Управление - Андреас Эшбах

И почему она ограничилась двумя презервативами? В тот момент она почему-то вообразила, что этого будет достаточно, чтобы просто узнать, каково заниматься «этим».

Но теперь она знала: недостаточно. Определенно – недостаточно.

* * *

Впервые Мари действительно понадобился кто-то, кто помогал бы ей по хозяйству, принял на себя обязанности, позаботился о ней. Когда Хелена приходила по вечерам, Мари хотя и убеждала ее, что та спокойно может пойти к Артуру, что она уже со всем справляется, но это было не так: Мари выглядела изнуренной и была нужна ребенку. Ее мать приходила днем на несколько часов, но у нее оставались заботы и на собственной ферме, а времени не столько, сколько хотелось.

Поэтому Хелена старалась по вечерам заниматься домашним хозяйством, хотя и замечала, что не особенно способна. Если бы только она была более внимательна, когда Йоханна время от времени пыталась ей что-нибудь объяснить или показать! Но она всегда проявляла такое равнодушие, что в какой-то момент кухарка отказалась от своих попыток и просто сказала:

– Ну, тогда тебе придется выйти замуж за того, кто может позволить себе прислугу.

Йоханна! Стоя у раковины и сражаясь с грязными кастрюлями, Хелена снова подумала о том, как тогда подслушала кухарку по телефону и удивилась ее стонам и крикам.

Теперь она знала, почему Йоханна так стонала и кричала. Странно все с такими делами. Никто не говорит о них – о, конечно, ее отец все ей объяснил, но описывал это так по-медицински, почти технически, что, в сущности, было еще одним способом не говорить об этом, – но однажды каждый все равно осваивается. Сейчас, вспоминая тот вечер в кабинете, а затем Артура той ночью, когда она все поняла, она чувствовала себя так, словно ее приняли в тайное сестричество тех, кто был посвящен в сексуальные тайны.

Так прошли две недели, в течение которых времени оставалось только на несколько коротких поцелуев с Артуром, и он заметно отчаивался. Началась подготовка к крещению маленького Лоренца. Мари с каждым днем становилось все лучше, и она начала уговаривать Хелену больше заботиться об Артуре. Вероятно, он как-то днем пожаловался на свои страдания, хотя и в виде тонкого намека на то, что очень скучает по обществу Хелены.

Хелена почувствовала, что краснеет, когда наконец наклонилась к уху Мари и шепотом призналась ей:

– Проблема в том, что у меня больше нет «фроммсов»!

– А… – Мари сделала большие глаза, надула щеки, а затем с шумом выпустила воздух. – В этом я тоже не смогу тебе помочь.

Хелена того и не ожидала. За это время она и так уже пыталась помочь себе сама. Например, ее родители: как, собственно, они умудрились произвести на свет только двоих детей? Она улучила момент, когда матери не было дома, Берта выполняла поручения, а Йоханна возилась на кухне, пробралась в родительскую спальню и обыскала ящики прикроватных тумбочек: безрезультатно.

Возможно, подумала она, ее мать уже слишком стара, чтобы иметь еще детей, поэтому у ее родителей не возникало проблем с запретом противозачаточных средств.

Тогда она вспомнила об Армине. Время от времени у него же появлялись подружки, и, возможно, он не ограничивался поцелуями. Во всяком случае, она надеялась на него. Она не знала, действовал ли в то время запрет, но и в этом отношении ее брат вполне мог проявлять определенную гибкость, поэтому потратила некоторое время на обыск его вещей, особенно в тех местах, которые могли стать тайниками – за ящиками, в нижней части шкафа, за старыми школьными учебниками на нижней полке и так далее. Но она нашла только две брошюры с непристойными фотографиями, некоторые из которых изображали акт со всей отрезвляющей отчетливостью.

Некоторые страницы были странным образом склеены друг с другом, и когда Хелена осторожно разделила их, то в нос ей ударил запах, который внезапно заставил ее догадаться о том, какая жидкость его спровоцировала. Ей моментально стало жарко, и, вероятно, лицо ее сделалось ярко-красным, когда она захлопнула брошюру и сунула ее обратно туда же, где и нашла.

После чего она прекратила искать презервативы в доме.

Вместо этого она искала в медицинских книгах своего отца информацию о зачатии и контрацепции. Она узнала, что женский цикл состоит из предсказуемой последовательности дней, когда оплодотворение возможно и невозможно и которые можно использовать, чтобы зачать ребенка или же избежать зачатия. Однако если предполагалось последнее, то надежность такого подхода была относительной: чем менее регулярным был цикл женщины, тем меньше была и надежность.

В этот момент Хелена разочарованно опустила книгу. Нерегулярный цикл: это как раз ее случай. Она не могла рисковать.

В конце концов однажды вечером она растерянно вернулась к Артуру, который изголодался по ней, и объяснила ему проблему, с которой столкнулась.

– Все не так уж и плохо, – сказал Артур. – Главное, что ты со мной.

Хелена покачала головой.

– Но ты этого хочешь. И я тоже хочу. Я не знаю, действительно ли мы сможем устоять перед искушением.

– Есть и другие вещи, которыми мы можем заняться.

– Какие вещи? – удивленно спросила Хелена.

Он показал ей. Он делал что-то совершенно замечательное ртом между ее бедрами и научил ее доставлять ему взаимное удовольствие.

– Где ты этому научился? – позднее спросила Хелена, все еще тяжело дыша и к тому же сильно ревнуя.

Артур от смущения отвернулся.

– Есть такие фильмы, знаешь?

– Что за фильмы?

Так он рассказал ей о некоторых кинотеатрах, в основном около вокзалов, где показывали фильмы только для взрослых, но это означало: только для мужчин.

Хелена слушала с удивлением. Видимо, сказала она себе, существовало и тайное братство посвященных в сексуальные тайны, и в нем действовали другие правила по сравнению с сестричеством.

В последующее время они доставляли друг другу удовольствие таким образом, но, хотя это и было чрезвычайно приятно, это только усиливало в Хелене жажду настоящего, подлинного наслаждения: она хотела снова почувствовать Артура в себе, со всей его мужественностью, его силой и его неистовством.

Она решила попытаться снова обокрасть Леттке. И на этот раз она заберет всё, что сможет!

Впрочем, решить было легче, чем сделать, потому что она не могла просто так слоняться в крыле аналитиков и ждать, когда Леттке покинет кабинет, предварительно не заперев его на замок.

Она начала вести наблюдение, следить за ним, узнавать его привычки. Во время обеда он иногда сидел со своими коллегами в столовой и в таком случае уходил нескоро.

Так что она решила рискнуть. Еще одна вещь, в которой она не могла позволить уличить себя: она, с не имеющей значения распечаткой в руке, твердым шагом пошла в его кабинет – но, к сожалению, там заперто.