Гнев Цезаря - Богдан Сушинский

16

Лето 1954 года. Италия.

Лигурийское море.

Борт яхты «Калабрия»

Они выпили за «новые союзнические отношения между западноевропейскими странами и боевое содружество их армий» и с минуту были увлечены бутербродами с ветчиной, шпротами и брынзой. Штиль незаметно как-то сменился едва уловимым бризом, и теперь яхта неохотно, лениво предавалась легкой килевой качке, которая, однако, не влияла ни на самочувствие гостей, ни на их аппетит.

– Напомню, – нарушил затянувшуюся гурманскую паузу Скорцени, – что в самом рейхе эта, в сорок четвертом году появившаяся, инженерная разработка ни в одном реальном «судовом шлюз-бункере» воплощена так и не была, а значит, в операциях не проверена.

– Вот мы и проверим ее, – решительно парировал генерал Миноре. – Причем самым действенным образом.

– Замечу также, – продолжил обер-диверсант рейха, – что рассчитана она была на доставку в нужный район управляемых торпед, а не мини-субмарин, что, однако, существа идеи не меняет.

– Завтра же мы начнем подбор нужного «зерновоза», – ожил доселе молчавший за столом адмирал Гранди, – после чего поручим нашему инженерному отделу разработать проект судового бункера. Ясное дело, и фрахтовка судна, и его реконструкция потребуют определенных средств… – вопросительно взглянул он на генерала Миноре.

– Деньги – это проблема, способная погубить любую, даже самую гениальную, идею, – грустно вздохнул тот.

Скорцени дожевал очередной бутерброд, запил его несколькими глотками вина и осмотрел сидевших за столом. При этом шрам – исполосовавший его левую щеку, от мочки уха до уголка губ, а затем, раздвоившись, изувечивший его подбородок и дотянувшийся одним концом до того места, где челюсть соединяется с шеей, – задергался в едва заметном нервном тике.

– Я предвидел, что все упрется в финансовую основу операции. Конечно, мы могли бы публично заставить американских и европейских бизнесменов платить за свою собственную безопасность, как это делают некоторые наши экологи и защитники всевозможных диких тварей. Но мы-то с вами, к счастью, не экологи. Предварительно я уже обсуждал этот вопрос с одним из франко-итальянских судовладельцев, своим земляком, германцем с австрийскими корнями. Так вот, он может выделить одно из своих судов, уже зафрахтованных для перевозки зерна из советского Херсона в Италию. И даже готов отказаться от платы за ваш диверсионный фрахт.

– Таким образом, мы еще на шаг приближаемся к осуществлению операции! – не удержался Боргезе.

– Разговор пока что был предварительным, и договоренность достигнута в общих чертах. Однако уверен, что мы придем к нужному пониманию.

– И каковы же условия нашего благодетеля-судовладельца? – на удивление сдержанно поинтересовался Гранди.

– Они заключаются в том, что название судна, как и имя владельца, хранится в строгой тайне. Сооружение бункера ведется за счет организаторов экспедиции, цель которой, замечу, ему неизвестна. После операции «Горгона» или, в случае ее гибели, аналогичная субмарина, с такими же характеристиками, должна быть сроком на один год предоставлена в его распоряжение. Причем тоже в режиме особой секретности. Гарантией выполнения этого пункта договора он будет считать вывод за два-три месяца до рейда субмарины «Горгона» с территории военно-морской базы, а также из боевого состава флота.

– Этот вопрос уже отрабатывается. Субмарина может быть списана и передана некоей частной фирме для проведения, скажем, экологических исследований. Такого подхода требуют от нас в верхах, дабы откреститься от «Горгоны» и ее команды в случае провала операции или ее дальнейшего рассекречивания. Дескать, группа итальянских патриотов, на частной субмарине, на свой страх и риск… Логика дальнейшей аргументации вам известна.

– Вот и мне кажется, – прогромыхал своим «камнедробильным» басом Скорцени, – что пока что все у нас складывается довольно удачно.

– Так, может быть, этот же судовладелец и приютит субмарину у себя? – предположил Миноре. – И сделает это еще до начала экспедиции?

– Исключено, – решительно повел подбородком Скорцени. – Он владеет некоторым количеством частных судов, но не частным морским портом, места у причальных стенок он всего лишь арендует.

Получив такой решительный отпор, генерал, а вслед за ним и оба адмирала перевели взгляд на Боргезе.

– Одобряю ход ваших мыслей, господа, – неспешно отозвался князь. – На Сардинии есть наше родовое поместье, известное под названиями «Пристанище Боргезе», или вилла «Ольбия». Еще со времен моего ватиканского предка это поместье находится под патронатом Святого престола, и время от времени Ватикан использует его для отдыха нужных ему людей, а точнее, для их временного укрытия. Причем важно, что на охраняемой территории виллы находится миниатюрная морская бухточка, приютившая папскую яхту и прогулочные катера, а также грот, вполне достаточный для того, чтобы укрыть в нем субмарину.

– Когда я говорил о необходимости спрятать субмарину, то прежде всего имел в виду вашу виллу «Ольбия», князь, – признался обер-диверсант рейха. – К любимцам папы римского я никогда не принадлежал, тем не менее после побега из плена какое-то время отсиживался в ней.

– Если бы вы сами не сообщили об этом, – поднял вверх только что наполненный стюардом бокал Боргезе, – я так и хранил бы этот эпизод из наших с вами отношений в глубокой тайне.

– Теперь и не такие тайны из нашей жизни проясняются князь. Однако умение хранить тайну у нас, в СД, не при англичанине будь сие сказано, всегда ценилось.

– Мы всего лишь солдаты, – определил свою позицию подполковник Эдгар. – Будь у меня другие взгляды, я не сидел бы рядом с вами на палубе этой прекрасной яхты.

– В таком случае не вижу препятствий для того, чтобы начать конкретные переговоры с нашим судовладельцем.

– Простите прямолинейность моего вопроса, – вдруг проговорил адмирал Гранди, – но хотелось бы знать, каков ваш личный интерес в осуществлении этой экспедиции.

– Действительно, слишком прямой вопрос. Однако вы имели право задать его.

– Потому что рано или поздно его зададут мне, причем не только в главном штабе флота. Да и генералу Миноре – тоже.

– Скажем так, мой личный интерес, как и мои условия, полностью совпадают с интересом и условиями, выдвинутыми судовладельцем, господином Крафтом, – то ли проговорился, то ли умышленно назвал своего партнера, дабы упредить появление следующего вопроса. – Будучи неисправимым морским романтиком, господин Крафт решил, что благодаря судовому шлюз-бункеру и субмарине-малютке, может, не привлекая излишнего внимания, заняться поисками останков некоего судна, которое принадлежало его предку и погибло еще во времена Австро-Венгерской империи. Естественно, в добыче предусмотрена и моя доля. Такой ответ вас, господин вице-адмирал, устроит?

– Будем считать его исчерпывающим.

– Во всяком случае, вполне правдоподобным, – заверил его генерал Миноре.