Святой Грааль - Юрий Никитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Томас всю дорогу ржал, вспоминал как пленники наперебойвыкрикивали все, что знали, продавали и предавали хозяев, обещались бытьверными рабами, только не надо вытаскивать их внутренности и пожирать на ихглазах... Калика был молчалив, задумчив. Да и не сказали пленники ничегостоящего.
Без помех отыскали Гелонга, хозяина корабля. Тот был свирепна похмелье, лют и всклокочен, команда пряталась, и на Томаса сперва попер,наваливаясь дурной кровью и радостно зверея от предчувствия доброй драки, ноОлег поспешно вклинился, сообщил, что они-де от его родственника Самоты, лучшиедрузья и соратники, вместе пили всего лишь вчера, и хозяин судна из лютогозверя обратился в сияющего и радостного дядюшку, хлопал обоих по плечам,обнимал, а обернувшись к выглядывающему из-за связки канатов трепещущемуповару, зычно взревел:
— Вина в нижнюю комнату! Да побольше!
Томас тяжело вздохнул, Олег же подбодрил:
— Мы пойдем вдоль берега. Если напиться, то не такзаметна бортовая качка. В голове качает, в животе булькает...
Коней пришлось продать, для самих путников с трудомотыскалось место, и то лишь благодаря радушию Гелонга. Олег нахваливал Томасаза мудрый поступок, советовал и впредь всегда спасать невинных девиц от зверя,как уже делали его великие предшественники: Таргитай, Персей, Ивасик, Беовульф,Сигурд... Те тоже получали немалое вознаграждение, иной раз двойное — от девицтоже. Томас хмурился, огрызался: печалился расставанием с конем, с которымштурмовал башню Давида и взбирался на стены Иерусалима.
С мешками на плечах, взошли на корабль, моряки сразу подняликосой непривычный для Томаса парус. На северных морях парусом вообще пользуютсяредко, больше на веслах. Если парус все-таки ставят, то прямой, квадратный.Здесь же весла на корме в беспорядке, моряки сразу принялись пьянствовать,вернее — продолжали, лишь трое-четверо небрежно присматривали за кораблем.
Ветер дул ровный, свежий, постоянный. При нужде моряки умелоповорачивали парус, чего не умели делать викинги. Хозяин сообщил, что черезнеделю будут в Константинополе, столице Римской империи. Томас сразу надулсякак сыч, готовый в спор: столица-де Рим, но Олег вмешался, увел разговор сопасной дороги. Великая Римская империя уже давно имела две столицы: в Риме иКонстантинополе, а эмблему Римской империи — гордого
орла, начали изображать с двумя головами, что означало: телоимперии едино, но у него две головы, что, мол, не могут жить одна без другой.Западно-Римский император и восточно-римский, именуемый чаще базилевским, малочем отличались один от другого, разница в том, что единая христианская церковьтоже раскололась на западную и восточную: пока что различия крохотные, но Олегуспел повидать мир, видел племена, разделившиеся полюбовно, но через два-трипоколения начинавшие кровопролитнейшие войны.
Когда-то в одном смутном видении, которое то ли посылалибоги, то ли его душа сумела заглянуть далеко в будущее, он видел эмблемуРимской империи, двуглавого орла, но уже как эмблему русских князей, а затем ирусских царей, но не понял, почему так. Рим ли пришел и захватил славянскиеземли, или русские войска осуществили наконец древнюю мечту своих князей изахватили Царьград с его землями для себя и своих детей?
Кроме них, в тесной каюте под рулевой будкой располагалисьдвое купцов с подростком — толстым и очень ленивым. В разговоры не вступали,отворачивались, прятали лица. По одежде принадлежали к простому люду, но лица ируки чересчур белые, холеные. Томас кривился, общество ухоженных торговцев,если это торговцы, раздражало. Большую часть дня проводил на палубе, смотрел надельфинов, дважды видел огромный косой гребень Морского Змея, но тот исчезалпрежде, чем Томас успевал звать калику. Однажды мимо проплыл призрачныйкорабль, моряки подняли шум, крик, им-де грядет беда, Томас лишь брезгливоотодвинулся, чтобы в беготне не задевали потными немытыми телами. В войнах искитаниях видел не только корабли-призраки, но и целые призрачные города, неговоря о замках, башнях, минаретах! А уж призрачные караваны, оазисы илюдей-призраков в этой знойной Аравии наблюдал чуть ли не каждый день.
Олег, привлеченный гамом, поспешно вскарабкался на верхнююпалубу:
— Чего там?
— Видение было, — ответил Томассаркастически. — Всем сразу. Но в отличие от тебя, не возликовали, боговне благодарят! Как по-твоему, видения могут повредить?
— Конечно, — ответил Олег убежденно. —Другому видению.
— Это понятно... Но то их дела. Между собой пустьбьются как хотят, мы влезать не станем, а вот живым могут?
— Еще как! Если живые засмотрятся — цирк им, видители! — а корабль врежется в скалы или столкнется с другим кораблем.
Корабль шел, не выпуская из виду берег. Иногда Томасуудавалось разглядеть развалины древних башен, остатки старых городов. На этойблагодатной земле постоянно сменялись множества государств и народов, изкоторых Томас краем уха слышал лишь о наиболее могучих: Хеттском царстве, Лидии,Мидии, Ахменидах. Здесь была империя Александра Великого, Селевкиды, Понтийскоецарство, Пергам, Римские владения, сейчас — государство Сельджукидов,сокрушенное в прошлом году могучим войском крестоносцев из дальних северныхстран. Народы возникают как весенние цветы, языки смешиваются с остаткамидревних, размываются, исчезают под натиском пришлых народов. В прошлом годусюда впервые пришли воины Христа, спешно строят мощные замки, крепости, ибовокруг инородные племена... Устоят ли крестоносцы?
Всю дорогу к Константинополю корабль сопровождали дельфины,прыгали в волнах, смотрели блестящими любопытными глазами. Моряки рассказывали,что когда-то те были людьми, но от войн и несчастий ушли в море, теперь живут врадости, а к людям их влечет лишь смутное воспоминание о родстве. Томас бросалдельфинам рыбу и ломти хлеба, всерьез подумывал: стал бы он беззаботнымдельфином, чтобы избежать человеческой несладкой жизни, где каждый шагприходится отвоевывать с боем? Трудно сказать сразу, особенно если вспомнить,что по его следу идут бессмертные маги и впереди уже стоят неведомые ловушки!
Корабль обогнул мыс, далеко впереди под ярким солнцемзаблестели золотые искры. Рядом с Олегом шумно вздохнул Томас, лицо рыцаря быловзволнованное. Блестели крыши христианских храмов, на покрытие каждого куполаушло по двадцать — тридцать пудов золота, а таких куполов в Константинополетысячи и тысячи. Константинополь, Царьград для ушкуйников и варягов, Артании,Славии, Куявии, а затем Киевской Руси, Новгорода, черниговских княжеств...
Возможно, подумал Олег с сильно бьющимся сердцем, это и естьсамый древний город на свете. Здесь проходят все караванные пути-дороги, ибосоединяются два гигантских материка: Европа и Азия. Издавна здесь бродилинароды, чьи имена давно канули в вечность, название города всякий раз менялось,он горел, разрушался, снова отстраивался, ибо народы рождались, старели иумирали, а с ними умирал и язык, но город все стоял на берегу пролива —необходим!