Какая чушь. Как 12 книг по психологии сначала разрушили мою жизнь, а потом собрали ее заново - Мэриэнн Пауэр

В селф-хелп-ляндии новости никто не одобряет. Это источник негатива и страданий. Они испортят вам настроение. Лучше ходить по квартире и повторять аффирмации или читать о силе позитивного мышления, чем жить в реальном жестоком мире. И я следовала этому совету больше года. Я перешла от того, кто читает газеты каждый день, к тому, кто читает мотивационные посты на Facebook. В каком-то смысле так было лучше. Жизнь казалась проще и чище.

Но теперь, в конце всех своих испытаний, отрицание реального мира – со всем его хаосом и трагичностью – больше не казалось мне правильным. Скорее эгоистичным. Поэтому после душа я пошла в магазин на углу, принесла газеты и прочитала о кораблекрушении, в котором погибли сотни мигрантов из Африки и Бангладеш, пытавшихся сбежать от войны и нищеты. Спасенные описывали «кладбище в открытом море», а один из них рассказал, как сотни людей погибли потому, что были закрыты на нижней палубе, как «крысы в клетке». Это был ад. История о том, как люди боролись за то, чтобы остаться в живых, о детях, которые умерли, толком не пожив. О напуганных матерях, сажающих своих младенцев в лодки, потому что у них нет другого выхода…

Мой квест по саморазвитию теперь выглядел аморально. Как я вообще могла на что-то жаловаться? Моя жизнь уже была мечтой по сравнению с 99,99 % людей во всем мире. Я была больше чем блаженной. Пришло время ценить то, что у меня было. Быть благодарной.

Тони Роббинс, Экхарт Толле и Сьюзен Джефферс говорят, что ожидания надо заменить на признательность. Но я никогда этого не делала. Совсем. Я была слишком сильно занята анализом своих выдуманных проблем, чтобы заметить свое счастье. Это надо было изменить.

– Я решила, – сказала я Рейчел, которая печатала что-то на ноутбуке, пока я читала газету.

– Ага? – отозвалась она, не поднимая глаз.

– Я завязываю с селф-хелп!

Теперь она посмотрела на меня.

– Серьезно?

– Да.

– Ну слава богу, – улыбнулась она.

Впервые я осознала, что жизнь со мной все это время, должно быть, была настоящим кошмаром. Я не могла сделать чашку чая без того, чтобы не проанализировать, что я чувствую по отношению к нему, и заставляла ее делать то же самое.

– Я решила заняться волонтерством.

Рейчел застыла:

– Ты же не собираешься стать матерью Терезой, правда?

– Нет! Просто моя подруга опубликовала одну штуку на Facebook. Она организует сбор средств для Кале на этих выходных и ищет помощников. Это всего на один день.

– Звучит неплохо. Можно с тобой?

– Конечно, будет здорово.

В ожидании, пока вскипит чайник, чтобы заварить еще кофе, я набралась мужества и задала Рейчел вопрос, который мучал меня все эти месяцы.

Действительно Большой Вопрос.

Весь этот год я ждала, что люди будут говорить мне, какая я мудрая, умиротворенная и все такое. Я ждала, что они скажут: «Мне то же, что и ей», ну, знаете, в стиле Мэг Райан. Но этого не произошло.

– Как ты думаешь, мне все это помогло? – спросила я Рейчел, глядя на кофе.

– А ты что думаешь? – спросила она немногим лучше, чем мой психотерапевт.

– Я не знаю. В каком-то смысле да, в каком-то нет. Я думаю, мне нужно время, чтобы все это переварить.

– Неплохо сказано.

– Спасибо.

– Так что ты собираешься теперь делать?

– Работать, встречаться с людьми, быть нормальной… но сперва прибраться в комнате.

Рейчел подняла брови:

– Может, действительно помогло.

Я села на кровать и посмотрела на свою пеструю книжную полку. Всю в сломанных корешках и загнутых страницах. Мои братья по оружию на время поиска, мучений и, чаще да, чем нет, слез.

Я взяла свой зачитанный экземпляр «Бойся… но делай!», с которого началась вся моя селф-хелп-миссия в двадцать четыре и снова в тридцать шесть. Оба раза казались невероятно далекими. Стендап-комедия, обнаженное позирование, караоке… Мне с трудом верилось, что я все это сделала. За один месяц. Сьюзен была права: жизнь буквально начинается в ту секунду, когда ты начинаешь что-то делать, что угодно.

Рядом с ее потрепанным красным корешком была книга, которая рассказала мне мою трагичную историю любви с деньгами. И как я могла не знать, до какой степени разрослась моя катастрофа с деньгами, до этой книги? Я начала этот год с веры, что как-нибудь – волшебным образом – неприлично разбогатею. Но этого не произошло. Я все еще была в долгах и нервничала при виде счетов, но, по крайней мере, теперь проверяла баланс своих карт. Ну, время от времени.

Я перевела взгляд на «Тайну» и почувствовала знакомый укол раздражения. Эта книга не выходила у меня из головы. Неужели это правда? Или все-таки нет? Я все еще не знала.

Я спустилась на пол и достала свою Карту желаний, которую прятала за столом. Изображения зеленого сока и йоги теперь были пыльными и с завернутыми краями. Я окинула взглядом все, чего хотела в марте. Я так и не начала путешествовать, и солист рок-группы так и не постучался в мою дверь. Несмотря на это, я пила много зеленого сока и занималась йогой, в одежде и без нее… Означало ли это, что в этом что-то есть?

Рядом с Картой желаний валялась упаковка с ангельскими картами. Я вытащила одну по старой памяти: «Верь и надейся». В тот месяц, когда я изучала ангелов, меня бы взбесило такое туманное высказывание, но теперь оно казалось довольно приятным. Просто маленькое позитивное сообщение, чтобы помочь тебе пережить это день. Что в этом плохого?

Я взяла коробку и положила ее на полку рядом с пострадавшим от воды экземпляром «Послать все на…» Ах, «Послать все на…», даже произнося одно лишь название, я чувствовала облегчение. Эта книга была обманчиво глубокой и мудрой. Младший брат-матерщинник «Силы настоящего», моей самой любимой книги из всех. Я пролистала ее, взяв с прикроватного столика. Она часто открывалась на исчерканных страницах. Почти все поля были испещрены возгласами «ДА!» и восклицательными знаками, как Библия сумасшедшей старухи. Каждая ее страница действительно содержала в себе свою небольшую мудрость.

Как и все остальные книги, которые я прочла. Даже тем, которые мне не понравились, было что предложить. Хотя бы одно правдивое предложение. Что-то, что заставит вас посмотреть на мир по-другому.

Но что теперь с ними делать?

Часть меня хотела выбросить их все – или даже сжечь, – чтобы обозначить конец эпохи, но это было как-то неправильно. Мы через столько прошли вместе.

Эти книги и их авторы действительно были моими компаньонами больше года. Временами мне казалось, что в моей голове живут двенадцать человек и каждому есть, что сказать по поводу происходящего. Несмотря на то, что я любила каждого из них, нам там становилось тесновато.

Я позвонила маме.

– Ты где? – спросила я.