать в «Мемори фармацевтикалс» у Эрика Кендела. Разрабатывал лекарства, которые замедляют, останавливают или даже восполняют потерю памяти.

«Память!»

Все встало на места.

Норт открыл свой черный блокнот на чистой странице.

– А что там в «Колд-Спринг Арбор»?

– Лаборатория.

– И чем они занимаются?

– Генетическими исследованиями. Там у них целый комплекс. Декан рассказал мне, что основал школу один из тех парней, которые открыли ДНК.

Норт отчетливо вспомнил множество зачитанных книг по генетике, которые стояли на полках в старой комнате Гена в Трое. Так ясно вспомнил, как будто только что листал их пыльные страницы. Кто открыл ДНК? Уотсон и Кендел.

– Авторитетные люди.

– Джеймс Уотсон? Эрик Кендел? Он знаком с нобелевскими лауреатами.

– Знаком – да. Но он не один из них. Значит, он ушел из лаборатории «Колд-Спринг Арбор»…

– А ты не хочешь узнать, чем он там занимался?

Норт не понимал, какое это может иметь значение. Ген – генетик, это и так понятно.

– Он исследовал ЭРВЧ.

Норт понятия не имел, что это может означать. Мартинес пояснил:

– Эндогенные ретровирусы человека. Болезнетворные микроорганизмы, которые встраивают свою ДНК в ДНК человека,– так что, если кто заразится такой болезнью, то передаст ее по наследству своим детям. Мерзкая штука! Ген интересовался только теми ретровирусами, которые затрагивают мозг. Вирусами памяти – понимаешь теперь, к чему я клоню?

Норт замер.

«Неужели он знает о моих воспоминаниях? Нет, не может быть».

Норт молчал.

Мартинес заметил, что лицо его партнера исказилось от страха. Он понял, что задел Норта за живое, но даже не догадывался, в чем тут дело. Тогда Мартинес попробовал зайти с другой стороны.

– Ну, понимаешь, я просто хотел сказать – ведь в шприце у этого сукина сына могло быть вообще что угодно. Ты уверен, что тебя проверили по всем параметрам, а?

Ба-бах!

«Психопат долбаный».

Норт заверил Мартинеса, что все узнает.

Ба-бах!

На него накатило острое чувство облегчения. Постыдная тайна упрятана глубоко и надежно.

– А ты не терял времени зря,– заметил Норт.

– Да, много всего узнал.

– И что, Ген до сих пор работает в «Мемори фармацевтикалс» ?

– Нет. Я разговаривал с дамой из их отдела кадров. Она сказала, что им пришлось его уволить,– объяснил Мартинес.

«Пришлось?»

– Она сказала почему?

– Они подозревали, что он передает информацию об исследованиях конкурентам.

«Промышленный шпионаж?»

Норт пытался составить воедино разрозненные обрывки информации. Забрезжило нечто вроде логического объяснения.

– Так может, он все-таки работал на «А-Ген»?

Мартинес согласился, что это вполне возможно.

– Они выдвигали против него какие-нибудь обвинения? – поинтересовался Норт.

– Дама не знает, а в личном деле у него ничего такого нет. Они просто попросили его уйти.

– Как насчет последнего места жительства?

– Студенческое общежитие. Ничего нового.

Норт записал в блокнот свои соображения. «А-Ген».

– Где зарегистрирована эта фирма?

– Этого я не знаю. Просто не успел выяснить. Куча времени ушла на проверку Чайна-тауна.

Норт всем весом привалился к спинке стула. Приятно было узнать, что Мартинес такой сообразительный, однако чего еще они не выяснили? Что упустили? Где-то должен был остаться след в бумагах.

«Деньги?»

– Интересно, как Гену платили в «Мемори фармацевтикалс»?

Мартинес уже подумал об этом.

– Обычными чеками. Я уже проверил. Но он больше не пользуется банком, через который ему перечисляли зарплату, и у них нет его нынешних реквизитов.

– Но у кого-то есть. Когда я его видел, на нем были спортивные туфли за две тысячи долларов. Где-то же он обналичивает свои чеки!

– Ну, я искал его автопоиском… Он не голосовал, у него нет кредитной карты, нет никаких закладных, даже телефона нет…

«Что-то не сходится…»

– Но Кассандра Диббук говорила, что сын время от времени звонит ей и последний раз это было в прошлом году.

– Однако телефон на его имя нигде не зарегистрирован.

– Значит, после окончания учебы он что, просто исчез? И как же это ему удалось?

«Помоги мне».

– Может, он поменял фамилию? – предположил Мартинес.

«Нет. Зачем ему это?»

– Или, может, у него классический случай параноидной шизофрении?

«Психопат долбаный».

Норт поскреб пальцами лоб, пытаясь хоть как-нибудь облегчить продвижение Быка внутри.

– А ты как думаешь? – спросил Мартинес.

– А что, если…– немного неохотно сказал Норт.– А что, если кто-то намеренно старается его спрятать?

Мартинеса эта мысль не утешила.

– Послушай, единственное, что я нашел,– на его имя все еще зарегистрирована машина. Если кто-то пытается убрать все упоминания о нем, значит, они подчистили не все следы.

Норт вспомнил машину, припаркованную у дома Диббуков.