Я возьму твою дочь - Сабина Тислер

Самое плохое заключалось в том, что сейчас у него было ощущение, будто он что-то просмотрел. Наверное, ничего необычного для следователя в этой мысли не было, но она его не отпускала. Где-то там, у чужих людей, была Лиза-Мария, и если он ее не вернет, то она вырастет у преступников, а не у любящих родителей.

Хотя он уже провел с Тобиасом и Леонией бесчисленное количество бесед, ему необходимо было еще раз поговорить с ними, иначе он не сможет наслаждаться пиццей и пивом.

За лесом он свернул на дорогу, у которой жили Альтманы. Виттек еще подумал, не позвонить ли домой и не предупредить, что он немного опоздает, но потом отказался от этой мысли. Он боялся, как это часто бывало, услышать разочарование в голосе жены.

В доме горел свет. Машина Леонии стояла под навесом, а Тобиаса – на въезде. Значит, они были дома.

Тобиас открыл дверь, как только Виттек позвонил.

– Добрый вечер, – сказал он, ничуть не удивленный этим визитом. – Пожалуйста, заходите.

Они прошли в гостиную.

– Присаживайтесь. Хотите что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, я ненадолго. У меня всего лишь один вопрос.

Леония зашла в комнату. Виттек видел ее несколько раз, но не помнил, чтобы она была такой худой.

Он поздоровался и спросил:

– Родители вашего мужа уехали?

– Да. Для меня это было слишком тяжело. Мне нужен покой.

Виттек кивнул.

– Я сожалею, что вынужден надоедать вам, но хотел бы еще раз поставить тот же вопрос, который уже задавал в начале расследования, поскольку мне кажется, что в ответе на него и находится ключ к решению этой загадки.

Леония села в кресло, которое стояло от Виттека довольно далеко. Она так терла руки, словно хотела содрать зудящую кожу.

– Спрашивайте, – сказал Тобиас. – Мы ведь должны как-то продвинуться дальше. И, наверное, нам нужно время от времени говорить об этом, чтобы не сойти с ума.

– Значит, совершенно ясно одно: Лизу-Марию похитили не случайно. Преступник не просто забрал первого попавшегося младенца, потому что подвернулась такая возможность. Нет, он сознательно украл именно этого ребенка Он хотел похитить ее, только ее, и никакого другого ребенка! Это и есть узловой момент всей этой истории. Почему он хотел забрать именно вашего новорожденного ребенка? И хотя ребенок всего лишь несколько часов, как появился на свет, преступник знал, что девочку зовут Лиза-Мария. Мне это кажется очень странным. Допустим, в отделении для грудных детей это было известно всем медсестрам, но кто еще знал его? Вы вдвоем выбрали имя ребенку еще до родов. Кому еще вы называли имя своей дочери? Незадолго до ее рождения или сразу же после него?

– Моя свекровь знала имя. Она ведь присутствовала при родах.

Леония говорила так тихо, что Виттек с трудом понимал ее.

– Конечно, она называла имя моему отцу, потому что сразу же, как родился ребенок, позвонила ему, – заметил Тобиас. – Но, насколько я знаю, больше она никому не звонила.

– Нет, – вмешалась Леония, – она сказала об этом Ингрид. Ингрид тоже хотела приехать. Но я попросила ее перенести визит.

– Кто такая Ингрид?

– Лучшая подруга моих родителей. Ее муж прошлым летом погиб в Италии в результате несчастного случая.

Виттек записал себе все это, но овдовевшая и скорбящая подруга семьи никак не могла помочь ему продвинуться дальше.

– Может быть, преступник – друг одной из медсестер? – размышлял Тобиас. – Она позвонила ему, сказала, что малышка родилась, назвала ему имя и фамилию, а потом он выступил в роли доктора Вернера.

– Это возможно, поэтому я проверил всех сотрудников отделения для грудных детей. Среди них нет никого, кто бы страстно мечтал о ребенке, но не мог иметь детей. Я даже побывал у каждого дома. Это ничего не дало. Нет, слабое место не там. – Виттек встал и прошелся по комнате. Он не мог думать, сидя в кресле. – И второе: мотив. У вас есть враги? Завистники или конкуренты по работе? Вспомните дела, которыми вы занимались в последнее время, и те, которыми занимаетесь сейчас. Не приходилось ли вам иметь дело с мафией? Может быть, кто-то хочет отомстить вам?

– Нет, – твердо сказал Тобиас. – Я считаю это просто невероятным. А с мафией или подобными организациями у меня никогда не было никаких контактов.

– Хорошо. Может быть, в вашем личном окружении есть кто-то, кто страдает из-за бездетности? Пожалуйста, подумайте: возможно, в вашем прошлом есть что-то, что было не совсем так, как надо? Какая-нибудь далекая история, которую вы спрятали в глубине души и постарались забыть? Или какой-то старый счет, который до сих пор не оплачен? Какая-нибудь мелочь, о которой вы, возможно, уже и не помните, но она может иметь связь с мотивом? Нам нужно хорошенько покопаться в вашем личном и профессиональном окружении, а также в вашем прошлом. Только так мы можем выйти на след преступника. Можете мне поверить. Только так. Это наш единственный шанс.

Он не вспоминал об этом целую вечность… Сейчас эта мысль пронеслась в его голове так быстро, что стало даже больно. Дорожно-транспортное происшествие. Это было единственное темное пятно в его жизни. Леония ничего не знала, он никогда не говорил с ней об этом, и его родители в ее присутствии тоже никогда не вспоминали о той неприятной истории. Может быть, когда-нибудь он расскажет ей все, но только, конечно, не сейчас, не в этой ситуации. Она воспримет тот факт, что он многие годы умалчивал о случившемся, как признак недоверия к ней. Да и, кроме того, он при всем желании не мог представить, каким образом та давняя авария могла быть связана с его маленькой дочерью. Там не было никаких невыплаченных долгов. Он предстал перед судом и понес наказание. Пусть незначительное, но все же. Он принес свои извинения, и на этом дело закончилось. Его юношеский грех случился десять лет назад, и одно никак не могло быть связано с другим. Старая глава была закрыта и давно канула в прошлое.

– Нет, – решительно сказал Тобиас, – нет, абсолютно ничего. Поверьте, я тоже ломал голову над этим. Я рылся в фотоальбомах и старых записных книжках и думал, у кого может быть столько ненависти, чтобы забрать моего ребенка, кто испытывает по отношению ко мне чувство обиды, но мне ничего не приходит в голову. У меня нет врагов. И на работе тоже.

– И у меня точно так же, – добавила Леония, – нет никого, с кем бы я враждовала.

Было отчего прийти в отчаяние. Виттек очень надеялся, что эта пара расскажет ему какую-то давнюю историю, которая прошла не совсем гладко. Однако у них была образцовая семья, как в книжке с картинками. Но это же неестественно! Двое красивых людей, образованных, обаятельных, интеллигентных, любили друг друга, у них не было ссор, не было конфликтов, зато был прекрасный дом, успешная работа, здоровый ребенок… Невероятно! И в этот идеальный мир ворвался какой-то сумасшедший, которому захотелось разрушить жизнь этой семьи. У этого ненормального должна была быть веская причина для этого. Очень основательная причина. И в глубине души один из этой пары знает, в чем дело.