Время для жизни - 2 - taramans

— Ну так вот… А чего ж спрашиваешь — куда тороплюсь? Поесть, да чаю попить — я и при Глаше смогу. А вот такое… сладенькое… нет ведь? Ну тогда… не будем времени терять!

Женщина застонала:

— Вань! Ну пошли уж тогда в дом… На диване — все же лучше, чем так… на голых досках… на полке-то…

— А мне с тобой… хорошая моя… даже на голых досках — хорошо!

Потом, уже на диване:

— Вань! А чего… тебе нельзя также — как в тот раз… ну — на всю ночь остаться? — поглаживая его по груди, и щекоча его волосами.

— Можно… но — нечасто! Это… вообще-то на первом курсе — не часто так отпускают!

— На первом курсе…, - хмыкнула Катя, — Я все забываю… какой ты все-таки… малолетка!

— Малолетка? Ну я тебе сейчас…, - скорчил он «страшную» морду и зарычал.

— О-о-х… да… вот так… Только не вздумай опять… в задницу! Прибью… малолетка… Ах! Да… вот так… посильнее! Да… м-м-м… поглубже еще…

«И все-таки баба она — смачная! Ну да — на лицо не красавица. И ростом — не очень вышла. Но — задница у нее — зачетная! Широкая, крепкая и упругая такая… смак! Да и талия — все же есть!»

Опытным путем Косов убедился, что Катюшка… «прется» от трех поз. Нет, так-то она и по-другому — была вовсе не против, но вот… Лежать на спинке, с поднятыми ножками — ей очень нравится! Еще больше — когда она сама скакала сверху… или — он ей снизу активно помогал, при этом не забывая о грудях женщины. Тут уж — вообще! Похоже было, что женщина — вовсе теряет голову, при таком способе общения. Только Косов опасался… что разошедшаяся Катюха, забыв о разумных границах амплитуды движения, может запросто сломать ему… «орудие производства»! Поэтому, иногда Иван даже придерживал подругу, что вызывало ее непонимание и даже — чуть! Недовольство!

И уж самое-самое… сладкое для женщины было, когда он ставил ее на четвереньки. Широко раздвинув ножки, прогнувшись в пояснице, Катя зарывалась головой в подушки и выла… что твоя волчица! Экспериментальным путем удалось выяснить, что, если в этой позиции Косов снижал темп и глубину, она сама начинала активно двигаться и так поддавала своей попой… что порой Иван опасался слететь с дивана!

Косов даже рискнул… воспользовавшись практически невменяемостью подруги — поласкал ей попу большим пальцем. Так… чуток… подушечкой пальца только… без проникновения. Ну а что — интересно же, какая будет реакция? А реакции не было никакой! М-да… Ну — возмущения нет — уже хорошо!

Только Катя, продолжая подвывать и активно двигаться, нашла его руку, и сама передвинула ее себе на пояс:

— Здесь… здесь хватай меня… тяни… сильнее, резче! О-о-х! Резче! Еще…

«М-д-я… а где те стоны — что, дескать большой! Не надо! Больно! Сейчас только — давай-давай!».

Когда она лежала, обняв Косова рукой и закинув ему ногу на живот, чтобы он мог поглаживать-ласкать ее… по спинке, потом — ниже и далее — везде… уткнувшись ему в шею, она прошептала:

— А ты… Ванечка… паскудник все-таки… все не оставил мысли снова мне туда… задвинуть, да? Я же чувствовала, как ты там поглаживаешь?

— Да? А я думал — ты вообще ничего не соображала. А чего же тогда… не остановила?

— Ну-у-у… я сначала даже напугалась, даже замерла чуток. А потом чувствую, ты дальше ничего не делаешь… ну вот — тогда уж вожжи и отпустила!

— И как тебе было… когда я пальцем ласкал? — Косова интересовала возможность дальнейшего «продвижения» по пути развращения женщины.

— Ну-у-у… ну — никак! Хотя… нет, вру. Вроде и… приятно… немного. Но! Даже не вздумай!

— А почему — не вздумай? Тебе что… тогда и правда больно было? — чуть улыбаясь, спросил Иван.

— Конечно больно! — возмутилась женщина.

— Ну а как… вот прямо — больно-больно?! Или… больно?

— Ну-у-у… не скажу! — закапризничала Катя, — Ну… просто больно! Но это — ничего не значит! А то… дай тебе волю, так опять начнешь… предлагать разное!

— А что разное-то? Вроде бы мы и так… по-разному? — «включил дурака» Косов.

— Да-а-а? А кто… А кто мне предлагал в рот взять? — возмутилась Катюшка и даже приподняла голову с груди Ивана.

— Ну-у… я предлагал. Не… ну а что такого-то, Кать? Многие же… так делают! И что? Чего в этом такого… плохого?

— Ты это… ты знаешь… я тебе не шлюха последняя тут! Такое мне…

«Х-м-м… интересно! А вот так… пальчиками с «ним» играться — она может. Даже — нравится ей!».

— Тебе же нравится его в руке держать? Ласкать даже?

— Ну — тоже мне… сравнил тут! То — просто рукой, так… Мне может… нравится смотреть, как он под пальчиками оживать начинает…, - женщина хихикнула, — Забавно так… лежал, лежал… а потом — раз и толстеть начинает. Большой такой становиться!

— Ну вот… тебе же он нравится. И как он вставать начинает от твоих ласк… тоже нравится. А что же… представь… как он может и быстрее… от губ твоих… и язычка?

Катька села рядом на диване и шлепнула его ладошкой по животу:

— Прекрати, говорю! Вот… как дам тебе по наглой морде!

— Подожди, подожди… не бей! Смотри — он снова готов. Сядешь сверху?

— Вот же ты… сволочь какая! — женщина снова обхватила член рукой, как будто оценивая — стОит или не стОит? Но потом решилась — «Стоит!».

Потом, когда они уже сидели с Глашей за столом и Иван также жадно насыщался вновь разогретой пищей, хозяйка, глядя на него засмеялась:

— Кать! Ты что же — не кормила его, что ли? Как с голодного острова, чес-слово!

— Да… как же — не кормила! Да ему… только все — другое подавай! И никак за стол не усадить было! — смутилась Катя и с раздражением посмотрела на Косова.

— Всему — свое время! — поднял палец вверх Косов, — Каждому